Старая сказка. Стихотворения

Он не клялся пред статуей Мадонны…
Все ж близок миг! Он склонится покорно
У чьих-то ног коленопреклоненный!

«Зачем Вы со мною, Вы — нежный, Вы — радостный, юный?..»

Зачем Вы со мною, Вы — нежный, Вы — радостный, юный?
Я вижу, как робкой мольбою мерцают глаза.
В руках моих арфа. Певучие зыблются струны,
А в воздухе вешнем так радостно-близко гроза.

Я странно измучена прежними яркими днями.
Мне сладко забыться под тихий, ласкающий стон…
Зачем Вы со мною? Грозы налетавшей огнями
Сожжен будет Ваш неразгаданный, радостный сон.

Вот молния быстро нам яркие стрелы бросает.
Безвольная Ваша улыбка мне смутно видна.
Вот арфа упала — и отзвук томительно тает…
Взгляните, как бьется навек оборвавшись струна!

«Голубая комната — в стиле empire…»

Голубая комната — в стиле empire.
С позолотой кресла. Тяжелые драпри.
За окнами — чуждый, позабытый мир,
И, может быть, первый взгляд зари.

Тяжелыми складками задернут альков.
На золотых кистях ломается свет.
Что-то будет сказано — глазами, без слов,
На что-то беззвучный раздастся ответ.

…Дразнит и пляшет золотое вино.
Безжалостней руки. Поцелуи — властней…
Помнишь, как шли мы — когда-то, давно,
По красному золоту осенних аллей?

«Знаю я: ты вчера, в ресторане…»

Знаю я: ты вчера, в ресторане,
Опьяненный приветом огней,
Как во сне, как в бреду, как в тумане,
Наклонялся взволнованно к ней.

И она отдавалась — улыбкой,
И она побежденно ждала,
И казалась печальной, и гибкой,
И томящей, — как летняя мгла.

Золотая симфония света,
И блестящих волос, и вина,
Обжигала — как зов без ответа,
Как молчание вечного сна.

Но глазам, что молили и ждали,
Скрипки радостно бросили: «нет!»
… А вино хохотало в бокале,
Золотое, как волосы Кэт.

«Я плачу одна над стихами Верлэна…»

Я плачу одна над стихами Верлэна…
О том, что забыли Вы светлую дачу,
О том, что ушли Вы из нежного плена,
Я плачу.