— Но не в переполненном ресторане.
Барби не спеша намазывала масло на ломтик черного деликатесного хлеба.
— Ты права. И что же ты собираешься делать первую неделю?
— Пока не знаю. — Эми ни за что не призналась бы сестре, что одна мысль об абсолютном семидневном бездействии вызывала у нее панику.
— У меня есть идея! Ты можешь поехать в Рестон, в коттедж Роя.
— Не говори глупостей, — резко оборвала Эми. Ее нервы натянулись как струна при одном лишь упоминании этого имени.
— Но Роя там не будет. Он сегодня улетел в Нью-Йорк. В какой-то галерее в Гринвич-Вилледже потеряли его работу, он решил сам разобраться. Так что до пятницы или субботы дом совершенно свободен. Рой будет даже рад, если ты остановишься в коттедже. Он на краю города, в лесных зарослях, у озера.
Неужели она сможет вырваться из квартиры и сменить обстановку? Прожить неделю, не видя и не слыша никого?
— Я никогда не уезжала из дома на такой срок, — уклончиво ответила Эмили.
— Мы с детьми были там вчера весь день. Это очень милое местечко среди деревьев и полевых цветов. А коттедж просто роскошный.
— Я не могу поехать туда без разрешения.
А Роберт уже уехал.
— Я беру на себя всю ответственность. Он уверен, что там живем мы. Но у Айзека так мало свободного времени, а мне хочется побыть с ним.
Эми без труда уловила скрытый смысл слов сестры. Первый ребенок умер при родах, второй — не дожив и до трех месяцев. Потом она долго не беременела. Их брак был под угрозой. Два года они жили раздельно. И теперь, после рождения близнецов, Фросты не упускали ни единой возможности побыть вместе.
— Близнецы прелестны… — неожиданно для себя сказала Эми.
В серо-голубых глазах Барбары промелькнули слезы.
— Да… мы очень счастливы. Им уже больше пяти месяцев — это такое облегчение… Глупо, правда? — Она уставилась в свою тарелку. — Ты никогда не думала о том, чтобы завести ребенка?
— Что за дурацкий вопрос? — рассердилась Эми.
— С детьми на руках ты выглядела так мило, что я подумала…
— Я не была матерью, но уверена, что для этого недостаточно просто выглядеть мило. Как дела у Айзека?
— Отлично. Но ты не ответила на вопрос.
— Я и не собираюсь. Потому что не знаю ответа.
Барби задумчиво смотрела на сестру.
— Ты не поладила с Робертом. Почему?
Эми нахмурилась.
— Ты пригласила меня на ланч, чтобы подвергнуть инквизиции?
— Да, — отозвалась Барбара с безмятежной улыбкой.
Официант принес Эми салат оливье, а Барби — рыбный салат.
— Что-нибудь еще, дамы?
— Нет, спасибо, — кивнула Эмили и взялась за вилку.
Странно, но возможная потеря работы почему-то ее не беспокоила. Для огорчения были совсем другие причины: Роберт. Она всего два раза встречалась с этим человеком, и каким-то непостижимым образом он вмешался в ее жизнь. Его насмешливое лицо порой заслоняло пюпитр, а твердые шаги гулко отдавались в пустом зале филармонии. На работе привычка к дисциплине еще как-то помогала справляться с этим наваждением. Но дома творился настоящий кошмар.
Всю эту неделю Эми почти не спала, а если и засыпала, то каждую ночь ей грезился Рой. Иногда сновидения были столь чувственны, что она просыпалась мокрая с головы до ног. По всему телу разливалась огненная лава, и в темноте Эмили с трудом приходила в себя. А потом ее преследовал кошмар, заставляющий сердце сжиматься от ужаса.
Всегда один и тот же, этот кошмар неумолимо преследовал женщину: она тонет — темно-синяя морская пучина затягивает на самое дно, вода смыкается над головой… И вдруг перед глазами встает лицо Роя, словно вырастает из бурлящих водоворотов. Эми кричит, отчаянно умоляет о помощи. Но он ничего не слышит, лишь мокрые седые волосы развеваются на ветру, как морские водоросли, а на лице — холодная безжалостная насмешка.
— Я не хочу обсуждать Роя, — отрезала Эмили.
К ее удивлению, Барби, с аппетитом поглощающая креветки, ничего не ответила. Эмили подцепила вилкой несколько черных оливок, решив про себя, что в салате слишком много майонеза. Вслух же она сказала первое, что пришло в голову:
— Что ты думаешь о мамином друге Боулте?
— Он просто душка! Как ты считаешь, она выйдет за него замуж?
— Мама? Снова выйдет замуж? Ну, нет!
— Ей, наверное, иногда бывает одиноко. Мы все так заняты.
— Ты хотела сказать: трудоголики, — сухо отозвалась Эми. Именно это слово произнес тогда Рой.
— Я пытаюсь быть вежливой, — хихикнула Барби. — Мим, как же хорошо, что ты вырвалась на ланч со мной! Я часто вспоминаю наше детство. Странно, но я не помню свою жизнь без тебя и Трейси, хотя у нас разница в десять лет. У нас была прекрасная семья, и теперь я поняла, как это важно в жизни — правильный выбор, брак, дети…
Стоп. Кажется, сестра, очень эмоциональная и откровенная, хочет хорошенько встряхнуть ее, чего Эми всегда боялась.
— В семейных отношениях все так сложно, — уклончиво заметила она.
— Хм… Да, действительно… Забавно, но мне показалось, что вы с Роем понравились друг другу.
— Перестань, Барбара!
— Когда мы вчера его видели, он выглядел так же ужасно, как и ты. И он хочет говорить о тебе не больше, чем ты о нем.
— В таком случае, может быть, ты поймешь намек?
— Но Рой — мой близкий друг. Я познакомилась с ним, когда мы разошлись с Айзеком. — Барби внимательно разглядывала тарелку. — Он стал мне настоящим братом.
Эми не представляла Роберта в роли брата, поэтому заявила как можно более твердо:
— Для меня он слишком пылкий… и слишком настойчивый. Прости, что мне пришлось развеять твои фантазии. А теперь, давай поговорим о чем-нибудь другом.
Барби обреченно вздохнула.
— Айзек всегда говорит, что я безнадежный романтик. Ладно, ладно… не буду. Но я все-таки дам тебе ключ от коттеджа и расскажу, как туда проехать. По дороге купи продукты — Роберта не назовешь образцовым хозяином. Если ты уедешь оттуда в пятницу утром, то нет ни малейшего риска с ним столкнуться.
Эми изумленно взирала на сестру, а та торопливо продолжала:
— Почему бы тебе не пообедать у нас в субботу? А потом мы вместе сходим в кино. Трейси посидит с детьми. — Барбара смущенно улыбнулась. — Я никому, кроме вас, не могу их доверить. Глупо, правда?
— Тебя можно понять, — ответила Эми, разливая по бокалам остатки вина. — А на какой фильм ты хочешь сходить?
И Барби принялась увлеченно рассказывать о последних новинках в мире кино. А Эмили вдруг вспомнила тот злополучный год, когда сестра уехала в Бостон. Айзек остался в Вашингтоне. Горечь разлуки можно было сравнить лишь с глубиной их любви. А Эми была так занята своими делами, что не обратила на это внимания. Она так и не смогла объяснить себе, что тогда произошло.
Но, может быть, именно в том году она впервые ощутила пустоту в собственной жизни. Трагедия, разделившая сестру с мужем, заронила в душу Эми смятение и неуверенность. И эти новые, неизведанные чувства испугали ее.
