поскольку вы уже на ногах, как вы посмотрите на то, чтобы отправиться в свадебное путешествие не мешкая? Мое семейство уже на пути домой, в Холлифилдс. Ваши родители не рассчитывают увидеть вас здесь, в Лондоне. Никаких особых дел у вас здесь нет. Тогда почему бы нам не поехать прямо сейчас? Погода сегодня замечательная, но кто знает, как долго она продержится? Дорога ждет. Если только у вас нет других планов?
— Других планов? — Она замешкалась, потом улыбнулась. Но в этой улыбке сквозила такая грусть, что он был поражен. Он не понимал, в чем причина ее печали, но ему захотелось сказать что-нибудь, чтобы поднять ей настроение. — У меня нет никаких планов, — произнесла она все с той же натянутой улыбкой. — Вообще никаких.
Им не составило труда отправиться немедленно. Ее багаж так и не был распакован, а его камердинер уже все приготовил для путешествия, поэтому оставалось лишь погрузить саквояжи в другой экипаж и отправиться. Майлс приказал заложить один экипаж для них и второй для камердинера, горничной и багажа. Но Майлс не сел рядом со своей молодой женой. Был теплый весенний день, он любил верховую езду, и ему не хотелось провести целый день в закрытом экипаже, притворяясь, что он наслаждается обществом своей новоиспеченной супруги. У него создалось впечатление, что и ей будет приятнее побыть одной.
«Черт возьми, черт возьми!» — думал Майлс, когда ехал верхом рядом с коляской, оставив позади суету Лондона. День был исключительный, дул мягкий слабый ветерок. Неяркое, но теплое солнце освещало эффектный пейзаж; в полях, мимо которых он скакал, виднелись темно-красные маки и ярко-желтые цветки рапса. У него красивая жена, он женат всего лишь один день, а впереди целая жизнь…
Проклятие! Он не предвкушал радости общения с ней, как и радости физической близости. А теперь им предстояло провести многие годы вместе. Семейная жизнь не заканчивалась разочарованием их первой брачной ночи. Это разочарование могло быть и его виной, допускал Майлс, но он знал, что плотский восторг мог быть достижим, только если женщина любит мужчину или если ей доставляет наслаждение само это занятие. Он не смог сделать так, чтобы интимная близость произвела на нее благоприятное впечатление, а брак их не был браком по любви. Но Майлс считал, что они настолько подходят друг другу во всем остальном, что со временем придет и любовь. По крайней мере, поправил он сам себя, вполне может прийти влечение.
Ему стало жаль себя.
Но разве у него был выбор? Вернувшись домой, он столкнулся с уймой проблем и, как Гамлет, решил бороться с ними. Если бы все осталось как есть, на его глазах мать скатилась бы в более глубокую меланхолию, и, возможно, это приблизило бы ее конец. Помимо ружья или яда есть много способов свести счеты с жизнью, и Майлс начал волноваться, что она, продолжая терять интерес к жизни, обнаружит это. Мать очень похудела, стала апатичной, и никакой доктор не мог ей помочь. Также была реальная вероятность того, что его сестра сбежит с первым же мужчиной, который ей улыбнется, а у его брата количество проблем в школе будет только расти. Нравоучения, указания, приказы и угрозы не возымели никакого действия. Не помогли ни благоразумные речи, ни доброжелательные уговоры. И тогда он пошел на следующий шаг. Он женился на женщине, которая должна была внести свежую струю в его жизнь, в его дом. Она откроет его дом обществу и поможет его семейству войти в это общество. Он сделал все, что мог, и если это не поможет, то только ему будет от этого хуже.
Но была весна, он ехал верхом по сельской дороге в такой чудесный день, и стыдно было испытывать чувство неблагодарности. Все, что ему необходимо для полного счастья, — это безжалостно раз и навсегда выкорчевать все глупые романтические мечты. Ему уже приходилось это делать, в противном случае как бы он смог жениться? И он должен сделать это вновь. В конце концов, что ему было известно о браке? Может быть, все обстоит не так уж и плохо. После смерти отца мать вышла замуж за человека столь неприятного, что Майлс, как только достаточно повзрослел, сразу отправился в море. Теперь он уже не будет спасаться бегством. Он устал от этого. Сейчас он должен нести свою ношу и попытаться приспособиться к новой жизни.
Возможно, из Аннабеллы никогда не выйдет любящая жена или удовлетворительная любовница. Этот брак был рискованным предприятием. Но на чаше весов лежала уверенность в том, что Аннабелла поможет его матери вновь занять достойное место в светском обществе, станет примером для его сестры, которую в будущем сможет представить какому-нибудь приличному молодому человеку. Он надеялся, что жена завоюет симпатию и привязанность Бернарда, а когда тот вырастет, возможно, найдет ему похожую на себя жену.
Бедный Бернард, подумал Майлс, прерывая хлынувший поток мыслей.
