концов, никто Малфоя за язык не тянул.
Немного о совести и любопытстве
На следующий день Альбусу разрешили вернуться в общежитие. Когда он переоделся и собрал свои вещи, Скорпиус еще спал. Альбус хотел попрощаться и сказать, что обязательно будет заходить к нему, поэтому присел на тщательно заправленную кровать, чтобы подождать, когда Малфой-младший соизволит проснуться.
Дверь открылась, и Альбус подумал, что это миссис Помфри пришла спросить его, почему он так долго возится, ведь она уже давно сказала ему идти в подземелья Слизерина, чтобы успеть к завтраку. Он уже придумывал различные убедительные варианты ответа, когда понял, что это не колдомедик.
Мистер Малфой коротко взглянул на него и, не ответив на робкое «Доброе утро, сэр», направился к сыну. Альбус до конца решил бороться за свое право пожелать сокурснику доброго утра (он очень вежливый мальчик все-таки!), но тут мистер Малфой оглянулся, и Альбус встретился с холодным взглядом стальных глаз. Альбусу показалось, что он задыхается: взгляд гипнотизировал, давил, требовал подчиняться, а еще там был такой океан невысказанной боли, что только от одного этого можно было умереть на месте безо всяких заклятий.
— Мне очень хочется применить легилименцию, крысеныш, — мягко сказал Малфой-старший. Так же мягко и довольно может мурлыкнуть кошка перед тем, как заполучить добычу в свои острые когти и растерзать, — но твой папочка-аврор сотрет меня в порошок, и мы оба об этом знаем.
Находясь в легком ступоре от осознания того, что в его мысли мог вторгнуться кто-то чужой, Альбус смог изобразить только невразумительный кивок. — Ты подбил моего сына на опасность, ты лезешь к нему, навязывая свое общество, в котором он не нуждается. По нелепой и глупой выходке маразматической шляпы ты учишься с моим сыном и, будь я проклят, если это добавляет хоть каплю спокойствия в мою жизнь. Альбус. Северус. Поттер. Ты больше никогда не будешь общаться со Скорпиусом. Ты меня понял? – глаза в глаза. Мальчишка съеживается, ему кажется, что он стал совсем маленьким. Да все, что угодно, лишь бы прервать этот контакт глаз, лишь бы серые, как небо перед грозой, глаза, наконец, отпустили его из своего плена и позволили жить дальше. Он быстро кивает и облегченно сглатывает, когда Драко Малфой поворачивается к Скорпиусу. Почему мистер Малфой так уверен в том, что это он зачинщик, ведь его вину взял на себя Скорпиус. Почему?... Или он не боится применять легилименцию к собственному сыну? Чушь! К детям нельзя применять легилименцию – это каждый знает, тем более, вчера здесь был отец, а такие вещи он отслеживает в два счета. Отец. Альбус вдруг усмехнулся.
— Я буду общаться с тем, с кем захочу, – твердо произнес мальчик, и смело взглянул на собеседника огромными глазищами. Драко Малфой непроизвольно вздрогнул от ощущения де жа вю, что сковало по рукам и ногам, вот только… вот только в этом возрасте не было у Гарри Поттера такого взгляда. Твердого, уверенного в себе. — Правда? – чуть насмешливо спросил мистер Малфой, снова вцепившись ледяными, колючими глазами в лицо малолетнего наглеца. — Да, — голос мальчишки даже не дрогнул, — а если вы сейчас не прекратите так на меня смотреть, то я расскажу отцу, как вы собирались применить легилименцию по отношению ко мне. Драко Малфой пристально изучил каждую черту побледневшего лица со следами зарождающейся паники, и вдруг рассмеялся. Весело, искренне, он смеялся долго и со вкусом, пока на серые глаза не навернулись слезы.
— Паршивец… Слизеринец, твою мать… о... да, теперь я понимаю… Если бы я хотел, ты бы забыл об этом разговоре и никто бы и никогда ничего не узнал. Но я не стану этого делать. Считай, что ты меня удивил. Странно только, что твоя фамилия – Поттер… Ты знаешь, — вдруг серьезно сказал он, — а я завидую своему сыну, — после этого, Малфой-старший направился к выходу, предварительно аккуратно поправив одеяло Скорпиусу и нежно пожав пальцами его сломанную руку. В этом жесте была трогательная, мимолетная забота, что совершенно не вязалось с холодным и высокомерным обликом Драко Малфоя.
— Мистер Малфой, — окликнул его Альбус, поражаясь собственной смелости и дрожа внутри, как осиновый лист.
— Да? – Малфой— старший смотрел на него без злобы, пытливо, как будто силясь понять что-то. — Вы не поговорите со Скорпиусом? – в голосе плохо скрытое напряжение.
