обеда.
– Ты уже женщина на все сто процентов. Тебе уже давно минуло восемнадцать, правильно? – Маркус сделал паузу, прежде чем продолжить. – Но твои родители заботятся о тебе и хотят для тебя всего самого лучшего. Вот и все.
– Я знаю. – Николь нагнулась и включила стерео. Смотря в окно, она разглядывала белые разделительные полосы на шоссе, которые, казалось, прекрасно ложились в такт игравшей музыки.
Когда они проехали пятидесятое шоссе и от подножия холмов Сиерра углубились в долину, внимание Николь привлекла какая-то вывеска. Она сделала музыку тише.
– Эй, разве не ты обещал мне поход по магазинам? Говорил еще что-то об испорченном одеяле.
– Действительно. Сначала хочешь заехать домой? – спросил Маркус, бросая на нее озадаченный взгляд.
– Просто найди место, где я смогу выпить кофе с молоком и льдом. Тогда я смогу заняться покупками.
Маркус громко рассмеялся.
– Пускай поход по магазинам поднимет тебе настроение.
– Сейчас я могу думать только о кофе с молоком и льдом, – сказала Николь, пихая Маркуса в бок.
Маркус нахмурился и угрожающе посмотрел на Николь.
– Ведите себя хорошо, юная леди, а то вместо похода по магазинам мне придется отшлепать вас. – Его губы расплылись в очаровательной улыбке.
– О, правда? Может быть, мне даже понравится. Хочешь попробовать? – подстрекала она. Хотя это была шутка, ее соски набухли под хлопковой кофточкой. Она представляла, как Маркус одной рукой ласкает ее грудь, а другой шлепает по заднице.
На лице Маркуса заиграла ослепительная улыбка.
– Хочешь, чтобы я притормозил?
Подавляя желание, Николь ответила:
– Нет, я хочу пройтись по магазинам. Мне нужно новое одеяло. – Она взглянула на выпуклость на его джинсах, которая увеличилась у нее на глазах. Прерывисто дыша, она добавила: – Еще одно мы можем испортить и попозже.
Маркус громко рассмеялся. Его веселое настроение обрадовало Николь. Она в свою очередь хихикнула:
– Ты смешной. Поэтому я лю... нравишься... ты мне. –
Несколько минут прошли в тишине. Затем Маркус взял ее за руку.
– Ты мне тоже нравишься, Николь Дэвис. – Когда он погладил большим пальцем ее ладонь, у Николь по телу забегали мурашки.
Маркус подъехал к ближайшему кафе. Двадцать минут спустя, когда они поднимались на эскалаторе на второй этаж магазина, Николь уже потягивала охлажденное ванильное кофе с молоком. Все еще держась за руки, они начали искать отдел, где продавалось постельное белье, блуждая между товарами для дома, плитами и вафельницами.
В перерывах между глотками Николь рассказывала о надоедливом курьере, который преследовал ее секретаршу.
Он слышал почти все, что она ему говорила, – что-то о том, что нужно нанять охранника, который мог бы поговорить с этим парнем. Но в детали Маркус не вникал. Кивая головой, он вспоминал, какое выражение лица было у Николь, когда они отправились осматривать дом. Еще он вспоминал их разговор тогда. Она прямо все сказала: это было просто развлечение, и, когда он переедет, она выйдет замуж за другого парня.
Ох, а как у нее светились глаза, когда она увидела ту кладовку. В них сквозила задумчивая мечтательность. О чем она могла думать – о том, сколько пар обуви сможет сложить в нее, или она видела свое будущее – жена какого-то счастливого парня?
Вздохнув, Маркус закрыл глаза, почувствовав в груди острую боль. Он ощутил пустоту и холод, полностью заполонившие его. Он не хотел видеть рядом с Николь другого мужчину.
Помня о своей новой работе и тех возможностях, которые она предоставляет, Маркус не мог придумать никакого способа остаться в городе.
Посмотрев, как Николь потягивает через соломинку кофе, Маркус подумал, что у нее чертовски сексуальные губы, которые пробуждают в нем неукротимое желание.
Маркус подумал о презервативах. У него под сиденьем был запрятан пакет с двумя десятками презервативов, которые он собирался, когда подвернется возможность, добавить к тем, что хранились у Николь в банке для печенья.
Он все просчитал. Если в следующие две недели они будут использовать по два презерватива в день, то им может не хватить запасов Николь. Так почему бы ему не смухлевать? Он еще не был готов прекратить их интимные отношения и хотел использовать каждую возможность переспать с Николь, пока не уехал в Атланту. Маркус широко улыбнулся.
– Что? – спросила Николь, остановившись.
– Ничего. – Он потянул ее за руку. – Думаю, одеяла вон там.
– Ничего?
– Я просто думал, вот и все. Ты уже допила? – спросил он, чтобы поменять тему разговора. Взяв у нее стаканчик, он швырнул его в урну.
Наконец они нашли отдел постельного белья. Повсюду стояли миниатюрные кровати, на которых был представлен весь ассортимент отдела. За ними располагались сложенные в аккуратные пачки одеяла, подушки и простыни.
Николь улыбнулась Маркусу. Отвернувшись, она принялась рассматривать товары.
Маркус облизнул губы, глядя, как она уходит вглубь отдела. Летнее платье подчеркивало ее идеальные формы. Аппетитные ножки Николь были обуты в туфельки, которые как будто говорили: «Приди и возьми меня».
– Иди сюда. Посмотри на эти, – бросила Николь через плечо, рассматривая шелковые одеяла кремового цвета.
Оглядевшись и убедившись, что никто на них не обращает внимания, Маркус двинулся к Николь, слыша только «иди сюда» и воспринимая это как приглашение. Николь не было видно за грудами одеял, наваленных до потолка. К тому же там был тупик. Им никто не мог помешать.
Маркус прижал Николь к одеялам. Его член жадно искал ее. Тогда Маркус немного раздвинул бедра, упершись членом в ее ягодицы.
– Что ты... – начала Николь шепотом.
– Ш-ш-ш. Не двигайся. – Маркус провел языком по ее виску. Нагнувшись, он прижался губами к ее шее. – Закрой глаза. – Выждав секунду, он спросил: – Очи закрыты?
Николь кивнула.
Засунув колено между ног Николь, Маркус раздвинул их.
– Я собираюсь трахнуть тебя. – Он продолжал, не обращая внимания на ее тяжелое дыхание. – Моя рука скользнула под твое платье. Я нашел твои груди. Да они такие полные и тяжелые. Ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе, не так ли? Чтобы моя рука ласкала твою плоть? Чтобы я нашел твой набухший сосок.
Маркус шумно вздохнул, все сильнее прижимаясь к ней всем телом. Его твердое древко терлось об ее ягодицы.
– Мои губы засасывают твой сосок, а язык ласкает его нежную верхушку. Твои нервные окончания горят жарким огнем. Ты чувствуешь меня, Ник?
Она снова кивнула, томно вздохнув.
– Представь, что я задираю твою юбку, Ник, мои пальцы гладят внутреннюю поверхность твоих бедер. Ты уже возбудилась, крошка? Ты чувствуешь, как мои пальцы нащупали трусики и стягивают их. Ах, какая ты гладкая. Хочешь, чтобы я проник в тебя?
Маркус продолжал описывать:
