сидела здесь, и вдруг ее уже нет… — При этих словах задрожали и губы. — Вот так взяла и утонула.
— Да, но теперь выясняется, что это не был несчастный случай, — сказал Патрик, удивляясь, что эта новость еще не дошла до всех жителей городка.
Однако и на лице Беатрисы отразилось искреннее недоумение:
— Как же так? Что вы хотите сказать? Не несчастный случай? Она же утонула…
— Сару убили, — произнес Патрик и сам почувствовал, как резко прозвучали его слова. Смягчив тон, он продолжил: — Девочка погибла не от несчастного случая, и потому мы должны побольше разузнать о ней. Какой она была как личность. Не знаете ли вы о каких-то проблемах в семье и тому подобное?
Он видел, что Беатриса еще не оправилась от потрясения, но уже задумалась над последствиями трагедии. Успокоившись, она заговорила:
— Ну что можно сказать о Саре? Она была, — учительница будто подбирала подходящее слово, — очень живым ребенком. С ней у тебя не оставалось ни минутки покоя. Честно говоря, из-за нее порой с трудом удавалось поддерживать порядок в классе. Она обладала задатками лидера и увлекала за собой остальных, и если не удавалось вовремя это остановить, то в классе воцарялся хаос. В то же время… В то же время эта ее энергия могла быть созидательной. Сара была поразительно способной к рисованию и вообще к художественному творчеству. Ни у кого больше я не встречала такой богатой фантазии. В общем, она была очень активным ребенком как в смысле шалостей, так и в творческой деятельности.
Заерзав на маленьком стульчике, Эрнст сказал:
— Мы слышали, у нее были какие-то проблемы с чтением. НВМВ, кажется, или как там оно называется.
Его несерьезный тон заставил Беатрису бросить на него строгий взгляд, и Патрик с удовольствием отметил, как под этим учительским взглядом коллега вдруг съежился, вобрав голову в плечи.
— Да, у Сары было НВМВ. Она посещала дополнительные уроки. Сейчас мы обладаем достаточными познаниями в данной области и можем предоставить таким детям все, что нужно для восстановления функциональных возможностей.
Учительница говорила как по писаному, и Патрик понял, что этот вопрос она принимает близко к сердцу.
— В чем у Сары выражались проблемы?
— В том, что я только что описала. Энергия в ней била ключом, и временами на нее накатывали ужасные приступы ярости. Но в то же время, как я уже сказала, она являлась очень одаренной натурой. Она не была злой, или вредной, или невоспитанной, как думают о таких детях люди, не посвященные в подобные вопросы. Ей просто было очень трудно справляться со своей импульсивностью.
— Как реагировали другие дети на ее поведение? — спросил Патрик с искренней заинтересованностью.
— По-разному. Одни не хотели с ней играть и сторонились ее, другие же как-то ладили с ней, спокойно принимая эти приступы, в результате между ними складывались хорошие отношения. Надо сказать, что лучшей подругой Сары была Фрида Карлгрен. Они живут по соседству.
— Да, мы с ней уже говорили, — кивнул Патрик и снова заерзал на стуле. В ногах забегали мурашки, а в правой икре, кажется, начинались судороги. Он от души пожелал того же Эрнсту.
— А что насчет семьи? — вмешался тот. — Вы не знаете, не было у Сары проблем дома?
Патрик с трудом подавил ухмылку, заметив, что коллега начал-таки массировать свои икры.
— Тут я, к сожалению, ничем не могу вам помочь, — отрезала Беатриса и поджала губы. Очевидно, не в ее привычках было сплетничать о том, какие отношения складываются в семьях учеников. — С ее родителями и бабушкой я встречалась всего несколько раз, и, по моему впечатлению, это порядочные, уравновешенные люди. И от Сары я не слышала ничего такого, что могло бы указывать на какие-то нелады в семье.
