данная сцена, Альбусу узнать не удалось ввиду того, что за спиной Скорпиуса показался Джеймс и с видимым удовольствием проговорил: — Студентов Слизерина Поттера и Малфоя вызывает директор Макгонагалл в свой кабинет. Немедленно, — добавил он, довольно осклабившись. — Брысь! – прошипел Скорпиус. — А не то я тебя внутрь затащу, — усмехнулся он, заметив, как нездорово побледнел гриффиндорец, видимо, представив себя в компании разъяренных слизеринцев. — Господа, — важно проговорил Малфой, — я думаю, мы разрешим все наши разногласия очень скоро. А сейчас нам пора. Пошли, Поттер, — прошептал он, дернув окаменевшего Альбуса за рукав. В директорском кабинете было холодно. Из распахнутого нараспашку окна залетали редкие снежинки. В кресле в нарочито небрежной позе застыл отец Скорпиуса. Директор восседала а столом и молча смотрела на вошедших слизеринцев, думая, как же похож Альбус на Поттера-старшего. Не только внешне, хотя сходство просто поразительное, а способностью постоянно попадать в истории. Вот только у Гарри Поттера рядом всегда были верные друзья, а у Альбуса только Скорпиус Малфой, в преданности которого Макгонагалл сильно сомневалась, хоть и корила себя в предвзятости. Уж слишком живые воспоминания оставил после себя Драко Малфой в этой школе. — Я вас оставлю, — хмыкнул Малфой-старший, даже не взглянув на сына, но зато окинув прожигающим взглядом Альбуса. Альбус зябко повел плечами никак не отреагировав. Без свитера было холодно.
— Молодые люди, — скрипуче произнесла профессор, — потрудитесь объяснить, где вы пропадали. Альбус молча изучал пол директорского кабинета, и Скорпиус понял, что говорить придется ему, если он не хочет, чтобы их сейчас же выкинули отсюда, оштрафовав факультет на сотню-другую баллов.
— Госпожа директор, — вежливо начал он, — дело в том, что Альбус в расстроенных чувствах покинул территорию Хогвартса, а я вызвался помочь ему преодолеть всю моральную тяжесть, свалившуюся на эти хрупкие плечи.
— Что? – губы Макгонагалл непроизвольно задергались, она еле сдерживала улыбку. — В любом случае, мальчики, вы нарушили сразу несколько школьных правил, и мне придется вас наказать.
— Да, профессор, — подал голос Поттер-младший, вычерчивая рисунок носком ботинка на цветном мраморе пола.
— Мистер Малфой, вас ждет отец. Он хочет с вами поговорить. А вы, мистер Поттер, свободны в силу сложившихся обстоятельств. Пока свободны. Взыскание будет назначено завтра же. А пока пятьдесят баллов со Слизерина. Всего доброго.
— Как пятьдесят? – побледневшими губами прошептал Поттер. — Не надо... – прибавил он тихо, представляя, что сейчас творится в гостиной Слизерина, где все студенты наблюдают, как из их чаши исчезают с таким трудом набранные изумруды.
— Это не вам решать, мистер Поттер, — строго сказала профессор Макгонагалл. — Я понимаю, что сейчас это жестоко. Но у меня нет выбора. Если все студенты начнут сбегать, куда и когда им вздумается, то случится что-нибудь непоправимое. Я уверена только в защите Хогвартса, а значит, должна пресечь все попытки его покинуть.
— До свидания, профессор, — проговорил Скорпиус вроде бы вежливо. Но Макгонагалл слишком хорошо знала фирменную усмешку Малфоев и вздрогнула, увидев ее на губах Малфоя-младшего. Точь-в-точь Драко в детстве. Нет.. все-таки зря шляпа распределила Поттера на Слизерин… Зря…
В коридоре, из тени навстречу мальчикам вышел Малфой –старший.
— Отец… — невольно попятился Скорпиус. — Добрый день, мистер Малфой, — Поттер говорил спокойно, но все-таки нервничал. Из-за Скорпиуса.
Мистер Малфой внимательно осмотрел обоих слизеринцев с головы до ног, и жестом приказал следовать за собой. Скорпиус пошел послушно, смотря себе под ноги, а Альбус в нерешительности остановился. Как понимать мистера Малфоя – ему тоже идти или это касается только Скорпиуса?
— Мистер Поттер, — прервал его размышления язвительный голос, — вас это тоже касается. Внутри маленького Поттера все взбунтовалось, его личное нечто снова вырвалось на свободу:
— И с чего бы я должен за вами идти? Вы мне не отец!
