предвыборной борьбе за право их занимать. На выборы старейшин и членов комиссий собиралось все местечко, проходили они необычайно бурно, а так как другим народам еще только предстояло познакомиться с известными евреям с древности основами демократии, то и сами эти выборы вызывали немалое удивление у их нееврейских соседей. Поэтому слово «кагал» большинству людей и знакомо в значении «шумная, крикливая толпа».
Поначалу фондов в местечках было относительно немного. Один из них занимался созданием специальных бесплатных или очень дешевых столовых для бедных – батей-тамхуй, а также покупкой и раздачей им продуктов питания. Другой – покупкой необходимой одежды для нуждающихся. Третий – выделением средств на оплату учебы детей в хедерах и талмуд-торе – школах, где они обучались Торе, чтению, письму и элементарной математике.
Четвертый – содержанием синагоги, оплатой труда главного раввина местечка и писаря религиозного суда и сбором средств на ритуальные услуги для погребения, которые оказывало погребальное братство – хеврат-кадиша.
Однако постепенно число таких специализированных фондов росло как по инициативе самих комиссий по распределению общинных денег, так и по желанию отдельных членов общины, жертвовавших или завещавших свои деньги на вполне конкретные цели.
Помимо хеврат-кадиша – братства, которое в итоге стало не только заниматься погребениями, но и щедро жертвовать деньги нуждающимся, появились братства «Бикур холим» (буквально – «Посещение больных»), которое выделяло деньги на оплату услуг врача, покупку лекарств и уход за больными; братство сандаков, выдававшее деньги на проведение обряда обрезания и устройство праздничной трапезы в честь этого события; братство «Ахнасат каля» (буквально – «Ведение невесты»), выделявшее деньги на приданое для невест-сирот и просто невест из малоимущих семей. Кроме того, всюду, где существовала большая еврейская община, были так называемые «хекдеши» – ночлежки, в которых могли переночевать те евреи, у которых не было постоянной крыши над головой, или просто евреи, приехавшие из других мест и не имеющие в этом городе родственников и знакомых.
Как видим, благотворительность охватывала все стороны жизни еврея, и именно поэтому герой рассказа Зингера «Сын из Америки» вполне обходился тем, что имел, не тратя присланные ему сыном доллары.
Еще более крупным объединением, чем Кагал, был Ваад – в буквальном перводе с иврита последнее слово означает «комиссия». Ваад действовал на территории Польши и Литвы и решал межобщинные проблемы. Он был ответственен перед польскими властями за выплату налога со всех евреев, проживавших на территории Литвы и Польши. Обычно правительство Польши назначало определенную сумму, которую должно было уплатить все еврейское население страны. Ваад обязан был уплатить все сполна и для этой цели рассылал по всей стране своих особых уполномоченных, которые выясняли финансовое состояние каждой общины и определяли ту сумму, которую она должна уплатить. В случае, если община была слишком бедна, за нее делали взнос другие общины.
А так как еврейские общины все больше и больше нищали, то, чтобы сохранить платежеспособность общин, Ваад категорически запрещал покупать предметы роскоши – дорогие наряды и ювелирные украшения – даже обеспеченным евреям.
И все-таки (вот вам еще одно подтверждение еврейской непрактичности и фанатичности!) в одном вопросе в этом смысле делалось исключение – в оформлении интерьера синагог. Вот на это евреям почему- то никаких денег опять-таки было не жалко, и многие синагоги, особенно в Вильно, поражали тех, кто в них случайно заглядывал, своим поистине роскошным убранством.
В ХVIII-ХIХ веках характер еврейской благотворительности начинает стремительно меняться, что связано с двумя основными факторами.
Во-первых, в различных странах мира появляются наконец евреи, обладающие столь значительными капиталами, что они с легкостью могут выделить и выделяют на благотворительные цели колоссальные суммы, равные или превышающие по своему размеру те, которые собирались в качестве цдаки всем еврейским местечком в течение года. Это позволяет им самостоятельно осуществлять масштабные благотворительные проекты – открывать на свои деньги новые школы, строить больницы и дома для сирот, субсидировать различные еврейские общества и т. д. Золотыми буквами вписаны в историю еврейской благотворительности фамилии Ротшильдов, Бродского, Гирша, Высоцкого и даже не сотен, а тысяч других еврейских банкиров и бизнесменов, которые порой тратили на помощь своим нуждающимся соплеменникам не предписанные Талмудом 20 % доходов, а до трети своего состояния. Однако размах их филантропической деятельности невольно приводил к тому, что сбор цдаки самой общиной становился делом второстепенным и сама благотворительность все больше и больше превращалась в личное, частное дело каждого еврея.
