такими же ссутуленными и напряженными, как прежде, а ее кулак все так же крепко сжимал рукоять ножа. Один из солдат выбрал весьма неудачный момент, чтобы сделать шаг вперед со своим копьем наперевес, и женщина снова зарычала и сплюнула на землю, выкрикивая нечленораздельные ругательства.
— Хватит! — услышал Вест собственный голос. Он кричал на стражников: — Поднимите ваши долбаные копья!
Солдаты потрясенно уставились на него, и он заставил себя успокоиться.
— Мне не кажется, что это вторжение неприятельских войск. А как по-вашему? Поднимите копья!
Наконечники копий неохотно отодвинулись от женщины. Вест решительно шагнул к ней и поглядел прямо в желтые глаза со всей уверенностью, на какую только был способен. «Не выдавай страха», — говорил он себе, однако его сердце все равно колотилось. Он протянул дикарке открытую ладонь, подойдя так близко, что мог бы до нее дотронуться.
— Нож, — резко произнес Вест. — Прошу тебя. Тебе не причинят вреда, даю слово.
Женщина внимательно поглядела на него раскосыми блестящими желтыми глазами, перевела взгляд на стражников с копьями, потом снова на него. Это заняло кучу времени. Вест стоял перед ней с пересохшими губами, с мучительной головной болью, он опаздывал все больше и больше, он взмок под мундиром на горячем солнце и пытался не обращать внимания на то, как от нее пахнет. Время шло.
— Зубы господни, Ферро! — воскликнул внезапно ее спутник. — Я старик! Имей жалость! Мне, может, осталось жить несколько лет! Отдай ему нож прежде, чем я умру!
— С-с-с, — прошипела она, скривив рот.
В течение головокружительного, бесконечного мгновения нож поднимался вверх, потом рукоятка шлепнулась в ладонь Веста. Он позволил себе коротко сглотнуть от облегчения. Вплоть до самого последнего момента он был почти уверен, что нож долетит до него острым концом вперед.
— Благодарю тебя, — проговорил он более спокойно, чем чувствовал себя на самом деле. Потом отдал нож сержанту и сказал: — Уберите оружие и проводите наших гостей в Агрионт. Если кому-нибудь из них будет причинен малейший вред — особенно ей, — вы лично ответите мне за это. Вы поняли?
Еще мгновение он сверлил сержанта взглядом, потом повернулся и, пока не случилась какая-нибудь новая неприятность, поспешил через ворота в туннель, оставив старика и вонючую женщину за спиной. Головная боль усилилась. Черт побери, он опаздывал!
— Ну почему я, черт возьми? — проворчал Вест самому себе.
— Боюсь, оружейные склады сегодня закрыты, — с презрительной усмешкой сказал майор Валлимир, глядя на Веста сверху вниз, словно на нищего попрошайку. — Необходимые нормы выполнены, мы даже опередили график и больше не будем разжигать горны на этой неделе. Возможно, если бы вы пришли вовремя…
Молоты в голове Веста стучали все сильнее. Он заставил себя дышать медленно, говорить спокойно и ровно. Он ничего не добьется, если выйдет из себя. Так никогда ничего не выиграешь.
— Я понимаю, майор, — терпеливо сказал Вест, — но идет война. Многие из рекрутов, которых мы получили, почти не вооружены, и лорд-маршал Берр попросил, чтобы горны снова разожгли с целью обеспечить им снаряжение.
Это не вполне соответствовало истине, но с того времени, как он присоединился к маршальскому штабу, Вест почти оставил попытки говорить людям правду — таким способом ничего нельзя было добиться. Он взял на вооружение смесь лести, хвастовства и откровенной лжи, смиренных просьб и скрытых угроз и научился с немалой точностью определять, какая именно тактика наиболее эффективна с тем или иным человеком.
К несчастью, до сих пор ему так и не удалось нащупать нужную струнку в отношениях с майором Валлимиром, мастером-распорядителем королевских оружейных складов. То, что они были в одном ранге, делало задачу еще более затруднительной: Вест не мог безнаказанно давить на Валлимира и не мог заставить себя просить.
