подует на блюдечко, отправит за щеку ягоду и кусочек сахара и даже глаза зажмурит от удовольствия. Родинка на морщинистой шее бабушки Арины так и подпрыгивает.
Пот прошибает бабушку Арину, а она знай себе подливает в блюдечко да потягивает чай. И захотелось ей получше небо разглядеть, какую погоду оно предвещает на завтра, — и остолбенела бабка в тот же миг. С голубого неба опускалась самая настоящая серая мышка. Хвостиком так и сяк вертит, лапками перебирает, — на балкон норовит попасть. А над мышкой раскачивается плавно самодельный парашют. Вот наполнило его ветром и понесло вместе с мышкой прямо на балкон, на столик с земляникой-ягодой.
Бабушка Арина, сказать по секрету, побаивалась серых мышей и рот раскрыла, чтобы закричать: «Спасите, люди добрые!», как вдруг новое чудо заставило ее перекреститься по старой памяти. На большом парашюте спускался с неба кот Васька. И так жалостливо мяукал, что бабка едва не заплакала сама. Всякий страх пропал перед такой противной зверюшкой, как серая мышь. А мышка изловчилась да и выскользнула из ниток и шнурков: земляника рассыпалась по столу, парашютик на перилах повис, а мышка в мгновение ока юркнула в первую попавшуюся щель.
Медленно парил в воздухе кот Васька. Глядя на бабушку Арину круглыми от ужаса глазами, проплыл мимо балкона. Издал свое истошное «мяу!»— и дальше, вниз. Не может глаз оторвать от любимца бабушка Арина, вцепилась руками в перила балкона и изо всех сил старается подсказать, посоветовать коту, что надо делать:
— Котик мой родной, левее бери, левей! А то зацепишься за провода… Вот так! А теперь правей, Васенька, правее…
А там, на высоте шестого этажа, затаили дыхание мастера парашютного спорта. Никак не ожидали они, что проснется бабушка Арина в самый разгар полетов, что вздумает чаи распивать на балконе и увидит своего любимца подвешенным за парашютные стропы. Однако непредвиденное произошло.
— Вот вам и теория парашютного дела! — ворчал конопатый Женька из 17-й квартиры. — Вот вам и практика! Достанется на орехи, запомним на всю жизнь! Прятаться надо, пока не поздно…
Гляди, какой догадливый Женька! Что прятаться надо, об этом все сразу подумали. И Янка — первый.
А кот едва коснулся лапами земли — как бросится со всех четырех, во избежание новых парашютных полетов, да как махнет прямо на стену. Никто бы не мог сказать, каким чудом взлетел он на спасительный бабкин балкон. И через минуту он уже лежал на коленях бабушки Арины и обрадованно мурлыкал, чувствуя, как заботливые пальцы распутывают нитки и развязывают узлы у него на животе.
А эти самые нитки-шнурки и петли-узлы напомнили бабушке Арине про виновников всей истории с мышью и котом, вдруг
очутившимися в воздухе между небом и землею. Расправила она купол Васькиного парашюта и сразу все поняла.
— А я-то с ног сбилась, день-деньской ищу свой фартук! Весь дом перерыла — нет! И совсем новехонький еще! Ну ладно, Янка-Яночка, подожди, узнаешь ты у меня, как из бабушкиных фартуков парашюты для котов мастерить, ох узнаешь!..
Угроза эта была бы еще опасна, если б Янка попал под горячую бабкину руку. Да не зря ведь знал он, что такое тактика. Впрочем, может, и не тактика никакая, а просто опасение получить затрещину подсказало Янке, что лучше пока переждать, пусть малость поостынет бабкин гнев. До позднего вечера просидел он за сараем. Потом за дровяником прятался. В подъезде торчал. Ночь надвигалась. Куда тут деваться? Высунулся Янка, видит — свет на кухне, бабушка Арина с чайником к плите идет. Пойду, решил, может, и обойдется как-нибудь. И предстал наш славный парашютист пред не очень ясные от старости очи бабушки Арины. Знал, что чай все-таки делает ее ласковее. И впрямь — поглядела она на Янку, покачала головою да и говорит:
— Ишь ты, нашелся авиатор! А фартук мой где? Фартук, спрашиваю, куда задевал?.. Да садись ты за стол, пока чай не остыл. А вернется отец из командировки, все ему будет доложено, так и знай!..
