Рианон не знала, что и сказать, поэтому попыталась задать вопрос:
– Это он ее убил?
– Ну… – Галина замялась, потом кивнула. – Да, он убил. Я-то думала, это и так все знают.
Некоторое время Рианон, несколько шокированная такой прямотой, молчала, не зная, как вести себя дальше. Потом спросила:
– Как же он избежал обвинения?
Галина расплылась в улыбке:
– Да если бы я и знала, то тебе не смогла бы рассказать. Но я на самом деле не знаю. Одно время считалось, что ее убила я. Ты об этом слышала? – Лицо Галины внезапно сделалось злым. – Наверное, – добавила она, – кто-то и сейчас так думает. Но я не убивала. Когда она умерла, я была здесь, в Лос- Анджелесе, в больнице. Про пистолеты, которые могли бы выстрелить в Лос-Анджелесе и настичь жертву в Нью-Йорке, я не слышала. Особенно если они стреляют пулями тридцать восьмого калибра.
Рианон рассмеялась, вновь ощутив растерянность. Галина говорила таким тоном, будто обсуждала наряд школьной подружки, а не убийство первой жены своего жениха, убийство, в котором так или иначе оказалась замешана она сама.
– Если ты знаешь наверняка, что Макс – убийца, – осмелилась продолжить Рианон, – то зачем выходишь за него замуж? Разве это тебе безразлично?
Галина пожала плечами.
– В общем-то да. Макс постоянно кого-нибудь убивает. То есть не сам, конечно, это Каролин он сам убил. Обычно он для убийств нанимает других. Ну там гангстеров, киллеров, наркоманов…
Рианон таращилась на Галину в изумлении, но та вдруг прыснула, и журналистке стало ясно, что ее надули.
– Ну хорошо, – произнесла она, поджав губы.
Машина проезжала мимо яхт-клуба, за ресторанчиками виднелся лес мачт с американскими флагами.
– Так, значит, это был несчастный случай? – не сдавалась Рианон. – Так надо понимать?
– Конечно, несчастный случай; а что я еще могу ответить? Обвинения с Макса сняты, я собираюсь стать его женой. Вот и посуди сама, могу ли я говорить во всеуслышание, что он убийца?
– Но ты знаешь наверняка? – настаивала Рианон. – Он говорил с тобой об этом?
– Естественно.
– И что сказал?
– Несчастный случай.
– Как это произошло?
– Она пыталась застрелить его, он хотел выхватить у нее пистолет. В схватке пистолет выстрелил. Ты сама сто раз видела в кино, как это бывает.
– Ты ему веришь?
– Абсолютно.
Машина затормозила возле шестиэтажного дома. Над белыми балконами были натянуты тенты с белыми и бирюзовыми полосами.
Зная, насколько упрямой может быть Галина, Рианон решила сменить тему.
– Почему ты попала в больницу? – спросила она.
– На меня напали, – объяснила Галина. Когда обе выбрались из машины, она добавила: – Честно говоря, я была сильно изранена. Синяки долго не проходили, а уж о порезах и говорить нечего. Мне наложили двадцать три шва. На спине, на руках, на ногах – везде. Вот и на горле шрамы, смотри. Ну сейчас их уже не видно, но были. Врач сказал, что мне повезло, я вообще могла умереть.
– А того человека поймали? – поинтересовалась Рианон, подходя к багажнику.
– Насколько мне известно, нет. Преступников никогда не ловят. Хорошо еще, что лицо не тронул. Иначе не работать бы мне там, где я сейчас работаю, это уж точно.
– Он тебя ограбил?
Подруги приступили к выгрузке багажа.
– Нет. На мне ничего не было.
– А где это случилось?
– В Венеции, недалеко от моей прежней квартиры. Макс с тех пор не позволял мне там бывать. Но я твердо решила сохранить независимость, так что ему пришлось купить для меня квартиру здесь. Дом хороший, охраняется, Максу не о чем беспокоиться. И мне здесь нравится. Никто не пристает с расспросами.
– И много времени ты тут проводишь?
Рианон взялась за ручку чемодана, но ее опередил подскочивший носильщик.
– Наверное, процентов пятьдесят, – подумав, сказала Галина. – Макс хочет, чтобы после свадьбы я отсюда уехала, а мне хотелось бы оставить за собой эту квартиру. Понимаешь, когда он в дрянном настроении, я смогу приезжать сюда. Вообще люблю побыть одна там, где меня никто не трогает. А ты?
