во время газетной шумихи, которая разразится по выходе книги. Бросила алчной подруге пять фунтов, поскольку слышала, что в пригороде это большие деньги.
Последний пункт назначения – Элизина квартира в Камдене. Она решила временно уйти с работы, чтобы посвятить все время заботам об автослесаре. Ворвавшись в больничную палату, которая служит по совместительству гостиной, я пригрозила отключить ее хахалю аппарат искусственного дыхания и вырвать капельницу, если Элиза не подпишет письменное признание.
Глядя одним глазом на осциллограф, а другим – в блокнот, который я ей подсунула, Элиза заерзала, но поклялась, что чиста передо мной. Отважный автослесарь через отверстие в дыхательном горле просипел, что мне стоит взять несколько уроков самообороны, поскольку после выхода книги меня начнут одолевать мазохисты, которым нравится, когда их кастрирует сильная женщина.
Банковские каникулы
Записалась в класс кикбоксинга в Шропшире вместе со всяким быдлом. Отказываюсь надевать неэстетичный спортивный лифчик, поэтому чуть не размозжила себе голову во время разминки. Борьба с воображаемым противников мне тоже не понравилась – хочется скорее перейти к делу.
В спарринге снова разочарование…Большинство мужиков – кретины с одной извилиной, которые входят в раж всякий раз, как тренер показывает новый, более опасный прием. Я тоже немного увлеклась и крепко заехала доморощенному Ван Дамму изящным движением ноги. Поскольку я всегда хожу на пятнадцатисантиметровых «шпильках», его увезли в больницу, а меня навсегда исключили из Международной конфедерации боевых искусств.
Раз теперь я не могу отбиваться от нежелательного мужского внимания мирными законными способами, пришлось позвонить Калигуле,[17] подпольному торговцу оружием, и сказать, что нуждаюсь в защите. Он посоветовал обратиться в аптеку. Я ответила: «Не в такой защите, кретин». Он предложил на выбор целый арсенал смертельного оружия, но я попросила прислать по почте баллончик со слезоточивым газом.
Чтобы окончательно не свихнуться от мании преследования, решила развеяться: поехать в Сохо и подцепить солидного бизнесмена.
И что я вижу: идет мне навстречу Себастьян в дурно скроенном костюме медведя-панды. Думал обмануть, как будто не узнаю его испуганный визг. Опрокинула его на асфальт и принялась дубасить по меховой голове корзинкой для сбора пожертвований, приговаривая, что нечего шпионить за мной по наущению Теддингтона. Себастьян пытался мямлить, что записался в благотворительный фонд, потому что: а) не может найти нормальную работу за деньги; б) надеется завести полезные связи.
Я, разумеется, и на секунду не поверила в эту наглую ложь. Во-первых, ни одно приличное общество охраны животных не отправит своих добровольцев разгуливать в таком наряде. Во-вторых, ни один солидный бизнесмен не расстанется с кровными медяками, чтобы спасти парочку слабохарактерных медведей.
Оказывается, моя литагентша не только профессиональная воровка, но и любительница портить людям кровь непрошеными советами. Прослышав про мои горести, она позвонила и сказала – я смогу выставить книгу Теддингтона клеветнической, если приму «контрмеры»: создам себе более мягкий, более человечный имидж, В итоге я не смогла, по обыкновению, спустить на нее собак, прежде чем бросить трубку, – надо создавать новую репутацию.
И тут как на грех почтальон приносит баллончик со слезоточивым газом.
Утром чуть не ослепла: неосторожно полезла в сумочку, думая, что достаю аэрозольный лак для укладки волос.
Решила опровергнуть измышления Теддингтона о том, что я черствая, экологически нечуткая горожанка, и согласилась погулять с Элизой в лесопарке Хэмпстед-Хит.
Кто бы меня предупредил, что это сильно пересеченная местность вдали от всякой цивилизации и до ближайшего магазина надо переть полчаса. Тем не менее, я стиснула зубы и героически ломилась через подлесок на новеньких платформах «Прада».
Не замечая моего мученического лица, налитых кровью глаз и вдрызг стертых ног, Элиза сказала, что не ожидала от меня такого единения с природой. Все, что я могла ответить (но не ответила): чем скорее какой-нибудь арабский консорциум выстроит на месте этого «райского уголка» пятизвездочный отель, тем лучше.
Добрые дела на сегодня: посидела в приемной косметической клиники, чтобы забрать Фергюсона (или «Речел», как она теперь предпочитает себя называть). В попытке угодить своему новому парню, «Речел» снова решилась лечь под нож.
Удержалась и не сказала исполинскому кокону из бинтов, со стонами исходящему кровью на сиденье моей машины, что никакая операция по смене пола не привяжет семнадцатилетнего школьника к тридцатилетней тетке. Доставила ее вместе с инвалидной коляской на квартиру, старательно не замечая оценивающих взглядов со стороны малолетнего бой-френда «Речел», который увлеченно резался в игровую приставку.
Всего третий день операции «Пай-девочка», а меня уже пригласили на свадьбу. Поскольку теперь я не могу закатить скандал в церкви, нажраться в стельку на приеме или укатить с женихом Франджипани – берегу репутацию, – подозреваю, что сегодняшний вечер мог бы оказаться самым скучным в моей жизни.
Вместо этого пошла тихо-мирно посидеть в кафе «Богема» с Фебой, которая тоже встала на путь исправления.
Покуда я в течение трех часов уныло потягивала один-единственный бокал белого, Феба поправила
