— Хорошо, на это я, пожалуй, согласна. Можешь передать мне деньги завтра. После похорон, — добавила она, и Август вздрогнул так, словно обжегся.
Нерешительно подбирая слова, он спросил у нее дрогнувшим голосом:
— А мальчики, были ли они похожи на кого-то из нашего рода?
Мальчики были копией Андерса, но Агнес жестким тоном сказала:
— Судя по твоим детским фотографиям, они были в точности такие, как ты. И они часто спрашивали, почему у них нет дедушки, как у других детей, — добавила она затем и увидела, что для него эти слова были как острый нож.
Еще одна ложь — но чем сильней его будет мучить совесть, тем более он пополнит ее кассу.
Со слезами на глазах Август встал и попрощался. В дверях он обернулся, чтобы еще раз посмотреть на нее напоследок; решив оказать ему на прощание милость, она снисходительно кивнула. Как она и предвидела, он безмерно обрадовался этому жесту и заулыбался сквозь слезы.
Агнес с ненавистью смотрела на удаляющуюся спину. Второй раз никому не позволено ей изменить. Такого она никогда больше не допустит.
~~~
Сидя в машине, Патрик пытался сосредоточиться на первоочередной задаче предстоящего дня. Требовалось срочно проверить то, что он услышал перед уходом из участка, но ему трудно было прогнать воспоминания о вчерашних, неудачно сказанных Эрике словах. Он не думал, что все будет так сложно. Раньше он считал, что растить малыша — дело нехитрое. Ну, возможно, немного хлопотное, но не такое трудное и нервное, как оказалось в последние месяцы. Он печально вздохнул.
Только подъехав к бело-коричневым многоквартирным домам на южной окраине Фьельбаки, он сумел наконец сосредоточиться на текущих делах и забыть о домашних неурядицах. Квартира, в которой ему нужно было побывать, находилась во втором подъезде первого дома, и он стал подниматься на второй этаж. На одной из дверей было написано «Свенссон/Каллин» — туда-то он и постучал. Он знал, что в квартире есть младенец, и слишком хорошо сознавал, как недовольны будут хозяева, если посторонние люди бесцеремонно разбудят их малыша.
Дверь открыл парень лет двадцати пяти, и, хотя было уже половина девятого, выглядел он заспанным и сердитым.
— Мия, это к тебе.
Не здороваясь, он пропустил Патрика в квартиру и, шаркая ногами, направился в комнату сбоку от прихожей. Патрик заглянул в дверь и увидел маленькую комнатку, предназначенную, вероятно, для гостей, но обставленную как игровая — с компьютером, несколькими джойстиками и множеством дисков с играми, рассыпанных на письменном столе. На компьютере заработала «стрелялка», и парень, который, как подумал Патрик, должен быть либо Свенссоном, либо Каллином, принялся за игру и сразу же с головой погрузился в какой-то другой мир.
Кухня находилась слева от прихожей, и Патрик вошел туда, предварительно оставив у входа обувь.
— Заходите. Я тут кормлю Лиама.
Малыш сидел в белом детском креслице, молодая женщина кормила его кашей и фруктовым пюре.
— Садитесь, — пригласила Мия, махнув на стул напротив.
Он выполнил указание и вынул блокнот.
— Вы не могли бы рассказать, что произошло вчера?
Легкое дрожание руки, державшей ложечку, показало ему, как сильно взволновали ее вчерашние события. Она кивнула и вкратце описала случившееся. Патрик делал заметки в блокноте, но услышал то же самое, что ему сообщила Анника, принимавшая вчера звонок по поводу Мии.
— И вы никого не заметили поблизости от коляски?
Мия помотала головой, и Лиам, которому, очевидно, понравился этот жест, тоже принялся отчаянно мотать головой. Разумеется, такое поведение затруднило кормление.
— Нет, я никого не видела, ни до ни после.
— Вы оставили коляску позади здания, кажется?
— Да, там не так ветрено, и я подумала, что будет спокойнее оставить его там. Я не хотела идти с ним в магазин. С одной стороны, он у меня спал, а с другой, мне казалось, что неудобно будет втаскивать в магазин коляску. Я зашла-то всего на пару минут.
— А когда вы вышли, то увидели в коляске и на Лиаме темно-серое вещество.
— Он орал как безумный. У него, наверное, был забит этим весь рот. Почти все ему удалось выплюнуть, но изнутри рот у него был весь черный.
— Вы показывали его врачу?
Она снова помотала головой, и он понял, что задел ее за больное.
— Нет. Наверное, надо было, но мне пришлось спешить домой, а с ним вроде бы все было в порядке. Он только напугался и не мог успокоиться, вот я…
Голос затих, и Патрик поспешил сказать:
— Я уверен, что ничего опасного не случилось. Вы все сделали правильно. По малышу же видно, что с ним все хорошо.
Лиам в подтверждение замахал ручками и раскрыл ротик, нетерпеливо ожидая следующей ложки каши. Отсутствием аппетита малыш явно не страдал, это было сразу видно по двойному подбородку.
— Курточка, о которой я вчера говорил по телефону, она у вас…
Мия встала:
— Да, я не стала ее стирать, как вы просили. Она вся измазана этой черной дрянью. Мне кажется, это что-то вроде золы.
Она пошла за курточкой, а Лиам с тоской посмотрел на ложку, которая лежала рядом с мисочкой. Помедлив секунду, Патрик пересел на стул, который раньше занимала Мия, и продолжил кормление. Две ложечки вошли как по маслу, но затем Лиам решил продемонстрировать, как тарахтит автомобильный мотор, и затарахтел сквозь сжатые губы, вследствие чего каша полетела в лицо Патрику. В этот момент и вернулась Мия с курточкой в руках.
— Ну и вид у вас! — Она не удержалась от смеха. — Надо было мне вас предупредить или нарядить в непромокаемый плащ и зюйдвестку. Вы уж простите нас, пожалуйста!
— Ничего, — сказал Патрик, отирая остатки каши, попавшие ему на ресницы. — Моей всего два месяца, и мне только полезно узнать, как оно будет потом.
— Ладно, узнавайте, — согласилась Мия и, опустившись на стул, на котором раньше сидел он, стала наблюдать, как Патрик кормит ребенка. Потом выложила на стол нужный предмет одежды: — Во всяком случае, куртка — вот она.
Патрик взглянул — спереди курточка была вся черная и грязная.
— Я бы хотел забрать ее с собой. Это можно?
— Пожалуйста, берите! Я все равно думала ее выбросить. Сейчас положу в пластиковый мешок.
Получив просимое, Патрик поднялся и вручил хозяйке свою визитку.
— Если вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, звоните.
— Если что, обязательно позвоню. Я только не могу понять, зачем кому-то понадобилось делать такое? И какой вам прок от этой курточки?
Вместо ответа он только покачал головой. Патрик не мог рассказать, почему его так заинтересовал этот случай, поскольку вообще никому не сообщал о золе, так тесно связанной со смертью Сары. Он покосился на Лиама — тут, к счастью, до этого дело не дошло. Вопрос был только в одном: ставилась ли в данном случае такая же жуткая цель? Возможно, что-то помешало преступнику исполнить задуманное. А прежде чем будет сделан анализ оставшейся на куртке золы, нельзя было даже сказать, существует ли связь между этим происшествием и убийством Сары. Хотя Патрик готов был и сейчас поспорить, что такая
