– У него нет сердца! – воскликнула Энн. – Он ужасный человек.
– Я не хочу бороться с ним – это получило бы широкую огласку и могло бы навредить Тори.
– Ты такая великодушная! – восхитилась Энн. – Бедная малышка Тори.
– Пожалуйста, Энн, давай поговорим о чем-нибудь другом, – дрожащим голосом попросила Келли. – Ты видела последнюю коллекцию Джесс Ланди? Я заказала несколько вещей – совершенно сказочные сочетания линий и цвета.
– И еще ты очень храбрая, – откровенно сказала Энн. – Да, я видела статью в журнале об этой коллекции; все от нее в восторге…
Вздрогнув, Энн вернулась в настоящее, к сердитому восклицанию Нины:
– Ты слышала хотя бы слово из того, что я произнесла?
– Я думала о Келли, – сказала правду Энн. – О том, как отважно она вела себя, когда Мартин забрал у нее Тори.
– Мартин! – словно выплюнула Нина. – Он использовал все свои связи в юридических кругах и тот факт, что Келли переезжала в Италию. Как будто для трехлетнего ребенка это имеет какое-нибудь значение!
– Я виделась с Тори… У нее глаза Келли, – сказала Энн. – Вы, наверное, знаете, какая ужасная история случилась три дня назад в доме Мартина… Меня как раз послали на тот вызов.
Нина вцепилась обезображенными артритом и унизанными бриллиантами пальцами в ручки кресла.
– Мартин Крейн разрушил жизнь моей дочери. Девочка приходит по воскресеньям ко мне на ланч и этим ограничиваются все наши контакты.
Еще один довод против позиции Мартина: он не дает дочери общаться не только с матерью, но и с бабушкой.
– Вы не находите, что Тори немного застенчива? – дипломатично спросила Энн.
– От этого ребенка слова не дождешься. Мартин настраивает ее против меня, я это точно знаю.
– А как давно не виделась с ней Келли?
– Ей больно встречаться с девочкой, – ответила Нина. – Келли всегда была такой чувствительной! Столь же чувствительной, сколь и красивой. – Она снисходительным взором окинула небрежный наряд и рыжие кудри Энн. – Как жаль, что ты не унаследовала внешности отца. Твою мать трудно было назвать красавицей.
Энн внутренне напряглась. Уничижительное сопоставление ее и кузины – не в пользу первой – было одной из любимых тем Нины. Тем не менее она весело проговорила:
– Не всем же быть известными актрисами, тетя.
– Я собиралась на Пасху поехать в Италию. Но Келли отменила визит. Планы Уго переменились. – Рот Нины вытянулся в недовольную тонкую линию.
– Может быть, они приедут сюда? – предположила Энн.
– Дочь не упоминала о такой возможности. Правда, она была очень занята… Три недели назад Келли ездила в Монако на свадьбу… У меня есть фотографии из журнала.
– Нина увлеченно собирала все вырезки, касающиеся дочери, и Энн покорно повосхищалась кучкой аристократов в нарядах «от кутюр». Келли, стоящая об руку с немецким газетным магнатом, как всегда, выглядела блистательно.
– Уго был занят в городском совете, – фыркнула Нина. – Впрочем, Келли никогда не знала недостатка в эскорте… что Мартин превратно истолковывал как ветреность. – Она впилась ногтями в вышивку на ручках кресла. – Можно подумать, что Келли нарушала свои клятвы. Или что он был безгрешен в этом отношении. Ты даже не представляешь, что пришлось пережить моей бедной девочке с этим человеком!
Мартин, без сомнения, не пропускает ни одной женщины. Живет так, словно завтрашнего дня не существует, с болью подумала Энн. Сегодня он пытался убедить ее в том, что она особенная, но его слова ничего не значат.
– Он очень привлекательный, – нейтральным тоном заметила Энн.
– Келли была совсем юной, когда познакомилась с ним. Юной и впечатлительной. Если бы тогда я знала то, что знаю сейчас, ни за что не позволила бы этому случиться.
Энн в этом очень сомневалась. Нина давала дочери все, чего бы та ни пожелала, а тогда не было никаких сомнений в том, что Келли желает Мартина. Даже для тринадцатилетней Энн это было очевидно.
К счастью, в этот момент в комнату вошла служанка с чаем и прервала течение мыслей гостьи. Беседа увяла, и полчаса спустя Энн поднялась, чтобы уйти. Нина снова подставила ей щеку, и с огромным облегчением Энн отправилась домой.
Ей необходим был этот разговор, но еще больше хотелось поскорее удрать от хронического недовольства Нины. Все, что Энн удалось сегодня узнать, лишь подтверждало уже известное: Мартин безжалостно обошелся со своей женой. Энн и так хватало в жизни забот, чтобы влюбиться в него. Больше этого не случится!
Она поскользнулась на обледеневшей дорожке. Впрочем, Мартин не так уж плох. Она могла бы поклясться, что он любит Тори. Если только он не великолепный актер, то боль и беспомощность, отражавшиеся на лице, когда Мартин говорил о преследующих девочку кошмарах, были неподдельными.
Прекрати думать о нем, нахмурившись приказала себе Энн. Ты никогда больше не увидишься с ним! Так что продолжай жить своей жизнью и реши, что делать дальше. Оставить работу? Устроиться продавщицей в книжный магазин? Пойти на курсы медсестер? Или потратить все сбережения на то, чтобы поваляться на карибском пляже, подставив лицо ласковому солнышку?
