Лучшее лето в её жизни

Вот так-то лучше. И вовсе необязательно ни в какой туннель идти. Можно и здесь посидеть. Поспать даже можно. Застряла в метро – это уважительная причина, можно и работу прогулять.

В вагоне хорошо, пусто, а раньше или позже движение восстановят, и можно будет выйти на станции, как все нормальные люди.

Уважаемые пассажиры! Электричество было отключено. Теперь покиньте вагоны и двигайтесь по направлению к ближайшей к вам станции! Повторяю, срочно покиньте вагоны и двигайтесь по направлению к ближайшей к вам станции! Если вы почувствовали себя плохо, на всех станциях дежурят пожарные и врачи «Скорой помощи». Не пытайтесь переждать остановку движения в поезде, срочно покиньте вагоны!

И не подумаю. Не знаю, чтo у них там случилось, но я отсюда не выйду.

Я… я… КТО ЗДЕСЬ?!

Ты кто?! Не молчи, я тебя слышала!

Говори быстро, ну! У меня в сумочке баллончик с газом! Говори!!!

О черт… не лижи меня! Не лижи! Я из-за тебя упала, а ты теперь лижешься… Пусти, дай я встану.

Собака, хорошая собака… Ну хватит уже, уже всю облизала!

Хорошая, хорошая собака! Добрая собака, теплая собака!

Хватит лизаться, я тоже тебе рада. Эх ты, собака! Так меня напугала… Я же тебя не видела, думала – мало ли… в туннелях, знаешь, кого только ни водится…

Как ты сюда попала, собака? За хозяином, поди, прибежала… ноги им отрывать, таким хозяевам, бросают животных где ни попадя, прекрасная собака погибнуть могла запросто под колесами…

Хорошая, хорошая собака, умная собака. Садись давай. Сидеть! Сидеть! Умница, отличная собака!

Знаешь, что у меня есть? Два круассана – с ветчиной и сыром. Ты какой будешь? Ладно, ладно, ешь оба, а я съем грушу. Бедная, голодная собака…

Из телеинтервью с пожарным-добровольцем Рубеном Фонсекой: «Мы думали, уже никого не осталось, минут пятнадцать прошло с тех пор, как последний пассажир вышел. Старый такой дедушка, я сам ему помог на платформу подняться. А потом нам скомандовали двигаться, я и пошел. Шага два сделал, не больше, и тут ЭТО выходит из туннеля. Я вам говорю – видел, вот как вас! Ничего мне не померещилось! Другие почему не видели? Ну, сложно сказать… вот вам виден вход в туннель? Отчетливо виден? А в тот момент он был как будто в дыму. Я даже подумал, что один из поездов загорелся, но паленым почему-то не пахло, наоборот, пахло сыростью, и дым валил вот так, клубами. А потом ЭТО вышло из дыма. Вы знаете, я же не первый день в пожарных, я всякое видел, но ЭТО было страшнее всего. Что вы имеете в виду? На что вы намекаете?! Что я пьяным на работу вышел?! Я?! Пьяным?! Да я в рот уже пять лет спиртного не беру! Все, закончилось интервью! Закончилось, я сказал, придурок, убери свою камеру!!!»

Знаешь, собака, пойдем-ка мы с тобой все же потихонечку. Мы теперь почти сытые, а вдвоем не так страшно. Правда, пойдем, а то сейчас включат свет, увидят нас тут и еще оштрафуют за то, что не вышли, когда всем было велено. Пойдем, миленькая, станция тут недалеко, выйдем наверх, возьмем такси и поедем ко мне домой. У меня мясо есть, я его как раз размораживаться поставила, а захочешь – сухого корму тебе куплю, сосед у меня каким-то собачьим кормом торгует, говорит – хороший.

Ты только ко мне поближе держись, не убегай, как я за тобой буду по всему туннелю гоняться?

О, смотри, пожарник! Пожар, что ли? Вовремя мы с тобой вышли, кажется…

Господин пожарник! Господин пожарник! Прошу прощения, а что там загорелось? Из-за чего вообще весь этот…

Ничего себе… вот такие, миленькая, у нас пожарники. Увидел большую собаку – и деру. Как ты думаешь, у него фобия?

Пожалуй, мы не будем с тобой выходить на этой станции. Давай-ка мы подальше туннелями пройдем и выйдем где поспокойнее. Пошли, собака!

Из рубрики «Срочно в номер» ежедневной газеты «Correio da Manhг»: «Сегодня с утра движение поездов на линии метро Pontinha – Baixa de Chiado было остановлено на час. Согласно заявлению пресс-службы метрополитена это произошло в результате аварии в энергосистеме столицы.