Он пришпорил лошадь и, обогнав экипаж, решительно поскакал по дороге, оставляя позади волнения и тревоги. Он действительно хотел лишь одного: пришпорив лошадь, галопом умчаться далеко-далеко, чтобы никогда не оглядываться назад.
На обед они остановились в придорожной гостинице.
— По крайней мере здесь хоть уютно, — сказал Майлс бодрым тоном, осматривая небольшую отдельную столовую. Гостиница была очень старой, но чистой, ветхость постройки лишь придавала ей определенное очарование. Фасадные окна были из толстого старого рифленого стекла, через которое трудно было рассмотреть, что творится снаружи. Тем не менее они пропускали достаточно света, и Майлс заметил, что его жена выглядит неважно.
Аннабелла казалась изнуренной и расстроенной.
— Вы хорошо себя чувствуете? — Он понимал всю нелепость вопроса, поскольку было совершенно очевидно, что она нездорова.
— По правде говоря, я, похоже, немного расклеилась. — Она улыбнулась ему, но это была лишь тень ее обычной очаровательной улыбки. — Думаю, это просто реакция на то, что произошло вчера.
Он озадаченно взглянул на нее.
— Я имею в виду, — сказала она, осознав, что он понял именно то, что она подразумевала, — свадьбу и приготовления к ней. Вы даже не представляете, сколько примерок мне пришлось вынести, чтобы мое платье было готово вовремя. А сколько было приготовлений, нам с мамой надо было обсудить каждую деталь, мы даже порой спорили. Я чувствую себя уставшей даже сейчас, вспоминая, как мы решали, каких родственников и друзей нужно пригласить на свадебное торжество. Ведь у нас все: свадьба, прием, свадебный завтрак и бал — уложилось в один день. Мы создали прецедент, который, как мы надеялись, послужит примером для подражания. Но похоже, я уже не столь юна, как раньше, — добавила она с неожиданной жесткой усмешкой.
— Когда мы доберемся до охотничьего домика, у вас будет достаточно времени, чтобы отдохнуть, — мягко ответил он. — Я именно это имею в виду, —добавил Майлс, удивляясь своим словам. —Думаю, что будет лучше, если мы не станем спешить с интимной стороной нашего брака, по меньшей мере пока.
Она вскинула голову и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
«Что это — восхищение или удивление? — спросил он сам себя, встретив ее лазурный взгляд. — В синеве этих глаз можно утонуть», — подумал он с непонятным разочарованием и продолжил:
— Дело не в вас и не во мне, просто этот аспект нашего брака требует более близкого знакомства, я полагаю. Если мы хотим, чтобы он был успешным. И вы устали, это заметно. Давайте на некоторое время останемся в охотничьем домике и не будем торопиться в Холлифилдс, и вообще не будем торопиться. Медовый месяц дается для того, чтобы узнать друг друга ближе. Так мы и поступим… если вы не против.
Она кивнула.
— Только, пожалуйста, не подумайте, что вы виноваты в моей сегодняшней утомленности.
— Не волнуйтесь, я вам верю. Ведь перед вами образец самонадеянности, значит, я не могу себя ни в чем винить. Итак, — произнес он с улыбкой, — эта легкая закуска выглядит очень аппетитно, не так ли? Особенно картофельная запеканка с мясом, в ней так много подливки. Или вы предпочитаете почки?
— Ни то ни другое, — ответила она, содрогнувшись. — Думаю, что после вчерашних излишеств мне не следует сегодня много есть.
— Как вам будет угодно, — произнес Майлс и взял ломтик баранины.
Накладывая себе порцию картофельной запеканки, он не заметил, как на лице у нее при виде того, что он собирался есть, промелькнул ужас.
Она поднялась:
— Прошу меня простить, мне необходимо пройти в дамскую комнату.
Он вскочил на ноги.
— Виной всему путешествие? Оно вас так утомило? Мы можем остановиться здесь на ночь. Нам осталось пять-шесть часов пути, но если вы плохо переносите дорогу, мы прекрасно можем проделать этот путь в несколько приемов.
Она покачала головой:
— Путешествие меня неутомляет. Я на самом деле думаю, что я съела… или выпила что- то… вчера. Пожалуйста, продолжайте свой обед. Мне станет лучше, если у меня перед глазами не будет никаких блюд. Я буду готова выехать в любой момент.
— Я скажу, чтобы вам в дорогу приготовили несколько бутылок воды и чего-нибудь освежающего. Думаю, подойдет даже подслащенная вода, — сказал он. — Во время поездки вам необходимо как можно больше пить. Многие моряки с ужасом вспоминают свое первое путешествие, они даже воду отказываются пить, потому что боятся, что она пойдет обратно. Но если организм обезвоживается, становится еще хуже. Имейте в виду, я буду следить за тем, чтобы вы обязательно пили. Это поможет, вот увидите.
Она кивнула и, прежде чем он приступил к почкам, быстро вышла из комнаты.
Она действительно маленькими глотками пила лимонад. Майлс настоял на этом во время следующей остановки. Но в течение дня Аннабелле становилось все хуже, лимонад не