— Не отец, — согласился Малфой, изучая злые слезинки, ползущие по щекам Альбуса. — Но отец твой сейчас валяется при смерти, а ты, – он скривил губы, — снова вовлек моего сына в неприятности.
«Знал бы ты, папа, в какие…» — подумал про себя Скорпиус, недоверчиво косясь на Альбуса, словно не понимая, как можно перечить, когда на тебя пристально смотрят эти холодные серые глаза, которые, кажется, все знают о твоей душе и твоих страхах. И тут Альбус осознал, что его отец действительно при смерти. Что он сам здесь, а папа – там. Стало очень плохо. Слезы катились и катились по щекам. Он прислонился к каменной стене и закрыл глаза.
— Скорпиус, — властно произнес Малфой-старший и пошел в одном ему известном направлении. Скорпиус последовал за ним. Отец вышел на улицу под снег, во внутренний двор замка.
— Я волновался за тебя, — сказал он тихо.
— Знаю, — прошептал Скорпиус. Снежинки кружились медленно и оседали невесомыми пушинками на светлых волосах Малфоев. Скорпиус молчал. Молчал и Драко, погрузившийся в свои мысли. — Зачем ты ушел из Хогвартса? – вопрос прозвучал глухо, словно Драко знал ответ, но считал нужным спросить. Скорпиус молчал. — За ним, да? Ты поперся за мелким Поттером, так? – в голосе отца была горечь, едкая и язвительная словно кислота. Она прожигала насквозь, и Скорпиус поднял глаза, удивившись тону отца. — Так, — ответил он твердо, — я пошел за Поттером. — Но почему?.. – прошептал Малфой-старший. — Почему, Скорпиус? — Он – мой друг, – просто ответил тот. — Дружбы нет, Скорпи, – Драко облокотился на перила небольшой террасы, которую стремительно засыпал снег. — Есть, — выдохнул маленький Малфой, — это ты так думаешь. Ты приучил меня к одиночеству. А я... Я не хочу быть один! — Придется, — сухо ответил Малфой-старший, — придется. У сына Пожирателя не может быть друзей, — проинформировал он, смотря в небо. — И пусть Поттер еще не понимает этого. Поймет. Потом. И тебе будет больнее. — Отец… — начал он, и вдруг замолчал. Подошел, обнял его за ссутуленные плечи. Уткнулся носом куда-то в спину, ниже лопаток. — Пап, ты прости меня, ладно? Я не буду больше сбегать, – сквозь черную мантию голос звучал глухо. — Не будешь… — Драко повернулся, неловко опустив руки, он не знал, как реагировать на такие проявления нежности. Просто не знал. Их разговоры отец-сын всегда были строгими, выдержанными. Он думал, что подготовил своего сына к жизни в Хогвартсе, подготовил его к плевкам в спину за его, Драко, прошлое. Оказалось, он не подготовил его к самому главному. К недоразумению по фамилии Поттер. А если Поттер появляется в жизни Малфоя – то это сродни стихийному бедствию. Это Драко Малфой знал по собственному опыту.
Глава 4
— Драко, ну же… Смотри внимательно… Голос тетки, Беллатрисы Лейстрандж, змеей скользит прямо в сердце. Она безумна. Она абсолютно и бесповоротно безумна. Мне же дико холодно и страшно. В этом проклятом месте, которое я уже не могу назвать домом, всегда промозгло, всегда холодно. Склеп. Такой же ледяной и мрачный. Когда менор перестал быть для меня домом? Я точно знаю. Когда Лорд появился здесь. Когда за ним, шипя, вползла огромная змея. Я стал ненавидеть этот дом, когда сидел за столом среди Пожирателей и смотрел на своего бывшего профессора по маггловедению. И пусть я ненавидел этот предмет, и пусть я всегда был уверен в правильности суждений моего отца о грязнокровках. Все равно. Я возненавидел свой дом, где отныне поселилась сама смерть. Страшно. Я никогда не отличался ни смелостью, ни храбростью. А теперь вся моя жизнь – сплошной страх. И когда я увидел эти зеленые глаза на уродливом, распухшем лице, то испытал почти первобытный ужас. Никто и никогда не узнает о том, что я начал верить в победу Золотого мальчика. Я хотел, чтобы все закончилось. Чтобы эта тварь исчезла из моего дома. А теперь моя надежда сидела передо мной, и вы еще спрашиваете, узнаю ли я его? Разве можно не узнать эти глаза? Я слишком хорошо изучил их за эти шесть лет. Слишком. Они чистого, прозрачно-зеленого цвета, темней по краям, а если вглядываться подольше, то легко можно рассмотреть
