— В общем, так, — сказал я. — Для того, чтобы Фрэнк напился до такой степени и сел за руль, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее. — Она внимательно смотрела на меня. — Не знаю, что это было — случайная авария или подстроенная, — но намерен выяснить. И если окажется, что ты что- то знала, а мне не рассказала, я вышибу тебе мозги.
Мои слова и испугали ее до смерти, и озадачили.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Это была простая авария. Что ты имеешь в виду?
Я выпрямился. Так вот оно что. Она ничего не знает.
— Что ты имеешь в виду? — еще раз спросила она.
— Объясню, когда выясню. Если выясню, — ответил я.
Я вышел из комнаты и пошел к лестнице. Дорин последовала за мной.
— Дядя Джек! — настаивала она. — Что ты имеешь ввиду?
— Не знаю, — ответил я, — поэтому не спрашивай.
В спальне я взял сумку, ружье и коробку с патронами.
— Ты думаешь…
— Я не знаю, что думать, — отрезал я.
Я вышел из спальни и спустился вниз. Дорин остановилась на верхней ступеньке.
— Куда ты идешь?
— Туда, где я буду жить.
— А как же мой папа?
— Я дам тебе знать, когда понадобится.
— Ты не знаешь, где я поселюсь.
— Я тебя найду, — заверил ее я.
Я закрыл за собой входную дверь, бросил сумку на переднее сиденье машины, открыл багажник и положил туда ружье и коробку с патронами. Захлопнув крышку, я завел двигатель.
Я еще раз позвонил Одри. Джеральда дома не оказалось.
— Джек, — сказала она, — мне неспокойно.
— Из-за чего?
— Я много думала. О том, что сделает Джеральд.
— Не думай. Если ему захочется вернуть тебя, ему придется отправляться в Йоханнесбург, а я сомневаюсь, что даже ради тебя он пойдет на такие жертвы.
— Но вдруг…
— Я же говорил тебе: Штайн знает. Он прикроет меня. Я ему нужен. Моя информация для него означает деньги. За это он мне и платит.
Одри помолчала.
— Ты же представляешь, что сделает Джеральд, правда? Если застукает меня?
— Ничего он не сделает, потому что ему придется иметь дело со мной. Так что не думай.
Она снова помолчала.
— Ты вернешься в воскресенье?
— Не знаю. Если не вернусь, ты сама заберешь вещи у Мориса.
— А когда ты предупредишь меня?
— Не знаю. В субботу. Я позвоню Морису.
— Как насчет Дорин?
— Еще не знаю.
— Джек, ты хочешь, чтобы она поехала с нами?
— Не знаю.
— Надеюсь, Джек, ты думал об этом.
— Думал, — сказал я. — Короче, я позвоню в субботу.
— Джек, будь осторожен. Джеральд может создать тебе большие проблемы.
— Знаю. Неужели ты обо мне такого плохого мнения?
— Ладно, — проговорила Одри. — Все же попытайся вернуться в воскресенье. Кто знает, как все сложится.
— Я попытаюсь, — сказал я и положил трубку.
Я постучал в дверь пансиона. Когда владелица открыла мне, я сказал:
— Здравствуйте, я смог приехать раньше, чем мы договаривались. Надеюсь, я не нарушил ваши планы?
— Для меня нет никакой разницы, — ответила она.
— Отлично, — сказал я.
Она смотрела мне вслед, пока я поднимался наверх.
— Полагаю, вы намерены немного отдохнуть, — сказала она.
Я принял предложенную ею игру и повернулся, добравшись до верхней ступеньки.
— Не исключено, — сказал я.
На ее лице впервые появилось некое подобие улыбки. Очевидно, ей нравилось думать то, что она думала.
— Я собираюсь заварить чай, — сообщила она. — Вам принести?
— О да, пожалуйста, — ответил я. — Вы очень добры.
Я прошел в комнату, лег на кровать и закурил. Через несколько минут дверь открылась. Хозяйка подошла к столику у кровати и поставила на него поднос с чаем. Я приподнялся на локте и взял чашку. Она села на стул напротив кровати, сложила на груди руки и закинула ногу на ногу. Я видел резинки ее чулок, и она знала, что я это вижу, поэтому я спокойно поглядывал поверх чашки.
— Вот, — сказал я, — уже лучше.
— Вам это просто необходимо, — сказала она.
— Очень верно, — согласился я, — очень верно.
Хозяйка снова усмехнулась. Она довольно долго сидела напротив меня и усмехалась, потом раздвинула ноги так, чтобы я мог видеть ее трусики. Трусики оказались довольно свободными. Они были ярко-зелеными с белым кружевом. И выглядели новыми. Она наблюдала за тем, как я разглядываю ее, затем встала.
— Что ж, — сказала она, — не буду вам мешать. Отдыхайте.
— Спасибо, — поблагодарил я. Она открыла дверь.
— Вы сегодня куда-нибудь пойдете? — спросила она.
— Да, наверное, — ответил я.
— Если вы вернетесь не очень поздно, хотите, я приготовлю вам ужин.
— Это очень великодушно с вашей стороны, — сказал я.
Она больше ничего не сказала и закрыла за собой дверь.
Половина седьмого вечера, пятница. Слишком поздно для возвращения с работы и слишком рано для того, чтобы начать напиваться. Сейчас в пабах сидят только рабочие, транжиря свою зарплату на выпивку.
Я ехал по Хай-стрит. Встречных машин почти не было. Слабый ветер загонял остатки солнца в длинные тени. Я проехал мимо «Вулворта», «Британского дома», «Миллета», «Уиллерби». Мимо кинотеатра «Эссольдо», аптеки «Прайсрайт» и пустого здания на окраине и вдруг оказался за городом. Я ехал по дороге, которая поднималась к холмам. По обе стороны от меня на фоне темно-оранжевого неба темнели громады сталелитейных заводов. Подъем становился все круче. Я сбавил скорость и, стараясь держаться ближе к середине шоссе, то и дело поглядывал направо. Здесь. Именно здесь. Я съехал на левую обочину, заглушил двигатель и вышел.
Я ожидал, что в этом месте усиливающийся ветер будет шуметь в ушах гораздо громче. Стремительно темнело. Я пересек шоссе. Сразу за поросшей травой обочиной росла живая изгородь, а за изгородью, привалившись к кустам, стоял старый забор. На траве были четко видны следы от колес, в изгороди зияла