Во-вторых, вопреки только что сказанному, рост еврейских общин и одновременно усиление гонений на евреев, исторические катаклизмы, приводившие к тому, что все больше и больше евреев оставались без крова и средств к существованию, нередко вынуждены были менять место жительства, приводили к необходимости консолидировать предназначенные для благотворительности деньги в одних руках, в мощных филантропических центрах. И это неминуемо вело к появлению крупных благотворительных организаций, деятельность которых поначалу распространялась на отдельные страны, а затем начала приобретать международный размах, способствуя укреплению связей между еврейскими общинами всего мира.
Так, еще в 1703 году живущие в Лондоне сефардские евреи создали сиротский приют, а в 1724 году – Общество помощи неимущим роженицам и сиротам. В 1745 году их примеру последовала ашкеназская община, основавшая фонд помощи детям из бедных семей. Благодаря Мозесу Монтефиори деятельность благотворительных еврейских организаций в Англии приобрела в первой половине ХIХ века поистине грандиозный размах. В 1860-х годах только Ашкеназский опекунский совет имел по всей Англии 16 отделений. Каждое из них специализировалось на определенном виде благотворительности: эти отделения выдавали беспроцентные ссуды, снабжали деньгами прибывших в Англию эмигрантов, содержали дома престарелых и сиротские приюты, выплачивали пособия неимущим старикам, занимались образованием детей и подростков, выдавали денежные подарки на покупку инструментов и первоначальное обзаведение тем, кто решал заняться мелким бизнесом, то есть открыть свою пошивочную, часовую, ювелирную и т. п. мастерскую. В 1899 году этот совет оказал помощь нуждающимся на общую сумму в 58 тысяч фунтов стерлингов. Всего же, если верить историкам, в начале ХХ века только в Лондоне действовало около 170 благотворительных еврейских учреждений, среди которых была и широко известная Четырехпроцентная промышленная акционерная компания, которая за минимальную плату (обеспечивавшую вкладчикам всего 4 % годового дохода) строила современные для того времени дома для еврейских бедняков. Были организации, занимавшиеся досугом подростков и создававшие первые в мире скаутские отряды для еврейских мальчиков. Были и такие, которые специализировались исключительно на помощи евреям из России, Румынии и других стран Восточной Европы, бежавшим в Англию от погромов: собранные ими деньги они использовали на пособия для иммигрантов, обучение их английскому языку, улаживание всех вопросов, связанных с предоставлением легального статуса. Многие из этих организаций продолжали действовать вплоть до окончания Второй мировой войны, пытаясь помочь евреям, которым удалось вовремя выехать из оккупированных немцами стран.
Такой же, если не больший, размах приобрела еврейская благотворительность в ХХ веке в Германии, США, России, во Франции.
«Рабы вы Господу…»
…В 2005 году тогдашний премьер-министр Израиля Ариэль Шарон принял решение обменять сотни сидевших в израильских тюрьмах палестинских и ливанских террористов на трупы трех убитых террористами «Хизбаллы» израильских солдат и взятого в плен этой организацией гражданина Израиля, отставного полковника Эльханана Тененбаума. Израиль вздрогнул: цена, которую согласился заплатить Шарон, многим показалась чрезмерной. Особенно с учетом того, что Тененбаум попал в плен по собственной глупости и его моральный облик, мягко говоря, не вызывал симпатии: проиграв в карты огромную сумму денег, он решил вернуть долги с помощью торговли наркотиками, на этой почве связался с арабскими наркоторговцами и угодил в расставленную ими ловушку. «Да, возможно, он преступник, – ответил Шарон своим оппонентам, – но он – прежде всего еврей, оказавшийся в плену у врагов. И значит, наш священный долг – его выкупить. А потом уже мы будем его судить, если он совершил деяния, за которые должен быть отдан под суд…»