Однако, как удалось выяснить нашему корреспонденту в беседе с машинистом одного из остановленных поездов, никакой аварии не было.

„Это была собака, – заявил наш собеседник, пожелавший сохранить свое имя в тайне. – Чудовищная собака с тремя головами. Она стояла на путях и смотрела на меня, а потом повернулась и убежала. Я просто пошевелиться не мог от ужаса, но все же связался с диспетчером и сообщил, что по путям бегает собака-мутант. Диспетчер велела мне не поднимать шума и продолжать работать, но тут на связь вышли мои коллеги – все они видели собаку-мутанта! Диспетчеру не оставалось ничего другого, как остановить движение и вызвать пожарных“.

В течение часа пожарные и полиция прочесывали туннели и станции, но им так и не удалось обнаружить чудовищную собаку. Только один пожарный, Рубен Фонсека, утверждает, что видел трехголового мутанта, но нам не удалось с ним побеседовать: господин Фонсека попытался напасть на наших коллег с телевидения, после чего был задержан, осмотрен врачом и госпитализирован с диагнозом „острый невроз“.

Наша газета будет и дальше держать читателей в курсе происходящего. Читайте в следующем номере дискуссию „Мутанты в метро: мифы или реальность?“».

Страшный угол

Новая квартира отличная, просто отличная, и этаж правильный, пятый, самый мой любимый, ни высоко, ни низко, и балконы застекленные – не дует, всё, всё мне нравится, даже кухня в зеленом кафеле, правда, говорят – темноватая, а мне-то что, ну темноватая, так свет можно включить, а в остальном – картиночка, а не квартира, подумаешь, мебель старая, не разваливается же, а так – отличная, отличная квартира, только вот угол возле туалета странный какой-то. Ну вот странный, я даже и объяснить толком не могу, чем странный, странный, и всё, даже как бы страшный, то есть днем-то еще ничего, а ночью так просто жутко, я, когда мимо него в туалет пробегаю, у меня прямо мороз по коже, хотя, казалось бы – угол себе и угол, вешалка там стоит, на ней сумки – раз, два, три – три черные, одна бежевая, дамская очень, я ее не люблю, и одна серая, тканевая, старенькая уже, все никак не выкину, рука не поднимается, столько мы всего с этой сумкой вместе пережили. Ну, куртка, там, два зонтика, внизу – кроссовки – две пары, пакет какой-то полиэтиленовый, на стене трубка домофона и распределительный щиток. Ничего то есть ни страшного, ни даже таинственного, а вот поди ж ты, если ночью мимо него иду, обязательно свет включаю – страшно потому что очень. Со светом, правда, тоже страшно, даже еще страшнее, потому что получается, что я вроде как верю, что в темноте прячется что-то ужасное, и пытаюсь от него, ужасного, отгородиться, и от этой мысли в коленках тошнота делается, а в голове гул, и хочется завизжать и всех разбудить, чтобы прибежали и защитили, да разве ж кто защитит, все только ругаться горазды, дурочка, говорят, нету тут ничего, обычный угол, это у тебя нервы и воображение разыгралось, иди быстро в туалет и спать, и орать прекращай, пока соседи полицию не вызвали. Нервы, ага! Нервы! И воображение разыгралось! А то, что я один раз мимо угла шла, а там, у вешалки, что-то стояло, огромное такое, бледное, как у серой крысы брюхо, и колыхалось еще, – это, наверное, тоже воображение разыгралось! Но разве ж переубедишь кого… я поэтому теперь просто стараюсь без нужды мимо угла ночью не ходить. Ну только если очень сильно в туалет приспичит. И то, если очень вдруг страшно делается, я тогда одна не иду, бужу кого-нибудь, защитить, конечно, не защитят, но хоть свидетели будут, что не воображение и не нервы. Ой, мамочки, как назло, поговорила о туалете, и мне теперь хочется… пойти, что ли… или попробовать уснуть… до утра посплю, а там и в туалет не страшно уже… или встать… вот ведь… ну кто ж за язык тянул?

* * *

Педру Алвешу снится, что на плите кипит чайник и вовсю свистит в металлический полицейский свисток. Педру хочет отключить газ или хотя бы снять чайник с огня, но чайник не умолкает, а свистит все злобнее и истеричнее. Педру пытается сорвать свисток с носика, но чайник не дается, вертится, ерзает, а свистеть не перестает. Наконец Педру удается зажать чайник под мышкой и ухватиться покрепче за пупочку свистка, и в этот момент он просыпается. Вокруг темно, только электронный будильник на тумбочке светится мертвенным зеленоватым светом. А откуда-то из коридора несется тонкий отчаянный визг. Педру рывком садится на постели и мотает задуренной головой. Приснилось ему, или и