им. Так же, как и Кендриксы.
Только Брэдшоу казался невозмутимым. Он продолжал задавать вопросы.
— Вы что-то говорили о 'других вещах' — что вы имели в виду?
— Это произошло вскоре после того, как я увидел убитого теленка. Однажды утром я пошел в поле. Мне нужно было перевести быка с одного места на другое. И вдруг увидел, что он лежит на боку, по нему ползают пауки. Но животное было живо и пауки не ели его мясо. Они были другие — не черные, а светло- кричневые. Я выстрелил в воздух, они разбежались. Я наклонился к быку. Он все еще лежал, но кроме нескольких укусов ничего больше не было, мне показалось, что с ним все в порядке.
— А какого размера были эти пауки? — спросил Алан.
— О, они были огромные. Размером с человеческий кулак. В конце концов бык поднялся, и я отвел его на другое поле. На следующее утро я пришел взглянуть на него. Насколько мне показалось, с ним ничего не произошло. Я подумал, что безопаснее будет поставить его в стойло к коровам. Вечером я зашел выгнать коров для дойки. Три из них были мертвы, их животы были изодраны в клочья. А четвертая лежала, издыхая: бык раздирал ее внутренности. Я принес ружье и убил животное. После всего этого мы покинули поместье Дрэгона, — закончил он.
Только тиканье будильника раздавалось, когда Франк Кендрикс закончил свой рассказ. Вошла его жена, она принесла чай и пирожки, но никто не мог притронуться к еде.
Вскоре они распрощались и поехали в Лондон. Почти всю дорогу они промолчали.
Глава пятнадцатая
Комитет действий по борьбе с пауками нервно переговаривался. Собралась только половина из официально числившихся сорока его членов. Другие под давлением своих семей подали в отставку или просто перестали появляться. Все сидели в конференц-зале здания бывшей химической компании, где теперь размещалась группа.
Специальное собрание было созвано для доклада Алана о новых находках. По последним сводкам, пауки двигались вдоль Темзы и достигли Букингемшира и Хертфоршира, Лондон оказался окруженным, пауки наступали со всех сторон.
Большинство населения покинуло Лондон. На улицах можно было увидеть только танки и бронетранспортеры, да солдат из спецотделений, а также полицейских в защитных костюмах, стрелявших в хулиганов без предупреждения.
Тела относились к реке в парке Баттерси, и там оставались нетронутыми. Пауков интересовали только живые жертвы.
Судя по сообщениям, число пауков увеличилось. Напряженность в Комитете возрастала с каждой минутой.
Инспектор Брэдшоу проинформировал Комитет о последних открытиях, включая то, что рассказал им при встрече Франк Кендрикс.
— Идиот! — воскликнул генерал Хартер. — Если бы он сообщил об этом сразу, ничего бы не случилось.
— Да. Я уверен, что все с вами согласны, генерал, — кивнул Брэдшоу. — Но теперь уж ничего не поделаешь. Что более всего неприятно в этом рассказе, это то, что мы будем иметь дело еще с одним, совершенно другим видом пауков. Алан, объясни всем пожалуйста.
Алан встал. Темные круги под глазами свидетельствовали о том, как мало он спал последнее время. Он оперся руками о стол и заговорил твердым, решительным голосом.
— Инспектор Брэдшоу совершенно прав, Теперь нам предстоит сражаться не только с массой черных пауков и кучкой 'гигантов'. Мы знаем о другом виде пауков, которые проявили себя, нападая на скот Франка Кендрикса. Эти пауки — крупнее, светло-коричневые по цвету. Они не едят своих жертв по наблюдениям Кендрикса. Они жалят их своим ядом и оставляют. Этот феномен еще не известен в истории природы.
— Я — не ученый, Мэйсон, — перебил его сэр Стенли Джонсон. — Я не все понял. Этот вид пауков парализует своим ядом жертву? Но такие виды уже были известны?
