он оставался на земле, когда эскадрильи уходили в воздух.
…'Эмка' остановилась. Вместе с командиром в машине был начальник штаба полка майор Г. С. Пересада.
— Проведем короткий 'военный совет' под открытым небом, — сказал командир и кивнул начальнику штаба:- Доложите о сообщении из штаба ВВС.
— Оперативный звонил напрямую, — начал Пересада, — отдыхать не рекомендуется, чтобы все было честь по чести на случай мероприятия.
'Мероприятие' — так и сейчас в военно-воздушных силах нередко называют сборы, полеты, учения. Больше ничего сказано не было.
— На берег завтра — как обычно, или отменим? — как бы советуясь, спросил командир.
В армейской авиации увольнительная записка дается 'домой', 'в город'. В авиации флота, хотя аэродром на берегу, принято считать, что он — в море, и увольнение дается 'на берег'.
— Лучше не увольнять тех, кто может потребоваться, — убежденно сказал Усков, хотя понимал, что ему, парторгу, придется в первую очередь выслушивать обиды краснофлотцев и сержантов, мечтавших провести воскресенье с любимыми или в кругу друзей.
— Так и решим, — кивнул командир, Усков поговорил v Василием Гречишниковым и Александром Дроздовым, которые облетывали ДБ-3 после регламентных работ, затем встретился с Михаилом Плоткиным и Иваном Борзовым. Оба они на недавних учениях Балтфлота отличились в торпедной атаке и теперь, передавая свой опыт, рассказывали летчикам, как действовали. Как всегда, парторг зашел к сержантам. В кубрике стрелков-радистов и воздушных стрелков Ускова приветствовал сержант Николай Иванов, старательно утюживший брюки. Усков сразу заметил, что ширина брюк чуть не вдвое превышает положенный стандарт, и хотел об этом сказать новобранцу, но Иванов опередил:
— Осторожно, обрежетесь, товарищ старший политрук, они — как бритва!
Алексей Петрович решил не портить настроение сержанту. Усков вспомнил, как появился в полку этот невысокий худенький сержант в новеньком краснофлотском обмундировании. Гюйс, травленный хлоркой, должен был свидетельствовать о том, что его обладатель — моряк бывалый. На ленточке залихватски сидящей бескозырки надпись: 'Военно-Воздушные Силы'.
— Скажите, товарищ лейтенант, как пройти в штаб? — обратился сержант к Борзову, направлявшемуся на КП после полета.
— Я туда же, — ответил Борзов.
Так состоялось знакомство боевого летчика с новичком — штурманом Николаем Ивановым.
Еще год назад училища выпускали летчиков и штурманов лейтенантами. Потом последовал приказ Наркома Обороны Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, и выпускники приходили в часть сержантами. Этот юный штурман оказался первым в полку в сержантском звании.
Борзову подумалось: сможет ли этот курносый сержант, не имевший ни дня практики, стать вровень со штурманами, имеющими боевой опыт минувшей войны и годы боевой учебы. Сам Борзов в послеучилищные годы успел овладеть несколькими самолетами Поликарпова, Бериева, Туполева, Ильюшина, участвовал в учениях и маневрах, наконец, в финской войне. Многое, конечно, зависит от того, в чьи руки попадет сержант. Если наставником станет, как у Борзова, опытный командир, — будет толк.
— Вы к кому назначены? — спросил лейтенант.
— К капитану Плоткину. Как он?
Когда началась финская война, Иван Борзов во главе группы торпедоносцев совершил бросок с Тихого океана на Балтику и под началом Плоткина вступил в бой. Вместе побывали в опаснейших переделках, и лейтенант Борзов в полной мере оценил командирские качества Плоткина. С тех пор они вместе вот уже полтора года. Как командир первого звена Борзов являлся теперь заместителем Плоткина. Сказал убежденно:
— Все комэски у нас отличные. И все же, думаю, вам повезло.
Вместе пошли на КП.
