невзирая на запрещения соборов. Один каноник, секретарь Парижской епархии Превотен Кремонский, сам признавался в этом: «Мы, клирики, хотим иметь все духовные и мирские сокровища; но идол Дагона падает, а порядок остается стоять; время проходит, а вечность остается. Мы же хотим поднять Дагона, уравнивая мирское с духовным, и даже ставя его выше… Что можно сказать, видя, как в Божьем доме служат мессы за деньги?»
Другой современник Филиппа Августа, Элинар, бывший трувер, ставший монахом цистерцианского ордена, весьма вероятно, намекает на обмирщенных каноников, когда с негодованием говорит о священниках, которые появляются на людях убранными, как женщины, «с завитыми волосами, с непокрытой головой, голыми плечами, с татуированными предплечьями, с руками обутыми, а ногами в перчатках». Другие проповедники сообщают о дурном характере и строптивости каноников: «Если епископ вздумает их побранить, они тут же ссылаются на то, что право делать им замечания принадлежит только декану капитула. Если же декан хочет сделать им внушение, они в конечном счете отвечают, что они под юрисдикцией всего капитула, а не под юрисдикцией декана».
И здесь проповедники, имеющие обыкновение излишне бичевать нравы современников и сгущать краски, дабы произвести впечателение, не преувеличивают. Средневековые каноники не очень-то были склонны к повиновению и взаимному согласию; эти обители и даже храмы оказываются далеко не прибежищами мира и сосредоточенности. Как и везде, там спорят, а часто даже и дерутся. Большая часть этих клириков, сыновей знати, как мы говорили, вышедшая целиком из рыцарской среды, имеет нрав, свойственный представителям этого сословия, и весьма воинственные инстинкты.
Мы здесь даже не говорим о борьбе, которую капитулы ведут в городах и деревнях против мелких и знатных феодалов, постоянно пытающихся захватить их домен, или против горожан, не желающих больше подчиняться церковной власти. Об этом речь пойдет дальше. Сейчас же достаточно показать, как необходимость защиты от нападений кастелянов и баронов придавала некоторым общинам каноников совершенно особый характер. В труднодоступных областях, горных краях или провинциях, лишенных высшего сюзерена, но достаточно сильных, чтобы создать органы правопорядка, существуют капитулы, которые, постоянно подвергаясь сеньориальным разбоям, обречены в силу чрезвычайных обстоятельств на военное положение и соответствующим образом организованы. У этих каноников о духовном сане говорит лишь тонзура — это настоящие воины. Обычно выходцы из благородных и богатых семей, они всегда готовы созвать своих близких, чтобы отразить врага. На деле это главари ватаг, которые не довольствуются обороной, но мстят за нанесение оскорбления и, в свою очередь, нападают на соседних владельцев замков. В эпоху Филиппа Августа самой любопытной разновидностью таких военных капитулов являлся капитул св. Юлиана Бриудского; капитулов подобного рода было много в Оверни, стране исключительной феодальной анархии. Бриудские каноники были особо знамениты; их повадки и воинственный образ жизни вызывали возмущение. Аббат Бон-Эсперанса Филипп Арван в своем трактате «De continentia clericorum» приводит их в качестве причудливого примера священника-воина. Он описывает, как они спускаются с хоров, где только что распевали псалмы и гимны, и бегут надевать шлемы и панцири, дабы сражаться на больших дорогах. «Это необычное положение, — говорит он, — очень хорошо известное епископам и Папам, но они вынуждены терпеть: каноникам надо защищать себя, иначе хищность мирян обратит их церковь в ничто».
Если мы оставим в стороне эти своеобразные общины и ограничимся капитулами, поставленными в обычные условия, и отношениями каноников с другими членами церковного общества, то следует признать, что ссоры часты, бесконечны, а состояние войны почти постоянно. Не без основания у их церквей порой вид укрепленных замков.
Мы бы никогда не закончили, если бы пришлось писать историю всех конфликтов, ареной действий которых стали в конце XII и начале XIII ее. кафедральные и коллегиальные церкви. Впрочем, не в этом особенность данного периода истории Франции. Многие из распрей начались еще до правления Филиппа Августа и окончатся лишь много времени спустя после него. Есть среди них и такие, которые не прекращались на протяжении почти всего средневековья, — поколения каноников передавали их, как наследство. Клирики спорили в течение столетий, ибо, невзирая на все судебные постановления и компромиссы, они в глубине души не отказывались пользоваться тем, что рассматривали как свою привилегию.