— Нет, — как-то весело и легко фыркнул он, — мне беседы с его другом вполне хватило. Да и я... передумал… Вот только не думай, что я поверю в этот бред, насчет того, что мой сын – зачинщик. Я слишком долго вбивал в его голову неприятие безрассудных поступков, чтобы это было правдой. Ты меня понял? – на секунду в серые глаза вернулся лед, и Альбусу показалось, что он обжегся об него. Не в силах справится с нарастающим волнением, он до боли прикусил губу и отвернулся. — Да, сэр, — пробормотал он, а когда осмелился взглянуть в сторону двери, то там уже никого не было. Скорпиус чуть шевельнулся и открыл глаза. Мутный со сна взгляд побродил по комнате и остановился на Альбусе. — Привет! – расцвел Альбус широкой, белозубой улыбкой. — Я же попросил, — буркнул Скорпиус, отворачиваясь набок и натягивая одеяло на белобрысую макушку. — Ага. Я помню. Так я и не прошу тебя со мной разговаривать. И я не с тобой разговариваю. Я просто сам с собой разговариваю. Вот. Так вот, я желаю своему другу, да, да, другу Скорпиусу Малфою, побыстрей поправиться. Я вчера такое узнал… Я говорил с портретом самого Северуса Снейпа, прикинь? И он мне сказал, чтобы я отправлялся в библиотеку и нашел запретную секцию. Вот. А я без тебя не пойду, я достану у Джеймса мантию и дождусь, пока тебя выпишут. Мы вместе узнаем эту тайну, разве не здорово? К макушке присоединился острый нос и пара пронзительных глаз, недоверчиво выглядывающих из-под одеяла. — Ну, я пошел. До свидания. До свидания, больничное крыло. – Альбус, не выдержав, сам рассмеялся собственной шутке, поняв, что приятель проявляет интерес к его рассказу. Он успел заметить голубые глаза, в которых плескалось любопытство. Теперь можно и уходить. Доверял ли Альбус Скорпиусу настолько, что бы делиться такими тайнами? Доверял. Ведь никто и никогда еще не причинял боль маленькому Поттеру. Слизерин встретил Альбуса тишиной. Все давно были на завтраке. Идти в большой зал и становится объектом внимания множества студентов не хотелось. Поэтому, вздохнув, Альбус решил обойтись без завтрака и мужественно дождаться оканчания занятий и обеда. Закинув сумку с учебниками на плечо, он с тоской взглянул на аккуратно прибранную кровать Скорпи и отправился грызть гранит науки. Зелья. Помнится, данный предмет принес много неприятных минут его отцу, и все по вине преподавателя, того самого Снейпа. Ага. Чуть ли не ненавидел его все шесть лет учебы, а потом – раз – и наградил сына его именем. Вот так номер! Но никто ж не знал, что Снейп весь такой из себя благородный и герой… «Не понимаю... все равно не понимаю…». Сейчас зелья преподавал профессор Лонгботтом и делал это на удивление весело и интересно. Уроки для первокурсников были живыми и занимательными в особенности, но и строгости между тем профессору было не занимать. Говорят, даже его дочь Мелисса иногда попадалась под горячую руку и вынуждена была ходить на отработки к собственному отцу. В общем, профессор Лонгботтом, герой той же войны, кстати, был абсолютно беспристрастен в отношении своих студентов, и каждый об этом знал. Класс начал наполняться студентами. Сдвоенный урок с Гриффиндором. Роза, увидев Альбуса, улыбнулась и сразу же подсела к нему. Остальные гриффиндорцы смотрели на него с опаской, ожидая, видимо, истинно слизеринских пакостей. Крис Финниган тоже было улыбнулся, ведь он знал Альбуса с детства, и тут же отвел взгляд, когда его друг одернул его, призывая не здороваться со слизеринцем. «Вроде еще и сделать ничего не успели…» — подумал Альбус. Слизерин зашел шумной и настороженной стайкой. Увидев Альбуса, Нотт скривился, как будто у него разом заболели все зубы. — Поттер. – проинформировал он товарищей, не упуская возможность всем продемонстрировать свою иронию по этому поводу. — Чарли. – сдержанно склонил голову Альбус в ответном приветствии. — Привет, как ты? – улыбнулась Адель Забини, и брат поддержал ее улыбкой. — Нормально, — пожал плечами Альбус и приготовился слушать профессора Лонгботтома, который уже был в классе. — Добрый день, ребята. Итак, пожалуй, начнем. После уроков и обеда, во время которого Альбус просидел в напряжении, борясь с сильным желанием плюнуть на все и усесться рядом с говорливой Розой и Джеймсом за гриффиндорский стол. По крайней мере, там будет тепло и привычно. Но он упрямо продолжал смотреть прямо на своих
