для меня Фергюсон пригласил нескольких мужчин, которым нравятся женщины. Затащила наименее уродливого и самого знаменитого домой на чашечку кофе. По причинам юридического характера не могу разглашать, кто он и чем мы занимались, но очень скоро все это появится в хорошо оплачиваемом женском еженедельнике под шапкой: «ЮНАЯ КРАСАВИЦА ЗАЯВЛЯЕТ – ГЕРОЙ-ЛЮБОВНИК ОКАЗАЛСЯ ИМПОТЕНТОМ».
Проснулась с хроническим бронхитом. Наверняка заразилась от Того-чье-имя-нельзя-раскрывать-если- я-хочу-получить-свои-десять-штук-фунтов-и-«хонду-си-вик»-от-ведущего-женского-еженедельника. Пожалела, что выгнала его в три часа ночи – сейчас как раз можно было бы успокоить, утешить и отправить за микстурой от кашля.
Собрала силу воли и отправилась в офис, чтобы на полную катушку использовать свою болезнь. Обложилась таблетками и микстурами, завернулась в казенный персидский ковер и стала кашлять на Себастьяна, босса и очень важного клиента – торговца мелкой галантереей. Разумеется, меня отправили домой, и я еще успела к доктору Амуру до конца приема.[9] Пустячок, а приятно: он настолько хорошо изучил мое внешне безупречное, но внутренне недужное тело, что теперь выдает рецепт, даже не выслушав жалоб.
Успокоительные совсем не помогают от гриппа, поэтому в течение двух часов каждые десять минут звонила Фебе, пока та не пришла за мной ухаживать. Покуда я из постели севшим голосом отдавала распоряжения, Феба пыталась развлекать меня историями из своей серой и беспросветной жизни – в частности, о том, как устала быть содержанкой и устроилась за нищенскую зарплату принимать заказы в эскорт-агентстве, где работает Фергюсон. (Вот и делай после этого добрые дела, своди между собой двух неудачников.) Игриво посоветовала ей поработать там не только секретаршей – наверняка будет прибыльнее. Феба абсолютна искренне ответила, что не находит в себе сил изменить женатому любовнику.
Все еще болею и на работу не пошла. Исключительно в медицинских целях съездила на такси в Уэст-Энд – выцыганить рюмочку у младшего бармена в «Карете и лошадях». Как обычно, Теддингтон торчал за стойкой и отрешенно таращился на посудное полотенце, вместо того чтобы обслужить бесплатную клиентку. Налив мне бокал шабли, попросил больше не писать о нем в «Лондонском сплетнике»: его муза очень расстраивается и даже грозится уйти – с ним, дескать, теперь стыдно показываться на людях, – а если она уйдет, ему одна дорога – головой в Темзу.
Ну что все как сговорились вываливать на меня свои горести, когда я и без того плохо себя чувствую! Грохнула пустым бокалом о стойку и сказала, что лучше бы он это не говорил, поскольку теперь-то я точно ославлю его на весь свет.
Вернулась на работу – и сразу к почте, пока Церберша не наложила свою вороватую лапу на женские журналы, которые нам бесплатно присылают раболепные распространители. Схватила тот, в котором напечатан мой разоблачительный материал о герое-любовнике, и бегом в «Лондонский сплетник». Продемонстрировала редактору печатное доказательство моей первой любовной связи с начала выхода колонки и вытянула из него финансовый эквивалент шести флаконов духов «Джой» в неделю, вернулась в агентство и застукала воришку Себастьяна над ящиком марочного вина (подарок, полученный мной от клиента-виноторговца до того, как он сообразил, что я вкручиваю ему мозги). Честное слово, не жалко бутылки марочного вина, чтобы увидеть рожу Себастьяна при моем появлении!
Явно под влиянием успешного выступления в глянцевом журнале позвонила представительница независимого шотландского издательства и спросила, не хочу ли я написать откровенную книгу о моей ночи с героем-любовником. Поскольку откровенничать особенно не о чем, согласилась накропать ей небольшой томик. Не желая стать доверчивой жертвой книгоиздательских акул, решила отыскать литагента, чтобы грабил меня вместо них. Стащила у Церберши «Желтые страницы» и села на телефон.
Первыми в справочнике шли агенты высшего разряда, одна из которых презрительно процедила, что имеет дело только с мертвыми поэтами или живыми легендами. Собиралась поспорить, но тут пришел босс и велел сопровождать Себастьяна на рекламный фуршет в Сохо-хауз. Тот, видите ли, боится ходить один на светские мероприятия – на него нападает болезненная застенчивость из-за того, что он такая жалкая личность, у которой и друзей-то нет. В награду за доброе, дело заставила Себастьяна познакомить меня со Звездным Мальчиком – его давнишним приятелем. У Звездного Мальчика интересная роковая внешность, и он не отрываясь смотрел, как я накачиваюсь за его счет. Сыпала оскорблениями во всегдашнем своем стиле. Как всегда, женская уловка сработала, и он попросил у меня телефончик.
Просидела все утро, прижавшись ухом к автоответчику, чтобы, когда Звездный Мальчик позвонит, притвориться, будто меня нет дома. К вечеру, когда он, видимо, все еще собирался с мужеством для звонка, выдернула телефон из розетки – пусть не думает, что меня так легко застать. От расстройства совсем сбрендила и поехала искать утешения в самое неподходящее место – к Теддингтону. Естественно, он сам тут же начал плакаться, что бессердечное жюри не включило его в список лучших молодых писателей Британии за этот год. Тактично сменила тему и следующие несколько часов заливалась о сногсшибательном успехе своей колонки и будущем контракте на книгу.
Вскоре после этого ушла, оставив Теддингтона совершенно раздавленным и, что важнее, непечатаемым.
Снова подсоединила телефон. От Звездного Рохли по-прежнему ни слуху ни духу.
Похоже, негодный исполнитель женских ролей Рольф втравил-таки меня в серьезные неприятности. Наше агентство только что потеряло солидный контракт: клиент-страховщик сказал, будто у домохозяйки в новом ролике «голос немного смахивает на мужской».
В довершение неприятностей застукала гниду Себастьяна, когда тот поливал кофе мою клавиатуру в надежде испортить мне карьеру. Показала, как это делается по-настоящему: настучала в бухгалтерию, что он слишком неэкономно использует клеящий карандаш.