Отхлебнул Янка чаю, откусил хлеба с маслом, давай уговаривать бабушку Арину: мол, ничего такого особенного и не случилось, дескать, коты с крыши падать привычные и без всякого парашюта, и с ними ничего не делается. И вообще, должна бабка понять, что причина тут одна — теория.
— Ты мне зубы не заговаривай. Ешь лучше да спать! Вот приедет отец из Гомеля, такую тебе теорию пропишет — вовек не забудешь. Ишь ты, теория ему нужна, так он за фартук, за Ваську — и был таков!..
Спорить с бабушкой Ариной бесполезно. Невдомек ей, старенькой, что без теории в наше время не проживешь, не то что не полетишь!
Стояли прозрачной синевы дни ранней осени. Небо было чистое, светлое, — хоть ныряй да купайся в его бездонье. Тянулись по воздуху длинные и лохматые пряди паутины, и солнце золотило серебряную белизну их, — над лесом, над лугом, над полем.
Приближалась пора идти в школу. И чтобы не терять время попусту, начала наша парашютная команда бегать на аэродром. А он близенько, сразу за городской окраиной, в поле. И Днепр — прямо за аэродромом.
Гул стоит в небе, пыль вихрится на земле, — летный день в разгаре. И стоит тебе задрать голову и увидеть самолет, сверкающий алюминием под лучами солнца, ты уж и глаз не отведешь. Будешь силиться разглядеть летчика в кабине и махать ему руками.
А самолет поднимается все выше и выше, все дальше и дальше…
Самыми праздничными днями для мальчишек с нашего двора были дни парашютных прыжков. В горле замирал у них крик восторга, когда замечали они, как на недосягаемой высоте соскакивал с крыла человечек, падал вниз и потом вдруг вспыхивал над ним купол парашюта. И он, раскачиваясь, медленно приближался к земле. И становился все больше, больше…
Когда ветер относил парашютиста в открытое поле, мальчишки гурьбой спешили туда, запыхавшись от бега, помогали гасить купол, распутывать стропы, расстегивать ремни. А потом, высунув от прилежания языки, укладывали парашют в специальный чехол. И, уложенный так, парашют был похож на большой ранец. Пожалуй, нет ничего почетнее, чем помогать парашютисту нести ранец через все поле.
Неотступной гурьбой преследовали мальчишки людей, только что спустившихся из поднебесья на землю, расспрашивали:
— А не страшно, дяденька, с самолета прыгать? А вы затяжные прыжки тоже умеете? А до сколька вы считаете, пока кольцо не рванете? А холодно в небе?..
И стараются наши юные авиаторы шагать в ногу с настоящим парашютистом. И несут его ранец до самого аэродрома.
Когда полетов не было, ребята с нашего двора мастерили воздушных змеев и запускали их под самые облака. Каких только конструкций змеи не перебывали в небе! Из газет и из пергаментной бумаги, с трещотками и с колокольчиками — уходит змей в высоту и голос подает: лечу, дескать, штурмую небеса. Добрались наши конструкторы и до самых сложных систем, понадобилась для воздушных змеев ткань — и пошло в ход старое белье. Уж как ни старались аэронавты не обижать бабушку Арину, но и она трех простыней не досчиталась.
И вот наконец был сооружен змей — всем змеям змей! Два дня подряд в дровяном сарайчике втайне строгали лучину, отмеряли, прикидывали, а потом склеивали. А склеили, сами удивились — до того величественный получился воздушный корабль, что одному его и не поднять, пожалуй.
В погожий ветреный денек ребята с нашего двора, собрав в доме все нитки, шпагат, все клубки шерсти, торжественно прошествовали в поле со своим невиданным летательным аппаратом. Запустить его было не так легко: большой воздушный змей не сразу оторвался от земли.
Но зато как плавно стремил он свой полет в воздухе, как спокойно приближался к белым облакам, и сколько было ликования на зеленом поле!
Змей был похож на большой шкаф. И нужно было пристально следить, чтобы трос, сплетенный из ниток, не оборвался.
В одиночку было просто невозможно удержать змей. И когда порывы ветра усилились, трос закрепили на специальном якоре — рогатине, воткнутой в землю.
