отвлечься от боли в ногах. Логен терзался от голода и усталости, но главной проблемой были именно ноги. Его сапоги превратились в обрывки старой кожи, пальцы были изрезаны и разбиты, голень все еще горела от зубов шанка. Каждый шаг стал пыткой. Когда-то Логена называли самым страшным человеком на Севере, а теперь его самого страшили камни и неровности дороги. Это походило на издевку. Логен вздрогнул, наступив на очередной острый камень.
— …так я провел семь лет в учении у мастера Захаруса. Его имя славится среди магов, он пятый из двенадцати учеников Иувина. Великий человек! — продолжал рассказ Ки. Очевидно, что все дела магов были в его глазах великими. — Потом он решил, что я достаточно подготовлен и могу отправляться в Великую Северную библиотеку к мастеру Байязу, чтобы заслужить посох мага. Но там мне пришлось нелегко. Мастер Байяз — чрезвычайно требовательный и…
Лошадь вдруг встала как вкопанная и фыркнула, потом прянула в сторону и сделала неуверенный шаг назад. Логен понюхал воздух и нахмурился. Где-то рядом были люди, причем весьма грязные. Он должен был почуять это раньше, но отвлекся из-за боли в ногах. Ки глянул на него с седла:
— Что там?
Словно в ответ на его вопрос, шагах в десяти перед ними из-за дерева вышел человек, а немного дальше на дороге появился еще один. Оба были, без сомнения, совершенным отребьем: грязные, бородатые, одетые в изодранные куски разношерстного меха и кожи — в общем, почти как сам Логен. У тощего парня, который стоял слева от них, имелось копье с зазубренным наконечником. Здоровый верзила справа держал тяжелый меч, весь в пятнах ржавчины; ею голову прикрывал старый помятый шлем с шипом наверху. Ухмыляясь, они двинулись навстречу Логену. Сзади раздался какой-то звук, и Логен тревожно обернулся через плечо. Третий человек — с большим чирьем на лице — осторожно подбирался к ним вдоль дороги, сжимая в руках тяжелый топор.
Ки наклонился к Логену с седла, его глаза широко раскрылись от страха:
— Это что, разбойники?
— Ты действительно провидец, мать твою, — прошипел Логен сквозь стиснутые зубы.
Люди остановились, не дойдя до них пары шагов. Верзила в шлеме, по-видимому, командовал.
— Хорошая лошадь, — прорычал он. — Не хотите ее нам одолжить?
Парень с копьем ухмыльнулся и взялся за уздечку.
Положение все-таки изменилось к худшему. Минуту назад казалось, что это уже невозможно, но судьба нашла способ. Логен сомневался, что от Ки будет толк в драке. Значит, он один против троих (если у разбойников нет сообщников), с единственным ножом. Если Логен не справится, их с Малахусом ограбят и, скорее всего, убьют. Тут надо смотреть правде в глаза.
Он снова оглядел бандитов. Они не ожидали сопротивления от двух невооруженных людей, и их копье смотрело в сторону, наконечником в землю. Что касается топора, то приходилось положиться на удачу. Это печальная истина: человек, который бьет первым, обычно бьет и последним, так что Логен повернулся к парню в шлеме и выплюнул огненного духа ему в лицо.
В воздухе дух воспламенился и жадно набросился на разбойника. Голову оборванца охватили языки шипящего пламени, меч с лязгом упал на землю. Бандит в отчаянии схватился за лицо, и его руки тоже загорелись. Он с воплем кинулся прочь.
Лошадь Ки испугалась огня, фыркнула и дернулась назад. Тощий разбойник охнул и споткнулся, и в этот момент Логен бросился на него, одной рукой схватился за древко копья и ударил парня головой в лицо. Нос бандита хрустнул, столкнувшись со лбом Логена, и разбойник пошатнулся, по его подбородку заструилась кровь. Логен еще раз дернул за копье, размахнулся правым кулаком по широкой дуге и врезал противнику по шее. Хрипя и задыхаясь, бандит упал, и Логен вырвал копье из его рук.