Пронзительно зазвенел звонок, возвещая о конце перемены, в вестибюле поднялся шум, свидетельствующий о том, что дети возвращаются в классы. Беатриса встала и протянула руку в знак окончания беседы. Патрику с трудом удалось подняться со стула. Краем глаза он заметил, что Эрнст массирует другую ногу, которая, очевидно, онемела. Попрощавшись с учительницей, они, как два старичка, поковыляли в коридор.
— Вот черт, до чего же неудобные стулья! — буркнул Эрнст, бредя к автомобилю.
— Видать, старость не радость, коленки плохо гнутся, — заметил Патрик, залезая в машину. Удобные, широкие сиденья показались ему вдруг необыкновенной роскошью.
— Можешь говорить это о себе, — огрызнулся Эрнст. — Со мной в физическом отношении все не хуже, чем было в двадцать лет, а на таких стульчиках кто угодно долго не выдержит.
— Из того, что мы услышали, не много извлечешь полезных сведений. — Патрик предпочел перевести разговор на деловую тему.
— Из того, что я слышал, могу только сделать вывод: девчонка была настоящая чума, — сказал Эрнст. — Нынче, похоже, всех малолеток, которые не умеют себя как следует вести, принято оправдывать каким-нибудь НВМВ. В мое время за такое наказывали линейкой по пальцам, теперь же их пичкают лекарствами, таскают к психологу и цацкаются, как только могут. Неудивительно, что общество катится ко всем чертям!
Эрнст с мрачным видом уставился в окно и покачал головой. Патрик не удостоил его ответом. Да и много ли проку было доказывать что-то Эрнсту!
— Неужели ты опять собираешься ее кормить? В наши дни детей кормили не чаще чем через четыре часа, — сказала Кристина, неодобрительно глядя на Эрику, которая устроилась в кресле, чтобы снова покормить Майю спустя «всего» два с половиной часа после предыдущего раза.
Эрика знала, что спорить со свекровью не стоит, и ничего не ответила. За это утро ей пришлось выслушать уже множество подобных замечаний, и она чувствовала, что на сегодня с нее хватит. Незаконченная уборка была очень справедливо прокомментирована, и сейчас Кристина, как безумная, орудовала пылесосом, бормоча под нос свой излюбленный тезис, что у детей от пыли развивается астма. Перед тем она демонстративно перемыла всю скопившуюся посуду, попутно давая Эрике точные инструкции, как следует обращаться с тарелками: ополаскивать сразу же после еды, чтобы объедки не засохли, а лучше всего заодно и вымыть, чтобы посуда зря не стояла, занимая место… Стиснув зубы, Эрика старалась думать только о том, как она вздремнет, когда Кристина увезет ребенка на прогулку. Но по мере того как шло время, она все больше начинала сомневаться, стоит ли овчинка выделки.
Удобно расположившись в кресле, она попыталась дать Майе грудь. Ребенок, чувствуя напряженную атмосферу, с утра почти не переставая капризничал и кричал, а когда она попыталась успокоить дочку, приложив ее к груди, та заартачилась. Эрика вспотела, прежде чем одержала верх в этом столкновении характеров с дочерью, и успокоилась, только когда малютка начала сосать. Осторожно, чтобы отпраздновать победу, она включила телевизор. Как раз шла передача «Гламур». Проходя мимо с пылесосом, Кристина бросила беглый взгляд на экран и сказала:
— Фу, как можно смотреть эту гадость! Неужели не лучше вместо этого почитать книжку?
В ответ Эрика сделала звук погромче и позволила себе на секунду порадоваться своей смелой выходке. Затем, поняв, что бунтовать — это себе дороже, снова уменьшила звук. Тайком она посматривала на наручные часы. Господи, еще нет и двенадцати! До прихода Патрика целая вечность. А завтра предстоит пережить еще один такой день, прежде чем Кристина соберет свои вещи и уедет восвояси, гордясь тем, что оказала неоценимую помощь сыну и невестке. Два долгих дня…
~~~
На улице потеплело, и это удивительно подняло настроение каменотесов. По дороге на работу Андерс еще издалека слышал доносившиеся из каменоломни размеренные возгласы, сопровождаемые ритмическим