— Да, именно так. Но те виды делают это, чтобы позже было легче расправиться с добычей. В этих случаях яд служит для того, чтобы сломить сопротивление жертвы, лишает ее возможности двигаться. Но я боюсь, в нашем случае, это совершенно другое… И это очень беспокоит меня. Существование еще одной, совершенно отличной разновидности, свидетельствует о том, что размножение, ведущее к страшным мутациям, продолжается.
— Еще одно замечание, — подал голос Генерал Хартер. — Какая для нас разница, отличается один вид от другого или нет. Как я понял из вашего рассказа, фермер пытался бороться с ними с помощью своего ружья. Я все еще считаю, что мы могли бы их уничтожить, используя оружие. Алан сделал вид, что не слышал этого предложения. — Итак, мы знаем, что это — другой вид. По словам Кендрикса, они не нанесли видимых повреждений быку. Животное встало и бродило вокруг почти день.
— Почему же их не видели до сих пор? — спросил кто-то.
Алан давно уже задавал себе этот вопрос.
— Действительно, джентльмены, мне это пока также непонятно. Но я собираюсь выяснить это. — Как?
— Я собираюсь осмотреть здание бывшего научного центра…
В лесу в нескольких милях от поместья Дрэгона царила тишина. Отсюда и начался весь этот кошмар. Позднее осеннее солнце освещало деревья и опавшую листву, превращая ее в золотой с коричневым ковер. Не было ни насекомых, ползающих по сухим листьям, ни пения птиц, ни белок, прыгающих с ветки на ветку. Лес погрузился в тишину, но это не придавало ему красоты.
Посреди леса, покрытые сорняками, возвышались остатки здания. Обуглившиеся балки, обвалившаяся крыша говорили о пожаре, происшедшем когда-то давно, когда здание было белым, его окружал сад. Ржавые обломки изгороди показывали, где кончалась территория центра. Пройдя вдоль них, можно было обнаружить ворота и прочитать наполовину стершиеся буквы: 'Собственность государства'. Но уже много лет никто не посещал эти руины.
Место было выбрано с большой осторожностью. Подальше от местной детворы и в стороне от дорожек и тропинок, чтобы не забрели сюда случайно туристы или просто прогуливающиеся люди. Последним человеком, бродившим по этому лесу, был Франк Кендрикс, охотившийся когда-то на кроликов. Конечно, теперь здесь не было ни одного кролика.
Но все же какое-то движение можно было заметить в этом мрачном лесу. Что-то еще копошилось на земле, задевая сухие листья…
Вокруг руин кишели пауки — по размеру чуть больше обычных — они несли в передних лапах куски, а иногда и целых насекомых, парализованных ядом. Они ползли по траве между камнями по осколкам стекла и сквозь огромную дыру в стене проникали вглубь полуразрушенного здания. В темноте насекомые бросали то, что они принесли, затем разворачивались и вновь выползали наружу, чтобы продолжить свой нескончаемый поиск живого корма. Будь они большими или мелкими, пока их жертвы имеют плоть и кровь, их больше ничего не интересует.
А когда эти пауки-охотники уходили, огромные, темные существа — некоторые размером с гигантских черепах, некоторые — с человеческий кулак — медленно выползали из темноты и пожирали принесенный корм.
Потом эти темные, иногда черные, иногда светло-коричневые существа возвращались к своим детенышам — или уже вылупившимся, или вот-вот готовым появиться на свет из яйцевидных шелковых коконов.
Время ничего не значило для насекомых. Они продолжали свой цикл от рождения до смерти. Вид пауков-охотников, по-видимому, был наиболее сходен со своими предками. Огромные же черные пауки существовали годами, некоторые остались в живых еще со времен пожара.
Когда много лет назад начался пожар, большинство пауков находилось на первом этаже. Их клетки располагались вдоль длинной стены лаборатории. Когда здание начало рушиться от огня, стена обвалилась,
