как рекламный трюк для привлечения чуждых суеверий клиентов. Феликс терпеть не мог этих трех цифр – знак Антихриста – и обычно, проезжая по собственной улице, старался на них не смотреть.
Сегодня они явно предвещали недоброе. Словно в подтверждение этого водитель чертыхнулся.
– Что случилось? – спросил его Феликс.
– Кто-то сзади вот уже три квартала тычется нам в капот. Номеров не видно. Не иначе, из Нью- Джерси.
Феликс обернулся, живо представив себе дьявола за рулем, но не увидел ничего подозрительного. Он снова взял Аделину за руку и вспомнил все удивительные совпадения последнего времени: его интерес к клонированию, своевременный звонок Франчески, без которого он едва ли решился бы использовать минуты доступа к плащанице, случай с таможенником и, что совсем уж невероятно, находку целого сгустка нейтрофилов. Может, и не так зрелищно, как посох Моисея, обращенный Господом в змею, но столь же чудесно.
Когда они сворачивали на тихую улочку где-то в Вест-Виллидж, Феликс осознал, что здесь, быть может, определится вся его судьба. Ресторан был выбран не случайно – он одинаково нравился им с Аделиной. Первоначально в здании размещались конюшня и почтовая станция дома Аарона Бэрра. Тридцать лет назад некий оригинал по имени Арман Брейгер выкупил дом и открыл ресторан. С тех пор «Одну, если сушей, а морем – две» не переставал вновь и вновь привлекать их, в то время как его новомодные собратья переживали расцвет и упадок. Глядя на окна без затей и побеленные стены с рельефными буквами вывески, можно легко обмануться и пройти мимо, внутри же гостей ждали изящество, стиль и комфорт.
Феликс распахнул перед Аделиной черную лакированную дверь, и они очутились в уютном холле, совмещенном с баром. По правую сторону в кирпичной стене были встроены два камина с латунными решетками и деревянными полками. Пианист у окна что-то наигрывал на кабинетном рояле.
Они миновали полосатые диваны у камина и подошли к стойке метрдотеля, который немедленно вышел приветствовать гостей.
– Доктор Росси, мадам, с возвращением! Я оставил ваши обычные места. Столики по соседству сегодня тоже не заняты.– Он заговорщицки подмигнул Феликсу, зная, что тот любит уединение.
Вслед за метрдотелем Аделина и Феликс прошли через главный зал ресторана. Перекрытие между вторым и первым этажами было частично разобрано, чтобы сделать зал зрительно выше и просторнее. Отверстие огородили перилами, так что сидящие за столиками наверху могли смотреть вниз, а те, что сидели внизу,– наверх. Феликс всегда избегал столиков, расположенных посреди первого этажа зала,– там размещались любители показать себя, к которым он не принадлежал.
Молодые люди миновали небольшую экспозицию предметов народного творчества, выставленных на дубовых панелях, витраж в красном и синем тонах, несколько высоких цветочных композиций. Метрдотель усадил Аделину у застекленных дверей с выходом в сад, декорированных белыми занавесями-гофре, и зажег на столе свечу в оловянном подсвечнике. На льняной скатерти, как когда-то просветила Феликса Аделина, все было настоящее: и серебро, и фарфор, и чудные розы в вазе-ведерке. Столик позади пустовал, как и спереди, и по другую сторону от прохода. Феликс, усаживаясь, поощрил распорядителя лишней сотенной.
Тот их покинул, оставив меню с пометкой prix fix[5], обычной для большинства ресторанов подобного класса. Здесь они могли поужинать по скромной цене в пятьдесят долларов за три блюда по выбору. Для примера, в старейшем «Речном кафе» только одно блюдо обошлось бы им в семьдесят, а в знаменитом «Данииле» – в восемьдесят пять. И ни одно из упомянутых мест не гарантировало уединения, в котором Феликс так нуждался сегодня. Вино и коктейли оплачивались особо, так же как салат из омаров, ростбиф или суфле на десерт. Впрочем, Феликс никогда не рассчитывался сразу. Счета из ресторанов приходили к нему раз в месяц вместе с остальными.
– Посмотри, сегодня подают палтуса в пергаменте,– сказала Аделина.– Я закажу его и лимонное суфле.
– А на первое?
– Ты же знаешь – грибной суп, если есть.– Ее серые глаза сияли в свете свечи, заставляя забыть о словах, которые он пытался освежить в памяти.
Феликс отложил меню.
– Тогда мне то же самое.
Он продиктовал заказ официанту и обговорил выбор вин, когда услышал скрип отодвигаемого стула. Обернувшись на звук, Феликс увидел какого-то мужчину за столиком через ряд, сидящего к ним спиной. Рассудив, что незнакомец не услышит их разговор, он придвинулся к Аделине и вполголоса начал:
– Я должен тебе кое-что сказать.
– Да, дорогой? – Она тоже склонилась ближе.
– Кое-что очень важное для меня.
Аделина улыбнулась и сделала серьезное лицо.
– Должен предупредить: поначалу это может показаться странным.
– Странным?
– Даже чересчур. Надеюсь, когда я закончу, все встанет на свои места.
– В чем же дело? Мне ты можешь довериться.
– Сначала давай помолимся.
– Конечно.
Они перекрестились и склонили головы. Феликс начал торжественным полушепотом, Аделина вторила ему:
– Я, Феликс…
– Я, Аделина…
