— Да, поговорить. Честное слово, Джо.
— Где?
— В баре, здесь, за углом. Вернешься через минуту как ни в чем не бывало.
Джо задумался. Крайне безрассудно со стороны Гаргано подходить к нему в людном месте, пусть даже в сумерках. Гангстер, который хватает копа за руку на улице, в деловом районе, сильно подрывает его репутацию. Джо счел это еще одним признаком того, что его ожидает безрадостная перспектива: Гаргано не стал бы засвечивать ценного человека, намеревайся он и впредь держать его при себе. Но с другой стороны, странное поведение Гаргано может означать лишь то, что он не контролирует себя под действием героина. Винни Зверь следовал обычным для гангстера путем: однажды он уйдет из жизни в ореоле славы, убитый собственной же необузданностью, совсем как Пол Муни в «Человеке со шрамом». Но если Зверь вознамерился прикончить Джо, то не стал бы делать подобных глупостей. Во всяком случае, у него достаточно людей. Джо предпочел тактично уступить.
— Ладно, — сказал он. — Увидимся в баре.
— Нет. Поедешь с нами.
— Вас и так пятеро. Я что, в багажнике поеду?
— Господи, Джо, я же тебе сказал, все в порядке. Клянусь.
— Все равно. Сегодня отличный вечер для прогулки.
Гаргано покачал головой, люди так недоверчивы.
— Ладно, иди пешком.
Чико Тирико ткнул Джо в плечо.
— Шагай, ублюдок.
Джо промолчал.
Он прошел три квартала до Тремонт-стрит. Черный «кадиллак» Гаргано катил позади.
Вся компания вошла в бар. Вечерние посетители молча обернулись посмотреть на пленника и конвой.
Они спустились по старинной лестнице, в подвальную комнату, грязную, маленькую, без окон, только несколько стульев и стол.
Там ждали двое.
Гаргано жестом велел Джо войти, и тот подчинился.
Меньший из двоих смотрел прямо на него. Это был итальянец, стройный и высокий, хотя и ниже Джо, лет за пятьдесят, с густыми темными волосами, которые уже начали седеть на висках и надо лбом. Он стоял в позе демонстративного вызова: руки сложены на груди, голова откинута, подбородок выпячен, брови сдвинуты.
— Ты Дэйли? — спросил он.
— Да.
— Знаешь, кто я такой?
— Нет.
— Я Карло Капобьянко. А это мой брат Николо.
Джо слышал о Чарли и Ники Капобьянко. Но сегодня они были — Карло и Николо. Они были итальянцы, а Джо — нет. На данный момент лишь это имело значение.
— Это последний раз, когда я терплю твое неуважение. Ты меня слышал? Последний раз. От всей вашей долбаной семейки. Твой братец-вор крадет у меня, ты создаешь мне проблемы — и что я, по-твоему, должен делать? — Он сердито уставился на Джо.
— Речь о деньгах?
— «Речь о деньгах?» — передразнил Капобьянко, и выражение его лица стало еще более суровым.
— Я достану деньги. Клянусь.
Капобьянко в необъяснимом гневе двинулся вперед. Он остановился в паре шагов от Джо, чтобы разница их роста была не слишком очевидна. Он стоял, выпятив грудь, точно бойцовый петух. Капобьянко заговорил быстро и громко:
— Ты что, мать твою, идиот? Вы, тупые ирландские копы, — у вас камни в башках? Ответь мне, у вас камни в башках? Или, может, картошка? Вы посмотрите на него: девять футов росту и картошка в башке. Полный полицейский департамент этих тупых пэдди. Да как вам вообще удается кого-нибудь поймать? Вы расхаживаете, уткнувшись башкой в собственную задницу. Объясни мне, как вам вообще удается кого- нибудь поймать? А? Я тебя кое о чем спрошу. Почему это тысячу лет назад, или типа того, когда Италия правила миром, вы, чертовы пэдди, все еще бегали по лесам, как пещерные люди, и копались в грязи?
— Не знаю.
— Не знаешь? Ты совсем дурак?
— Нет.
— Нет? А по-моему, ты дурак. Говорят, тупее тебя не найти во всей полиции. Это что-то, да значит.
Джо прикинул, что при равном положении он бы одной рукой сломал этого итальянского недомерка пополам. Но силы были явно не равны…
Капобьянко вытер слюну в уголке губ.
— Это последний раз, когда я терплю твое неуважение.
— Чарли… — Ник улыбнулся, словно пытаясь успокоить обоих. Он был старше и уравновешеннее брата. Он погрозил пальцем: давай живее.
Чарли Капобьянко продолжил:
— Тебе велели держаться подальше от Уэст-Энда?
Джо опешил. Он приготовился к разговору о деньгах.
Он думал, что Капобьянко напомнит ему о растущем долге, потребует уплаты, а Джо, в свою очередь, надает пустых обещаний. Они уже много раз вели подобную беседу с Гаргано. Он ожидал разговора о деньгах, но не об Уэст-Энде.
— Тебе сказали: не лезь в Уэст-Энд?
— Да.
— Потом тебя перевели в другой участок и снова сказали: держись подальше от Уэст-Энда. И все-таки до меня по-прежнему доходят слухи о тупом ирландском копе, который там околачивается. Ты берешь у меня деньги? Ты, черт возьми, берешь у меня деньги?
— Да.
— И как ты должен поступить, если тебя просят чего-либо не делать?
— Не понимаю. Вы меня о чем-то просили?
— Господи, ну ты и тупица. Я велел тебе держаться подальше от Уэст-Энда. Идиот.
Джо внутренне вздрагивал каждый раз, когда слышал это слово, и заставлял себя дослушать до конца. Он склонил голову набок, наставив одно ухо на Капобьянко, чтобы в точности все запомнить, за исключением этого слова. Что такое несет Чарли?
— А вам-то что в Уэст-Энде? — запросто поинтересовался он.
— Не твое дело. Тебе платят не за то, чтоб ты думал. Ты для этого недостаточно умный. Твое дело — выполнять то, что приказывают. — Чарли Капобьянко отошел. — Делай что велят, иначе кончишь, как твой братец-вор.
— А при чем тут мой брат? Он тут ни при чем.
— Точно. У него и так хватает проблем.
— Он ничего вам не сделал.
— Нет? Все равно на твоем месте я бы не стал за него заступаться. Было бы жаль потерять вас обоих.
— Не тронь моего брата, мразь.
— Что? — Капобьянко снова оживился, точно щелкнули выключателем. — Что ты мне сказал?
Но Джо слишком далеко зашел. К черту Капобьянко. К черту всю эту историю.
— Я сказал: не смей трогать моего брата.
Он видел, что Чарли вновь накалился, что он в ярости. Но было уже слишком поздно.
