собственного родственника маркиза де Террановы аналогичны поведению его отца в деле дона Педро Кардоны, и последствия были не менее позорны. Во всяком случае, я думаю, что будет справедливо представить здесь письмо, написанное принцем маркизу де Терранове, чтобы показать, каковы были принципы, которым следовали в этом деле. Вот текст:
V. «Я, принц. Уважаемый маркиз, адмирал и коннетабль, наш дорогой советник. Вы знаете, что произошло по случаю ударов кнута, которые вы приказали дать (когда были губернатором королевства и не были хорошо осведомлены) двум чиновникам святой инквизиции. Отсюда последовали такая немилость и такое презрение к святому трибуналу, что ему c тех пор стало невозможно что-либо приказать с успехом, который его власть всегда имела раньше. Напротив, теперь бывает что многие жители королевства осмеливаются совершать надругательства и самоуправства над должностными лицами и служителями инквизиции и затруднять или нарушать отправление их должности, согласно жалобам и уведомлению, которые дошли до нас. Преподобный кардинал Толедский, главный инквизитор, и члены совета главной инквизиции совещались об этом с Его Величеством. Было признано, что будет хорошо и удобно, если вы понесете епитимью за совершенную вами ошибку; епитимья эта будет мягка и умеренна, в уважение услуг, оказанных вами Его Величеству. Ввиду этого главный инквизитор и совет, руководимые мотивами умеренности и почтения к вашей личности, приказали инквизитору Гонгоре поговорить с вами и показать ошибку, чтобы вы исполнили епитимью, которая (сообразно важности факта и последовавшего отсюда ущерба) могла бы быть значительно больше, как вы узнаете из того, что поручено сказать вам означенному инквизитору. Впрочем, все это было приказано для славы Божией и чести святого трибунала и для блага вашей совести. Мы просим вас и поручаем вам, для доброго примера, который вы должны давать другим, принять и исполнить епитимью со всей покорностью, должной Церкви, и без принуждения к этому отлучением и церковными цензурами. Подчинение, которого мы требуем, ничем не затронет вашу честь; напротив, оно будет полезно, избавляя вас от всякого беспокойства и неприятности. Оно будет одобрено Его Величеством, сделает нам удовольствие и даст повод поступать во всем, что касается вас, с благосклонностью, с которою мы относились к вам до сих пор и которую докажем всякий раз, когда в этом встретится нужда. Дано в Вальядолиде 15 декабря 1543 года. Я, принц». Это письмо парафировано членами совета инквизиции и скреплено подписью Хуана Гарсии, просекретаря.
VI. Много писем этого рода, которые представляли потом к подписи короля, редактировались в секретариате совета инквизиции, как это было с только что мною скопированным. Они должны, следовательно, выражать дух, которым был проникнут сын Карла V, впоследствии король Филипп II, во все времена. Я замечу, что умоляющий тон и привлекательные формы, находящиеся в них, входили в этикет святого трибунала только в обстоятельствах, когда шла речь, как здесь, о происшедшем в королевстве, далеком от Мадрида, и о человеке, имевшем достаточно власти для возбуждения одним словом общего возмущения, способного вылиться в требование уничтожения инквизиции, против которой восставали не только тогда, когда она вводилась вооруженной рукой, но и в нескольких других случаях. Старинное сопротивление выродилось в глубокое отвращение к святому трибуналу, жестокости которого причинили мятежи 1535 года.
VII. Надо, однако, отметить таинственное молчание, которое хранит это письмо по поводу епитимьи, наложенной на вице-короля, из боязни, чтобы негодование, возбужденное ею, не привело его к отказу подчиниться. Но какую бы кротость и умеренность ни выставляли напоказ в этом письме, епитимья была совершенно та же, как и у дона Педро де Кардоны. Единственная разница, которую можно заметить, состоит в том, что она отбывалась не в соборе, а в монастырской церкви доминиканцев. Затем сочли необходимым, в виде компенсации, запретить маркизу становиться на колени, кроме момента возношения гостий, чтобы он как можно дольше находился перед глазами народа; кроме того, его присудили к уплате двухсот дукатов наказанным им чиновникам. Такой штраф был наложен, кроме нескольких других епитимий, на всех получивших приказ губернатора, если было верно, что они знали его мотив. Дон Фернандо Гонсага не исправлял должности вице-короля с тех пор, как она была временно поручена маркизу де Хулиане. Вследствие этого принц Филипп предписал также новому губернатору ничем не пренебречь в исполнении приговора инквизиции, в предположении, что маркиз де Терранова захочет этому воспротивиться. Если бы испанские государи лучше понимали свои истинные интересы, они увидали бы, что трибунал, подобный инквизиции, был столько же неполитичен, сколько противен общему спокойствию страны, хотя сначала, по-видимому, благоприятствовал и оказывал поддержку абсолютной власти правительства.
