решил бросить фехтование.
— О боже, только не это! — Странный незнакомец схватил Джезаля за плечо. — О боже, боже, вы не должны так поступать!
— Что?
— Нет-нет! Мой господин будет в ужасе, если об этом узнает! Просто в ужасе! Если вы откажетесь от фехтования, вы откажетесь и от множества других вещей! Понимаете, ведь именно так завоевывают внимание публики. В конечном счете все решают люди, и без простонародья нет знати. Абсолютно никакой знати! Все решают они!
— Что? — Джезаль принялся оглядывать парк в надежде найти стражника и сообщить ему, что по Агрионту бродит опасный безумец.
— Нет-нет, вы не можете бросить фехтование! Я не хочу слышать об этом! Ни в коем случае! Уверен, в конце концов вы все же передумаете. Вы должны!
Джезаль стряхнул руку Сульфура со своего плеча.
— Кто вы такой?
— Сульфур, Йору Сульфур, к вашим услугам. Надеюсь увидеть вас снова на турнире, капитан. Если не раньше!
И он двинулся прочь, помахав Джезалю через плечо. Тот глядел ему вслед, приоткрыв рот, потом воскликнул:
— Проклятье! — и швырнул свои клинки на траву. Похоже, сегодня все сговорились влезать в его дела. Даже безумные бродяги в парке.
Едва дождавшись, чтобы не прийти слишком рано, он отправился к Весту. Майор всегда выслушивал его с сочувствием; к тому же Джезаль надеялся, что друг поможет ему сообщить плохие новости маршалу Варузу. Джезаль очень хотел по возможности избежать тяжелых сцен. Он постучал, подождал, потом постучался еще раз. Наконец дверь отворилась.
— О, капитан Луфар! Какая невероятная честь для нас!
— Арди, — пробормотал Джезаль, не ожидавший встречи. — Я очень рад снова видеть вас!
В кои-то веки он говорил искренне. Она очень заинтересовала его, вот в чем дело. Это казалось новым и необычным: всерьез заинтересоваться женщиной. Арди была чертовски хороша, без сомнений, и с каждой новой встречей все сильнее привлекала Джезаля. Разумеется, между ними ничего не может быть, поскольку Вест — его лучший друг и все такое прочее. Но если просто любоваться на нее, от этого никому не будет вреда, правда?
— Э-э… а вашего брата здесь нет? — спросил он.
Арди со скучающим видом опустилась на диванчик возле стены и вытянула ноги в небрежной позе.
— Он ушел. Не знаю куда. Вечно он занят. Ему некогда возиться со мной, — ответила она.
Ее щеки разрумянились больше обычного. Джезаль увидел стоявший рядом с Арди графин: пробка вынута, и вина осталось только половина.
— Вы пьете?
— Немного. — Она прищурилась на полупустой бокал у своего локтя. — Я просто скучаю.
— Ведь сейчас нет и десяти утра!
— А что, до десяти скучать запрещено?
— Вы понимаете, о чем я говорю.
— Оставьте морализаторство моему братцу, ему это более подходит. И выпейте тоже. — Она махнула рукой в сторону бутылки. — Судя по вашему виду, вам не повредит.
Что ж, это было правдой. Джезаль налил себе бокал и опустился на стул лицом к Арди. Она разглядывала его из-под полуопущенных тяжелых век. Ее рука протянулась к бокалу на столе. Там же лежат толстая книга обложкой вниз.
— Что вы читаете? — спросил Джезаль.
— «Падение мастера Делателя» в трех томах. Считается классическим историческим произведением. Утомительная чепуха, и ничего больше. — Она презрительно фыркнула. — Толпа мудрых магов, суровые рыцари с большими мечами и прекрасные дамы с большими грудями. Магия, жестокость и любовные приключения в равных долях. Полное дерьмо.
Она смахнула книгу со стола, и та шлепнулась на ковер, шелестя страницами.
— Но вы могли бы найти себе какое-то занятие.
— Вот как? И что бы вы предложили?
— Ну, мои кузины вышивают…
— Идите в задницу!
— Хм. — Джезаль улыбнулся. Ее ругательства теперь звучали совсем не так обидно, как при их первой встрече. — А чем вы занимались дома, в Инглии?
— Ах, дома… — Она откинула голову на спинку дивана. — Там мне казалось, что я живу очень скучно. Я не могла дождаться, когда попаду сюда, в самое сердце мира. Теперь я не могу дождаться, когда вернусь обратно. Выйду за какого-нибудь фермера. Нарожаю ему дюжину ублюдков. По крайней мере, мне будет с кем поговорить. — Она закрыла глаза и вздохнула. — Но Коллем меня не отпустит. Он чувствует ответственность за меня теперь, когда наш отец умер. Ему кажется, что в Инглии слишком опасно, и он не хочет, чтобы северяне изрубили меня в капусту. Но на этом его ответственность кончается. Он не считает, что нужно уделить мне хоть десять минут своего времени. Так что, похоже, я застряла здесь вместе со всеми вашими самодовольными снобами.
Джезаль беспокойно поерзал на стуле.
— Вест неплохо со всем справляется…
— О, еще бы! — фыркнула Арди. — Коллем Вест славный парень! Он ведь победил на турнире, да? Первым прошел сквозь брешь при Ульриохе! Правда, у него нет знатных предков, и он никогда не сравняется с вами, но он очень славный для простолюдина! Жаль, что сестра у него нагловата, да еще и не в меру умная. Говорят, — тут она перешла на шепот, — что она даже выпивает, представляете? Эта девица совершенно не знает своего места. Позор! Лучше делать вид, что ее не существует. — Арди снова вздохнула. — Да, чем скорее я вернусь домой, тем лучше будет для всех.
— Мне это не принесет радости.
Черт! Неужели он сказал это вслух?
Арди рассмеялась, но не слишком весело.
— Конечно, ужас как благородно с вашей стороны говорить так. Кстати, почему вы не на тренировке?
— Маршал Варуз сегодня занят. — Джезаль мгновение помедлил. — Собственно, сегодня в роли моего учителя по фехтованию выступил ваш друг Занд дан Глокта.
— Правда? Он, должно быть, сказал вам что-то особенное?
— Да, разные вещи… Он назвал меня дураком.
— Подумать только!
Джезаль нахмурился.
— Ну да. В общем… Фехтование надоело мне не меньше, чем вам — эта книга. Именно об этом я и хотел поговорить с вашим братом. Я решил бросить тренировки.
Арди разразилась хохотом — всхлипывающим, булькающим, задыхающимся. Все ее тело сотрясалось, вино выплеснулось из бокала и лужицей растеклось по полу.
— Что же здесь смешного? — оскорбленно вопросил капитан.
— Да просто… — Она утерла слезу. — Просто мы с Коллемом поспорили. Он уверял, что вы продержитесь, так что теперь я на десять марок богаче!
— Не сказал бы, что мне нравится быть объектом вашего пари, — резко сказал Джезаль.
— Не сказала бы, что меня это хоть сколько-нибудь волнует.
— Для меня все очень серьезно!
— Ничего подобного! — отрезала она. — Вот для моего брата все действительно было серьезно: у него не оставалось другого выхода! Если между твоим именем и фамилией не стоит «дан», никто тебя не