Более того: если говорить о социальном положении, они были далеко не ровней. Валлимир, потомственный дворянин из влиятельной семьи, отличался невероятным самомнением; по сравнению с ним Джезаль дан Луфар казался робким и самоотверженным. То, что у Валлимира абсолютно отсутствовал боевой опыт, только ухудшало положение: чтобы компенсировать его недостаток, он совершал вдвое больше глупостей. Поэтому указания Веста, пусть даже они исходили от самого маршала Берра, встречали у майора такой же радушный прием, как если бы их отдавал грязный свинопас.
Сегодняшний день не стал исключением.
— Месячные нормы выполнены, майор Вест, — Валлимир сделал на его имени насмешливое ударение, — и горны погашены. Это все, что я могу вам сказать.
— И я должен передать это лорд-маршалу?
— За вооружение рекрутов отвечают лорды, которые их посылают, — сухо отчеканил Валлимир. — Нельзя винить меня за то, что они не выполнили своих обязательств. Это не наша проблема, майор Вест, и вот это вы можете передать лорд-маршалу.
Вот так всегда. Замкнутый круг: из канцелярии Берра — в снабженческие конторы, к командирам рот, батальонов, полков, на склады, разбросанные по всему Агрионту и городу, в арсеналы, в бараки, в конюшни, в порты, где солдаты со снаряжением должны погрузиться на корабли через несколько коротких дней, в другие управления, а потом обратно — туда, откуда начал. Можно прошагать целые мили и ничего не добиться. Каждую ночь он камнем падал в постель, чтобы через несколько часов вскочить и начать все заново.
Когда Вест командовал батальоном, он бился с врагами, и его оружием был меч. В качестве штабного офицера ему пришлось биться со своими, а оружием стала бумага. Такое занятие больше подходило для секретаря, чем для солдата. Вест чувствовал себя так, словно пытался вкатить на гору огромный камень: старался изо всех сил, но не двигался с места и не имел возможности расслабиться — иначе камень рухнет и погребет его под собой. А надменные подонки не желали замечать нависшей над всеми опасности. Они бездельничали рядом и говорили: «Ну это же не мой камень!»
Теперь он понимал, почему в Гуркхуле временами не хватало еды для людей, или одежды, или подвод для припасов, или лошадей для подвод, или множества других нужнейших вещей, необходимость которых было легко предугадать.
Вест решил: будь он проклят, если что-либо подобное произойдет по его недосмотру, и он увидит, как люди умирают из-за нехватки оружия. Он опять стал успокаивать себя, но с каждой новой попыткой голова болела все сильнее, а голос совсем охрип.
— А что будет, когда мы окажемся в Инглии с толпой полуодетых безоружных крестьян без снаряжения и снабжения? Что тогда, майор Валлимир? Чья это будет проблема? Уж точно не ваша, осмелюсь сказать! Вы-то останетесь тут, вместе со своими холодными горнами!
Едва Вест договорил, как тут же понял, что зашел слишком далеко: его собеседник буквально взорвался от негодования.
— Как вы смеете, сэр! Вы подвергаете сомнению мою честь? Девять поколений моей семьи служили в королевской охране!
Вест потер глаза, не зная, чего ему хочется больше — смеяться или плакать.
— Уверяю вас, у меня нет никаких сомнений в вашей храбрости. Я имел в виду совершенно другое, — проговорил он.
Он попытался поставить себя на место Валлимира. Ведь неизвестно, какому давлению тот подвергается: может быть, он предпочел бы командовать солдатами, а не кузнецами; может быть… Нет, все бесполезно. Валлимир был ничтожным человеком, и Вест его ненавидел. Он сказал:
— Это не вопрос вашей чести, майор, или чести вашей семьи. Это вопрос нашей готовности к войне!
Глаза Валлимира стали убийственно холодными.
— Да вы знаете, с кем разговариваете, грязный простолюдин! Ваше влияние на Берра… А кто он такой, как не олух из провинции, поднявшийся до своего положения исключительно благодаря удаче?
Вест моргнул. Он догадывался, что говорят о нем за спиной, но не ожидал услышать это прямо в