В городах, где было много капитулов, общины каноников часто вступали в конфликт друг с другом. Часто именно кафедральный капитул стремился дать почувствовать свое превосходство простым соборным, более или менее надеющимся на независимость — вражда сюзерена со своими вассалами. Достаточно понаблюдать за происходившим в 1189 г. в Труа в Шампани. Каноники собора св. Петра боролись с канониками Сен-Лу, и последние в конечном счете признали мирный договор. Впредь они будут присутствовать на большой мессе в соборе св. Петра четыре великих праздника в году — это признак их вассалитета; но взамен, в порядке компенсации, казначей св. Петра будет выплачивать келарю Сен-Лу по пять су за каждое присутствие. В Шалоне-на-Марне каноники собора Богоматери платят чинш кафедральному собору св. Стефана: это результат соглашения, заключенного в 1187 г. Они обязаны также принимать участие в процессиях собора и являться на богослужения, проводимые там в дни великих праздников. Взамен каноники св. Стефана будут приходить в церковь Богоматери на четыре больших праздника Пречистой Девы. В 1206 г. те же каноники Шалонско-го собора странным образом воспользовались своим превосходством: они отдают приказ разрушить церковь вассального капитула св. Николая под предлогом, что эта церковь стоит слишком близко к собору. Каноники св. Николая обращаются к Папе с решительной жалобой, и Рим повелевает капитулу св. Стефана отстроить заново церковь св. Николая на старом месте. Надо же было поддерживать порядок среди этих клириков и мешать великим притеснять малых и поглощать их. В Этампе, где не было собора, борьба между капитулом Богоматери и капитулом Святого Креста продлилась все царствование Филиппа Августа и много дольше; Папы, короли и архиепископы попусту тратили силы, устанавливая мир. Тем не менее в 1210 г. было заключено соглашение, согласно которому капитул Святого Креста признавал свое поражение. Именно денежный вопрос вел к столкновению двух общин: они оспаривали приходские доходы. Соглашение предусматривало, что священники Святого Креста никогда не будут звонить к утренней мессе, никогда не будут получать пожертвований от прихожан и прихожанок собора Богоматери, не будут творить освящение хлеба, посещать больных; что у капитула Богоматери будет хорошая пребенда в Святом Кресте, что приходские права на новый город Этампа будут принадлежать исключительно собору Богоматери и т. д. Именно собор Богоматери Этампской является главным капитулом, суверенной властью, и именно ему должно давать деньги и воздавать почести.
Войдем теперь в кафедральную церковь; там мы вновь оказываемся свидетелями разногласий между членами одной и той же общины. Мы уже знаем, что церковная служба поручена двум разным сообществам: бок о бок с корпорацией каноников живет коллегия священников, или капелланов, обязанных служить бесчисленные мессы, заказанные частными лицами, и даже отправлять богослужение в большом алтаре. Однако каноники не могут договориться с капелланами; священники хора соперничают со священниками капелл и алтарей, которые, выполняя, в общем, самую тяжелую работу, стараются избавиться от юрисдикции капитула и получить некоторые побочные доходы. Есть коллегиальные церкви, как храм Святого Духа в Корбее, где каноник и капеллан постоянно враждуют; положений, вроде регламентов 1191 и 1209 гг., и присяги, требуемой от каноников Святого Духа при вступлении в должность, недостаточно, чтобы установить полную гармонию.
Но и внутри самого капитула, среди сеньоров, владеющих пребендами, кипят страсти, хватает грубости и конфликтов.
Прежде всего — столкновения из-за выборов. При избрании высоких должностных лиц почти всегда случается так, что мнения каноников разделяются; меньшинство не уступает большинству, ведь в средние века голоса не только подсчитываются, но и взвешиваются. Рядом с «major pars» существует «sanior pars», и каждая партия претендует на то, что представляет самое святое мнение. Тогда все оборачивается бесконечным процессом в римской курии, а в ожидании судебного решения — внутренним раздором, доходящим часто до драки в самом храме. Мы уже наблюдали перипетии, возникшие при выборах декана в капитуле Амьенского собора. Из магелонских картуляриев можно узнать о шумных инцидентах, которые были вызваны в 1186 г. выборами простого ризничего. Часть магелонских каноников несправедливо избрала главой ризницы некоего Ги: епископ же и другие каноники воспротивились его назначению. Они отлучили
