золотистыми разводами, Корд повернулся к Селин.
– Это на самом деле счастливый финал, правда? – Он больше не задавался вопросом, как и почему заслужил ее любовь, он просто купался в радости оттого, что она у него есть. – Когда я буду стариком и ты решишь вдруг заглянуть в мои воспоминания, ты обнаружишь, что воспоминания об этом дне я буду хранить отдельно от остальных, – сказал он.
Селин отвернулась, глядя на море, не зная, как рассказать ему о том, что мучило ее с того дня, когда они покинули Новый Орлеан.
– Что такое, Селин? Почему в твоих глазах в этот счастливый день появилось беспокойство? – Он подошел к ней ближе и потерся носом о ее носик. – Ну-ка, расскажи.
– Он пропал, – сказала она.
– Кто? – не понял Корд.
– Мой дар. Я не могу больше видеть ничьих воспоминаний, ни твоих, ни чьих-либо еще. Я не знаю, что случилось…
– Может, это из-за ребенка? Может, это временно?
Она покачала головой: она уже довольно давно хранила эту тайну и понимала, что дар никогда не вернется.
– Нет. Это случилось еще до ребенка, может, задолго. Я думаю, это из-за лихорадки. Одно я знаю точно: в тот день, в кабинете у судьи Беннета, когда ты велел мне прикоснуться к руке Жана Перо, я ничего не увидела. Совершенно ничего. Слава Богу, Жан сам во всем признался, потому что, когда я прикоснулась к его руке, у меня в голове были только мои собственные мысли, и больше ничего.
– А я удивился, почему ты так быстро заговорила. Ты едва дотронулась до него, и не похоже было, что ты, как обычно бывало, испытываешь головокружение, ты не побледнела. Должен тебе сказать, что все эти чудеса всегда выводили меня из себя.
– Значит, ты доволен?
– Конечно. Иначе я всегда бы за тебя боялся. Боялся бы, что об этом даре узнают многие и начнут приходить к тебе за помощью, а ты никому не могла бы отказать. Я ведь видел, как тяжело физически пользоваться этим твоим даром, Селин. – Он посмотрел на горизонт. – Нет, не могу сказать, что я из-за этого огорчен, а ты?
– Может и была бы, но я слишком счастлива, благодаря моей жизни здесь, с тобой и ребенком, который скоро родится.
– И кто знает, может, у нее будет этот дар, – предположил Корд. – А может, она будет просто маленькой ворчуньей.
– Может, он будет слишком красивым и таким же неисправимым, как ты.
– Мы можем завести и того, и другого. – Он улыбнулся, заглядывая ей прямо в глаза, и провел пальцем по аметистовому перстню.
Она поцеловала его и сказала:
– А знаешь, мы могли бы воспользоваться тем, что дом совершенно пуст и начать прямо…
Прежде чем она закончила свою мысль, Корд схватил ее за руку и увел за собой в дом.
