Рядом с ним (в масштабах космоса, конечно) — пояс астероидов, крошечных планеток. Сколько им лет, откуда возникли эти небесные глыбы?
Пока они странствуют в космосе, излучения могут переделать их поверхность. Вместо одних элементов родятся тогда другие.
Атомные часы позволили определить возраст Земли. Космические часы позволяют узнать, сколько лет метеоритам:*чем больше образовалось рожденных в космосе элементов, тем они старше.
Веществу метеоритов столько же лет, сколько Земле и всем остальным спутникам Солнца, это показали атомные геологические часы.
Но не надо спешить с выводами. Слой, где происходят ядерные превращения — обожженная космосом оболочка — тонка и на Луне не превышает двух-трех метров. Что такое два-три метра для лунного шара? Сущие пустяки! Не проникают космические излучения и сквозь крупные метеоритные осколки.
А мелочь? Иное дело. Мелкий кусочек был бы отмечен печатью радиоактивных превращений с первого дня рождения — весь, целиком. Изобилие изотопов покажет, что мы столкнулись с камешком, видимо внезапно появившимся в момент, определенный по атомным часам.
Сколько времени прошло? Полтора миллиарда лет. Не четыре с половиной!
Вывод? Сами метеориты, сами осколки родились после протопланет. Их родина — взрослая планета, которая была когда-то соседкой Юпитера и Марса.
Думают и другое: не планета, а астероиды породили камни, падающие с неба. Они дробились, сталкиваясь между собой. Миллионы и миллионы тонн обломков устремлялись из пояса астероидов к Земле.
Тысячи и тысячи глыб роятся поблизости от орбиты Марса. И с марсианских ракетодромов полетят к ним межпланетные корабли.
Циолковский мечтал о том, чтобы космический стройматериал не пропадал даром. Из астероидного сырья можно добывать металл, из металла (и сверхпрочного стекла) построить внеземные станции, жилища, которые станут путешествовать вокруг Солнца.
Именно в таких жилищах, превращенных в межзвездные корабли, думал он, люди отправятся к другим звездам, когда начнет угасать наше собственное светило.
Но и не заглядывая в столь туманную даль времен, мы все же должны иметь в виду астероиды. Интереснейшие наблюдения небесные геологи проведут на осколках, быть может, когда-то распавшейся большой планеты.
О родословной маленьких планеток строились предположения и догадки задолго до первых посещений «чудесной страны», как говорил о поясе астероидов Циолковский. «Чудесной» — потому что там тяжесть ничтожна.
На Земле приходится бороться с властью тяготения, чтобы подняться ввысь. А на некоторых из астероидов пришлось бы, наоборот, остерегаться, чтобы неосторожный прыжок не унес в мировое пространство.
Но это не будет неодолимым препятствием для космонавтов-геологов. Им ведь крайне важно близкое знакомство с небесными камнями.
О транспорте на астероидах заботиться не надо. Никакой вездеход не пройдет по сверхбездорожью маленькой планетки. Да и самые крошечные из них легко обойти пешком, предварительно обвязавшись тросом.
Скажу, однако, что опасность не только в том, что можно сорваться и улететь навеки в бездну. Опасен путь в астероидные края и для самого корабля — он ведь должен войти в гущу несущихся с огромной скоростью обломков. Может быть, удастся создать от них сверхмощную защиту? Или расстреливать их, испепелять каким-либо разящим лучом?
Маленькие планетки, как и спутники планет, как и сами планеты, — все это базы будущей химической индустрии в космосе.
И вот одна любопытная справка.
По мнению американских специалистов, на астероидах могут находиться богатейшие месторождения ценных и редких металлов. Так, по предварительной оценке на астероиде Ивар находится, например, платиновых металлов на сумму пятьдесят триллионов долларов (сорок пять триллионов золотых рублей)! А ведь этот астероид лишь один из множества ему подобных.
Невольно вспоминается фантастический роман Жюля Верна «Золотой метеор». На Землю упал астероид из чистого золота… Что ж, быть может, фантазия о сокровищах, таящихся в небе, не так уж беспочвенна. Остается только добраться до них: сами они не пожалуют к нам, как это было в романе.
Освоить околосолнечное пространство — задача, которую человечество будет решать если не в конце двадцатого, то уж в двадцать первом веке наверняка.
Гигантские планеты запрещены для людей. Ядовитая аммиачно-водородно-метановая атмосфера, жуткий холод, чудовищное давление у поверхности, сила тяжести куда больше земной. Магнитное поле намного сильнее земного, окружение из радиационных поясов, подобных земным. Эти уникумы можно будет лишь наблюдать со спутников. Для суждений о том, как они устроены, даже такая возможность чрезвычайно многое даст.
Может быть, удастся и опустить через углеводородную толщу атмосферы автоматических наблюдателей на поверхность Юпитера и Сатурна, Урана и Нептуна?
Мы уже знакомы со многими проектами лунных танкеток, луномобилей и прочей транспортной техники для других миров. Позвольте представить вам еще одного ее представителя, абсолютно непохожего на других. О нем говорит кандидат физико-математических наук С. Я. Френкель, и говорит не столько о делах инженерных, сколько о химии.
Не удивляйтесь, не оговорка: у «химического» робота — искусственные, из специальных пластиков, мышцы, которые сокращаются, когда на них попадают щелочь и кислоты. Эти мышцы двигают гусеничный кибернетический робот-вездеход. Они поворачивают его фотоэлементные глаза, позволяют корпусу, напоминающему глубоководный скафандр, нагибаться, а рукам — брать образцы пород. Снабжен робот и приборами; невидимыми лучами прощупывают они поверхностный слой планеты. Какой? Такой, где ядовитая атмосфера не позволяет высадиться человеку. Скажем, на спутнике Сатурна — Титане, который вдвое массивнее Луны.
Со временем придет разгадка многих тайн больших планет. Каково большое красное пятно, увиденное на Юпитере? Что еще есть в атмосфере гигантов? Есть ли там вездесущие микробы? Верно ли, что каменно-металлическое ядро там покрыто мощным, возможно в тысячи километров, слоем льда? Или внутри спрессованные давлением гелий и водород?
А может быть, на планетах-гигантах есть аммиачные или водяные океаны? И, кто знает, может быть, там обитают живые существа совершенно иной природы, — так полагает американский астроном К. Саган.
Уже давно заметили, что Юпитер посылает мощные радиосигналы. Всего за секунду выбрасывает он в пространств энергию, в сто тысяч раз большую, чем при самом сильном грозовом разряде. Это свидетельство какой-то бурной деятельности, которая происходит на гигантской планете. Не извергаются ли там вулканы? Почти наверняка да!
И не напрашивается ли любопытный вывод: если на планетах неземного типа углеводородных соединений более чем достаточно, если они — заготовка для будущей жизни, не возникнет ли там когда- нибудь жизнь? Мысль, казалось бы, чересчур смелая, но… в биохимической лаборатории природы так бывало!
Бактерии, возможно, обитают и сейчас на Юпитере. Аммиачно-метановая атмосфера была когда-то и у молодой Земли.
Подарим, однако, пока эти мысли фантастам. Побываем на Плутоне — планете, замыкающей Солнечную систему.
Мне запомнилась картинка, которую я видел как-то в одном журнале. Слабо освещен унылый горный