Он почувствовал за спиной движение, бросился на землю и быстро откатился влево. Топор со свистом пронесся в воздухе над его головой и рассек бок лошади длинной раной, разбрызгивая по земле капли крови; на лету он срезал пряжку с седельной подпруга. Разбойник с чирьем покачнулся, разворачиваясь вслед за своим топором. Логен прыгнул на него, но наступил на камень и подвернул лодыжку; он пошатнулся, словно пьяный, взревев от боли. Стрела, выпущенная откуда-то сзади, из-за деревьев, прогудела мимо его лица и пропала в кустарнике по ту сторону дороги. Лошадь фыркала и брыкалась, бешено вращая глазами, потом пустилась вдоль по дороге безумным галопом. Седло соскользнуло с ее спины, и Малахус Ки с криком свалился в кусты.
Думать о нем не было времени. Логен заревел и набросился на человека с топором, направив копье в его сердце. Тот успел подставить топор и отвести наконечник в сторону, но недостаточно далеко — копье проткнуло плечо разбойника, развернув его вокруг оси. Раздался резкий хруст, и древко переломилось; Логен потерял равновесие и нырнул вперед, повалив Чирья на дорогу. Торчавший из спины бандита наконечник копья глубоко разрезал скальп его противника, упавшего сверху. Логен обеими руками схватил врага за спутанные волосы и с силой впечатал лицом в дорожный булыжник.
Голова его кружилась, глаза заливала кровь, и он вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы заметить еще одну стрелу. Она прилетела из-за деревьев и глухо ударилась о ствол совсем рядом. Логен кинулся к лучнику. Теперь он увидел его: мальчик лет четырнадцати, уже достававший новую стрелу. Логен вытащил нож. Мальчик торопливо прилаживал стрелу, но в его глазах плескалась паника. Он неловко дернул тетиву, пронзил собственную руку и глядел на рану с изумлением.
Логен был уже над ним. Мальчишка замахнулся луком, но Логен нырнул под удар и прыгнул вперед, вонзая нож снизу вверх обеими руками. Клинок поддел мальчика под подбородок и поднял в воздух, затем отломился от рукояти и застрял в шее жертвы. Тело свалилось на Логена, и зазубренный обломок ножа полоснул его по руке, оставив длинный порез. Кровь заливала все вокруг — хлестала из ссадины на черепе Логена, из пореза на его руке, из зияющей раны в горле мальчика.
Логен отпихнул труп в сторону, пошатнулся, прислонился к дереву и глотнул воздуха. Его сердце колотилось, кровь ревела в ушах, желудок выворачивался наизнанку.
— Я еще жив, — прошептал он. — Я жив…
Раны на голове и руке начали пульсировать. Еще два шрама. Могло быть гораздо хуже. Он стер кровь с глаз и похромал обратно к дороге.
Малахус Ки с пепельным лицом стоял и смотрел на три трупа. Логен взял его за плечи и оглядел с ног до головы.
— Ты ранен? — спросил он. Ки по-прежнему пялился на тела.
Он спросил:
— Они мертвы?
Труп верзилы в шлеме еще дымился, издавая чудовищно аппетитный запах. Логен заметил, что у разбойника хорошие сапоги — гораздо лучше его собственных. Шея бандита с чирьем была вывернута слишком круто, чтобы тот остался жив; к тому же из тела торчал обломок копья. Логен перевернул ногой тощего: с залитого кровью лица так и не сошло выражение изумления, глаза слепо уставились в небо, рот разинут.
— Должно быть, перебил ему дыхательное горло, — пробурчал Логен.
Его руки были в крови. Он сжал их, чтобы остановить дрожь.
— А тот, что прятался за деревьями? — проговорил Ки.
Логен лишь кивнул и спросил:
— Скажи лучше, что с лошадью?
— Ускакала, — унылым голосом ответил ученик мага. — Что мы будем делать?
— Посмотрим, нет ли при них какой-нибудь еды. — Логен показал на дымящийся труп: — И ты поможешь мне снять с него сапоги.
Фехтование
— Наступайте, Джезаль, наступайте! Не стесняйтесь!
Джезаль был только рад повиноваться. Он прыгнул вперед и сделал выпад правой. Вест, уже потерявший равновесие, неловко попятился; он совершенно выбился из сил и с трудом сумел парировать
