когда описывала ситуацию.
Я посмотрел через парапет. Брамби уже добрался до последнего пролета пожарной лестницы. Подгоняемый страхом, он бежал вниз, не замечая ничего вокруг. С разбега ступив на тротуар, он упал, тут же поднялся и опять побежал вперед, не снижая темпа. Он бежал по газону, стремясь к своему «роверу». Полы его пальто раздувались на ветру. Но беда была в том, что полиция тоже стремилась к «роверу». Патрульная машина сбавила скорость, а когда Брамби почти добежал до «ровера», остановилась, потом сорвалась с места, въехала на газон и направилась к Брамби. Тот резко сменил направление, но это не спасло его.
Я вернулся к лифту. Женщина стояла на том же месте и не сводила с меня взгляда. Я зашел в лифт. Она шевельнулась только тогда, когда дверь начала закрываться и она сообразила, что кое-какие сумки остались в лифте.
Лифт поехал вниз. Я вытащил сигареты и закурил. Внизу я вышел из лифта и пошел в направлении, противоположном тому, которое выбрал Клифф, — к гаражам, где стояла моя машина. Я не оглядывался — в этом не было надобности, так как я знал, что Клифф уже встретился с полицейскими и их внимание сосредоточено на нем.
«Что ж, — подумал я, — это тоже выход».
Я подошел к своей машине и сел за руль. Тронувшись с места, я посмотрел в зеркало заднего вида. Я сразу же повернул налево и стал спокойно набирать скорость. У меня не было времени на то, чтобы сменить машину.
Я доехал до небольшого почтового отделения на окраине. Стеклянная дверь была закрыта, но внутри горел свет, и я понял, что нужно просто постучать.
Я припарковал машину и перешел дорогу. В окне были выставлены рождественские ежегодники, игрушки и игры в ярких коробках. Женщина лет пятидесяти сидела за прилавком и что-то писала в старомодном гроссбухе.
Я постучал в дверь. Женщина подняла голову. Я еще раз постучал. Ее губы задвигались. В поле моего зрения появился мужчина примерно такого же возраста. На нем были очки и коричневый кардиган. Он подошел к двери. Вид у него был унылым.
— Прошу прощения, — с подчеркнутой артикуляцией проговорил я через стекло, — мне нужны марки. И конверт.
Мужчина оценивающе оглядел меня. Потом посмотрел на женщину. Та в задумчивости покусывала кончик шариковой ручки. В конечном итоге мужчина накинул цепочку и приоткрыл дверь.
— Сколько марок?
— Где-то на пять шиллингов.
— А какой конверт?
— Из плотной бумаги. Около десяти дюймов в длину.
Мужчина ушел и вернулся с конвертом. По дороге он захватил марки, которое женщина оторвала от большого листа.
— Всего пять шиллингов и десять центов, — сказал он.
Я отсчитал нужную сумму и протянул мужчине. Мужчина отдал мне конверт и марки.
— Большое спасибо, — поблагодарил я.
— Простите за излишние меры предосторожности, — сказал мужчина. — В наши дни это не повредит.
— Вы абсолютно правы, — сказал я. — Никогда не угадаешь.
Я отошел от двери, достал ручку, написал на конверте адрес и приклеил марки. Затем я достал из кармана пленку, сунул ее в конверт и запечатал его. Я не стал бросать конверт в почтовый ящик, так как сначала должен был сделать один телефонный звонок.
Телефонная будка была через дорогу. Я положил конверт на телефонный справочник, поднял трубку и попросил соединить меня с номером Мориса.
На этот раз Морис оказался дома.
— Морис?
— Да?
— Что произошло?
— Худшее.
— Рассказывай.
— Джеральд добрался до Одри.
— Где она?
— Здесь.
— Как все случилось?
— Он пришел домой, избил ее, а потом позвонил Кемму и велел ему заняться ею, чтобы не везти в больницу.
— И?
— Джеральд оставил ее с Кеммом. Мы с Томми забрали ее после того, как Кемм обработал раны.
— Как она выглядит?
— Хуже некуда.
Вот так. Теперь к остальным прибавился Джеральд.
— Джек, — нарушил молчание Морис.
— Слушай меня. Увези ее оттуда, хорошо? Завтра, в понедельник — как только позволит ее состояние. План тот же. Только обязательно увези.
— Ладно. Что ей сказать, если она будет спрашивать о тебе?
— Ничего.
— Она будет настаивать. Она может отказаться ехать, если я ничего не скажу.
— Хорошо. Скажи, что я приеду к ней на следующей неделе. Скажи, что дела заняли у меня чуть больше времени, чем я рассчитывал. Только говори так, чтобы она поверила. Иначе она не поедет, а так не годится.
— Может, ты сам поговоришь с ней? Ближе к ночи.
— Нет, — сказал я. — Нет, не буду.
Морис промолчал.
— Позаботься, чтобы у нее было достаточно денег.
— Ладно, Джек.
Молчание.
— И еще, — сказал я. — Где я могу раздобыть немного наркоты?
— Наркоты?
— Да. Здесь.
— Нигде. Там — нигде. Надо ехать в Гримсби.
— С кем мне там встретиться?
— С парнем по имени Стори. Ты найдешь его на втором этаже кофейни, которая почему-то называется «клуб». Только подумай — «Матадор»!
— Он сделает все, как ему скажут?
— Да.
— Тогда позвони ему и предупреди, что я приеду.
— Когда?
— Сегодня. Через несколько часов.
— Ладно.
— До встречи.
— Когда?
— Я тебе сообщу.
Я положил трубку, перешел дорогу к почте и сунул конверт в щель ящика.
Мрак был непроглядным. Уилтон-Эстейт скрывался за стеной дождя. Я выехал на дорогу, где высадил
