будет.
В ее светло-карих глазах сквозила беспомощность.
— А… как же твоя рука?
— В Лондоне есть врачи. — Он нагнулся и поцеловал ее. — Не будем терять время, Эвелин. — Он встал и подал руку жене, чтобы ей было легче подняться с колен. — Пойдем, поможешь мне собрать вещи.
Обняв ее здоровой рукой, он увлек ее за собой, изо всех сил стараясь не думать о том, какие открытия ждут его в Лондоне.
Глава 27
Ночью прибыл шериф со своими людьми. Они допросили человека, стрелявшего в Натана, но тот не сказал ничего нового — только то, что уже слышал Натан. Утром, еще до рассвета, Натан уехал. Лил холодный дождь, рука болела.
Неожиданный поворот событий пробудил тех демонов, которые еще дремали в душе у Эвелин.
Она думала, что они больше не будут ее беспокоить, но после отъезда Натана дом стал казаться ей слишком большим, пустым и полным привидений. В коридорах витали призраки прошлого, она слышала тихое эхо их голосов.
Бентон послал гонца к сестре Эвелин. Пытаясь чем-то занять свои мысли и руки в ожидании ответа, Эвелин продолжила переустройство гостиных. Однако на следующий день Кларисса прислала записку:
«Моя драгоценная Эвелин!
Я надеялась сообщить тебе о своем счастье как-нибудь иначе, но придется сделать это письмом. По совету врача мы вернулись из Бата домой. Я не могу к тебе приехать, хоть нас разделяют всего восемь часов пути. Дело в том, что я жду ребенка. Как ты понимаешь, такая поездка для меня нежелательна…»
Новость ошеломила Эвелин. Она бессильно откинулась на спинку дивана и еще раз перечитала эту строчку. «Я жду ребенка…» Конечно, она рада за сестру, но… каково ей будет держать на руках племянника или племянницу?
А каково ей будет носить под сердцем еще одного ребенка?
При одной мысли об этом сердце Эвелин болезненно сжалось. Она закрыла глаза. Теперь, когда она возобновила отношения с мужем, такая вероятность отнюдь не исключалась, но она не слушала тихий внутренний голос, призывавший к осторожности. Роберта они зачали с большим трудом: на это понадобилось несколько лет. И потом, в последние дни, когда они с Натаном занимались любовью, она была настолько поглощена желанием, что забыла про страх забеременеть.
Теперь, когда мужа не было рядом, она с ужасом думала о возможных последствиях. Подарить миру еще одного больного ребенка, а потом потерять его? О нет, этого она точно не переживет!
В первые дни после отъезда Натана Эвелин работала в зеленой гостиной. Утром, когда она собиралась в деревню выбирать шторы, в комнату вошел лакей и доложил о визите мистера Уильямса.
— Он привез апельсиновые деревья.
— Что? — растерянно спросила Эвелин.
— Апельсиновые деревья, мэм.
В холле Эвелин протянула мужчине руку. Он нервно схватил ее и склонился, чтобы поцеловать.
— Здравствуйте, леди Линдсей. Искренне рад вас видеть, — произнес мистер Уильяме, комкая в руках шляпу. — Я слышал, что вы вернулись в аббатство.
— Это безусловный факт, — чуть иронично ответила Эвелин, с любопытством глядя на гостя.
— У меня хорошая новость для его сиятельства, — радостно объявил он. — Он думал, что апельсиновые деревья прибудут только через месяц-другой, но получилось очень удачно: я только что приехал из Девоншира. В тамошней теплице я нашел как раз такие деревья, которые он заказывал. Две дюжины.
Эвелин нахмурилась.
— Его сиятельство сказал, что хочет посадить их в оранжерее, — добавил мистер Уильяме.
Эвелин ахнула от удивления.
— Когда это было? Мистер Уильяме поморгал.
— С неделю назад. А в чем дело? Что-то не так?
— Нет-нет, все в порядке, — поспешно ответила Эвелин. — Просто я… — Подумать только: Натан заказал апельсиновые деревья! Он собирался восстановить оранжерею — для нее! Сердце Эвелин радостно подпрыгнуло. От волнения она не сразу собралась с мыслями. — Ну что ж, — наконец сказала она, — с ними надо что-то делать.
— Нужно отнести деревья в оранжерею.
— Видите ли, мистер Уильяме, здесь есть одна небольшая проблема. К сожалению, она сгорела.
— Как?
— Дотла, — кивнула Эвелин. — Но мы ее восстановим! А пока давайте подумаем, куда поставить деревья.
— В зимний сад, мэм? — предложил лакей.
Эвелин покачала головой. Пол там был сделан из вишневого дерева, и ей не хотелось, чтобы на нем остались следы от тяжелых кадок. К тому же почти все помещение было заставлено мебелью.
— А внизу нет никакой комнаты, куда мы могли бы поставить деревья? Временно — потом мистер Гиббс найдет для них более подходящее место.
Лакей на секунду задумался, затем кивнул:
— В конце коридора есть пустая кладовка, мэм.
Эвелин с улыбкой обернулась к мистеру Уильямсу:
— Будьте любезны, подождите меня в гостиной. Я пойду, взгляну на эту комнату: надо убедиться, что она подойдет. — Она обернулась к лакею: — Как только проводишь мистера Уильямса в гостиную, пожалуйста, сразу же пришли ко мне Бентона.
Лакей кивнул и жестом пригласил мистера Уильямса следовать за ним. Тот медленно двинулся за лакеем, с интересом разглядывая роскошный дом.
Эвелин спустилась по черной лестнице на цокольный этаж и направилась к кладовке. Она уже много лет не была в этом темном затхлом коридоре. В конце его, по обе стороны, располагались две двери. Эвелин открыла первую и увидела какие-то ящики.
Она захлопнула дверь и открыла ту, что напротив. Там было пусто.
Комнату освещали яркие солнечные лучи, проникавшие в единственное оконце. Эвелин переступила порог и взглянула на пол. «Да, сюда можно пока поставить деревья», — решила она и уже повернулась к выходу, но тут ее внимание привлекла стена комнаты.
На камне отчетливо виднелись вмятины, царапины и какие-то пятна. Подойдя поближе, Эвелин ахнула — эти пятна очень напоминали кровь.
Сзади раздался какой-то шорох. Она вскрикнула от неожиданности и резко обернулась.
— Прошу прощения, мэм, — сказал Бентон. — Не хотел вас напугать.
Сердце Эвелин отчаянно колотилось. Она кивнула и опять посмотрела на стену.
— Бентон, что с этой стеной? — спросила она, внимательно вглядываясь в следы на камне. — Похоже на кровь. Здесь висели мясные туши?
Дворецкий потупился:
— Нет, мэм.
Эвелин ждала дальнейших разъяснений, но Бентон молчал. Она обернулась.
Дворецкий пришел в замешательство. Она еще никогда не видела его таким смущенным.
— Бентон?