Статья третья
ИСТОРИЯ ПАПСКОГО ЛЖЕНУНЦИЯ В ПОРТУГАЛИИ
I. История распрей инквизиции с королевской властью представляет нам в споре между святым трибуналом и советом судей мадридского двора другое столкновение юрисдикции, последствия которого были, однако, менее бурны. Я разумею дело знаменитого обманщика Хуана Переса де Сааведры, известного в историях, романах и драматических произведениях под именем лженунция Португалии и слывущего обыкновенно за основателя инквизиции в королевстве. Критик Фейхоо думал, что история этого дела одна выдумка. Он ошибся. Рассказ Сааведры, который цитирует Фейхоо, содержит басни, но они перемешаны с правдой, принадлежащей к истории инквизиции. Испанская инквизиция высказалась по этому делу в 1543 году, хотя Сааведра находился тогда в мадридской тюрьме, куда был доставлен из Ниевы-де-Гвадианы, португальского города на границе Испании, в провинции Эстремадуре, будучи арестован 20 января 1541 года. Я не могу освободить себя от передачи подробностей этой истории. Я расскажу сначала факты, следуя рассказу самого Сааведры, который писал об этом для кардинала Эспиносы в 1567 году; потом установлю истину относительно некоторых пунктов, которые этот обманщик сумел затемнить.
II. Хуан Перес де Сааведра родился в Кордове. Отец его был капитаном пехотного полка и пожизненным членом муниципалитета этого города в силу права, приобретенного его фамилией: его мать Анна де Гусман происходила из благородной семьи, как и семья ее мужа. Одаренный особенными способностями, замечательным талантом и будучи человеком широкого образования, Сааведра несколько времени упражнялся в подделке апостолических булл, королевских указов, предварительных решений советов и трибуналов, переводных векселей и подписей множества лиц. Он подражал с таким совершенством, что стал ими пользоваться, причем никто не сомневался в их подлинности. Он выдавал себя за рыцаря, командора военного ордена Сант-Яго,[934] с которого получал доход в количестве трех тысяч дукатов в течение полутора лет. Он получил в небольшой срок при помощи подделанных им королевских векселей триста шестьдесят тысяч дукатов. Никогда (говорит он в своей исповеди) секрет этого большого богатства не был бы открыт, если бы он не облачился в красное,[935] то есть если бы ему не пришла фантазия прикинуться кардиналом для исправления должности чрезвычайного папского легата (a latere).[936]
III. Он рассказывает, что, находясь в королевстве Альгарвия вскоре после утверждения ордена иезуитов[937] папой Павлом III, он узнал, что в эту местность прибыл священник этого ордена, снабженный апостолическим бреве, разрешавшим основать коллегию иезуитского ордена в Португальском королевстве. Услыхав его проповедь в день св. Андрея,[938] он был так доволен, что пригласил его обедать и несколько дней удерживал при себе. Иезуит, убедясь в течение этого времени в его таланте, изъявил желание получить написанное его рукой факсимиле своего бреве, в совершенстве скопированное и содержащее также похвалы Обществу Иисуса. Он исполнил желание иезуита с таким успехом, что оба признали: этот документ мог бы заменить оригинал; постепенно они пришли к следующей мысли. Учреждение в Португалии инквизиционного трибунала по плану испанского было бы прекрасным дополнением к созданию в королевстве коллегии новых апостолических проповедников Общества Иисуса; оба эти учреждения принесли бы Португалии много благ, а потому следует к папскому бреве об организации коллегии прибавить поддельное об инквизиции. Этот проект был одобрен Сааведрой, который отправился в Тавилью, город той же провинции, где с помощью иезуита редактировал апостолическую буллу, в которой они нуждались для достижения задуманной цели, и мнимые письма Карла V и принца Филиппа, его сына, к королю Португалии Жоану III.[939]