— Вот и подкрепление, — сказал Борзов Михаилу Николаевичу Плоткину.
— Штурман Иванов прибыл из училища Леваневского для прохождения службы, — звонко доложил сержант.
— Штурманом, значит? — Плоткин посмотрел на новоиспеченного штурмана. Что же получается? Обещали навигатора, готового хоть сегодня в бой, а прислали матросика с ноготок…
— Я много в жизни потерял из-за того, что ростом мал, — продекламировал сержант и, вздохнув, добавил:
— Что ж, если на торпедоносцах мне нет места, пойду в морскую пехоту.
— А плавать умеешь? — спросил Плоткин уже менее строго.
— Само собой!
— И стрелять?
— 'Ворошиловский стрелок'. Первое место на курсе.
— Берите штурмана, Михаил Николаевич, — посоветовал Борзов.
— Ладно, — капитан пригласил сержанта к столу, на котором лежали карты. — Включайся, изучай район, без этого… воздушному стрелку никак нельзя.
Не штурманом, а стрелком приняли комсомольца Николая Иванова. Но, будучи умным и веселым человеком, он не обиделся.
Вечером в полк позвонил начальник штаба ВВС. Командование полка доложило о готовности экипажей.
Все ДБ-3 рассредоточили и замаскировали. Под фюзеляжем двадцати трех ДБ-3 появились торпеды, остальные самолеты оснащались бомбами и минами. Штурманы проложили на картах вероятные маршруты — на случай учений. Разорвавшие ночную тишину сирены никого н(удивили. По аэродрому, опережая летчиков, бежали i самолетам техники и мотористы. Все считали тревога учебной. Никого не ввергло в панику и сообщение о том что это война, что фашистская Германия напала на страну. Балтийцы были подготовлены к испытаниям.
Полк сразу включился в боевые действия. Бомбил скопление вражеских войск и его транспорты, высаживавшие десанты в Прибалтике. Не обходилось без потерь, Раненого воздушного стрелка из экипажа старшего лейтенанта Бориса Громова на руках опустили из самолета, Надо было заменять вышедшего из строя бойца.
— Может, новичка пошлем? — сказал Борзов комэску.
— Проверили, как он стреляет?
— Проверил, — кивнул лейтенант, — хорошо бьет из пулемета и бомбит точно.
— Сержанта Иванова ко мне! — приказал комэск дежурному.
Иванов буквально влетел в комнату.
— Раненого видели? — начал Плоткин. — Боевой вылет всегда опасен. Тем более надо быть собранным, внимательным, не. теряться, если атакуют вражеские истребители. Понятно?
— Так точно, понятно.
Плоткин улыбнулся, подошел к Иванову, положил руку на плечо:
— Николаем тебя зовут? Ты, Коля, когда фашистские истребители увидишь, не стреляй издалека, это только придаст врагу нахальства. Ты подпусти поближе и уж тогда… поточнее…
В полдень полк был в воздухе. Вместе со стрелком-радистом Кочетковым Иванов решительно отбивал атаки 'мессершмиттов', а после бомбового удара по мотомехчастям вел меткий огонь по прислуге зенитных автоматов. Старший лейтенант Громов и штурман Владимир Орлов доложили: сержант вел себя как бывалый боец.
На другой день экипаж Громова атаковали одновременно несколько 'Мессершмиттов-109'. Одного из них сбил Кочетков. Иванов также стрелял метко. Хотя он и не уничтожил истребитель, но и не подпустил пару, пытавшуюся подойти с нижней полусферы. Нередко самолет возвращался с ранеными или погибшими стрелками-радистами и воздушными стрелками. Заменял их Коля Иванов. За звонкий голосок Борзов назвал его колокольчиком. Прижилось. А тут еще обнаружили в нем дар никогда не унывающего шутника и окончательно приняли в боевую семью. Наверное, в каждом полку, на каждом корабле есть свой Василий Теркин. Умел Коля расшевелить экипаж после самого тяжелого боя. Но главное — он храбро вел себя в
