прибил к столу твой язык!
— Оккультные эксперименты! Сульт дает им деньги, уже давно. С тех пор, как появился первый из магов. А может быть, еще раньше.
«Оккультные эксперименты? На средства архилектора? Не очень-то похоже на Сульта, но объясняет, почему чертовы адепты ждали от меня денег, когда я впервые к ним явился. И для чего Витари со своим цирком установила там наблюдение».
— Что это за эксперименты?
— Зильбер... он может установить связь с Другой стороной.
— Что?
— Это правда! Я это видел. Он знает такие вещи, такие тайны, которые невозможно узнать иным путем, и сейчас...
— Ну?
— Он говорит, что он нашел способ вызвать их.
— Кого?
— Рассказчиков Тайн, так он их называет.
Глокта облизнул пересохшие губы.
— Демонов?
«Я думал, его преосвященство терпеть не может суеверий, а он все это время... Какое самообладание!»
— Чтобы послать их против их врагов, так он говорит. Против врагов архилектора. Они готовы сделать это.
Глокта почувствовал, как у него задергался левый глаз, и прижал к нему ладонь.
«Год назад я бы сейчас затрясся от смеха и прибил его гвоздями к потолку. Но нынче все по- другому. Мы входили в Дом Делателя. Мы видели улыбку Шикель, когда она горела. Существуют едоки. Существуют маги. Так почему бы не существовать и демонам? Их просто не может не быть».
— Что это за враги?
— Верховный судья! Первый из магов! — Гойл снова зажмурился. — Наш король, — всхлипнул он.
«А-а-а-а. Наш. Король. Эти два маленьких словечка — моя магия».
Глокта повернулся к Арди и продемонстрировал ей зияющую щель между передних зубов.
— Не будете ли вы так любезны подготовить признательный лист?
— Я?
Арди пристально посмотрела на него, широко раскрыв глаза на бледном лице, потом поспешила к столу архилектора, схватила лист бумаги и перо, окунула перо в чернильницу. Она ждала, и рука ее дрожала.
— Что я должна написать?
— Ну, что-то вроде: «Я, наставник Гойл, признаюсь в том, что участвовал в предательском заговоре его преосвященства архилектора Сульта, имевшего целью...»
«Как бы это выразить?»
Он поднял брови.
«Да так, как и есть на самом деле».
— Использовать дьявольские методы против его величества короля и членов закрытого совета.
Кончик пера неловко скрипел по бумаге, оставляя кляксы. Арди протянула ему шуршащий лист бумаги.
— Так?
Он вспомнил прекрасные документы, которые готовил практик Иней. Изящный ровный почерк, выверенные формулировки.
«Каждый протокол о признании — произведение искусства».
Глокта грустно смотрел на эти каракули с кляксами.
— Почти не разобрать, но сойдет.
Он положил лист под дрожащую руку Гойла, потом взял перо у Арди и всунул его между пальцами наставника.
— Подписывай.
Гойл всхлипнул и нацарапал свое имя внизу страницы настолько разборчиво, насколько он мог сделать это с прибитыми к столу руками.
«Я одерживаю верх и даже чувствую сладкий вкус победы».
— Отлично, — произнес Глокта. — Вытащите гвозди и найдите, чем его перевязать. Будет печально, если он истечет кровью до того, как даст показания. И заткните ему рот, я уже услышал достаточно. Мы возьмем его с собой к верховному судье.
— Подождите! Подождите! Врр!
Крики Гойла резко оборвались, когда наемник с нарывами на лице вставил ему в рот комок из грязной тряпки. Карлик вытащил из ящика клещи.
«Мы все еще живы. Много ли у нас было шансов?»
Глокта, прихрамывая, подошел к окну и остановился, сгибая и разгибая больные ноги. Раздался приглушенный вскрик, когда первый гвоздь вытащили из руки Гойла, но мысли Глокты были далеко. Он смотрел на шпили Университета. Они возвышались в дымном сумраке, подобно растопыренным пальцам.
«Оккультные эксперименты. Призывы и заклинания?»
Он недовольно облизнул беззубые десны.
«Что там творится?»
— Что там творится?
Джезаль шагал взад и вперед по крыше Цепной башни, как — он надеялся на это — тигр в клетке. Правда, на самом деле это больше напоминало метания преступника в утро перед казнью.
Дым накрыл черной вуалью весь город, так что было невозможно понять, что происходит на расстоянии полумили. Офицеры из штаба Варуза стояли вдоль парапета и время от времени выкрикивали бессмысленные и противоречащие друг другу сообщения. Бои шли у Четырех Углов, на Срединном проспекте, по всей центральной части города. Бои шли на суше и на море. Надежда на спасение то полностью исчезала, то возрождалась с новой силой. Одно было несомненно: внизу, за рвом Агрионта, натиск гурков не ослабевал.
Дождь стрел все так же сыпался на площадь перед воротами, но взамен каждого убитого или раненого гурка появлялись пятеро новых солдат — они выходили из-за горящих зданий, как пчелы вылетают из разрушенного улья. Сотни гурков теснились, охватывая всю окружность Агрионта в непрерывно сжимавшееся кольцо из стали и людей. Они прятались за деревянными щитами и выпускали стрелы вверх, на укрепления Союза. Барабанная дробь звучала все ближе, уже разносилась по всему городу. Джезаль поглядел в подзорную трубу, напрягая каждый мускул так, чтобы рука не дрожала, и заметил странные фигуры внизу.
Высокие и грациозные, в приметных жемчужно-белых позолоченных доспехах, они двигались среди гуркских солдат, отдавая приказы и направляя. Они то и дело указывали на мост, который вел к западным воротам Агрионта. Мрачные мысли зашевелились в глубине сознания Джезаля. Тысяча Слов Кхалюля? Явились из темных углов истории, чтобы вершить суд над первым из магов?
— Не знаю точно, но я бы сказал, что они готовятся к штурму.
— Нет причин для беспокойства, — хрипловато ответил Варуз. — Наши укрепления неприступны.
Его голос задрожал и сорвался на последнем слове, окончательно лишив всех уверенности. Пару коротких недель назад никто не посмел бы и предположить, что Агрионт может пасть. Но никто и в самых страшных снах не видел, что Агрионт будет окружен легионами гуркских солдат. Нет сомнений, правила изменились. Зазвучал низкий голос боевых горнов.
