Собрались они на удивление быстро и уже через три часа выехали за городские ворота. Айвен решил не прощаться со своим наставником — в последнее время смерть и неприятности слишком уж упорно шли за ним по пятам, и подвергать близких ему людей опасности больше не хотелось. Старая кобыла лишь печально вздохнула поняв, что людей в телеге теперь будет двое, а быстротечный отдых закончился.
Поначалу юноша с опаской посматривал на лошадь, уныло волочащую повозку, а потом и вовсе начал убеждать господина Ройбуша оставить бедолагу в ближайшем поселении, и сменить ее на молодого и сильного коня.
— Ну вы сами подумайте — а вдруг она околеет на полпути? Да и быстрее доберемся… — лошадь при этих словах прянула ушами и крутанула хвостом, забросав вора грязью.
— Вы недооцениваете ее, — руки старика не лежали на месте, постоянно копошась в соломе и перекладывая туда-сюда вещи. — К тому же я привык к ней. Мы уже много лет путешествуем вместе и стали друзьями.
— Тем более, — хмыкнул Айвен, — пожалейте подругу-то! Смотрите, она же еле ноги переставляет! Не хотел бы я стать вашим другом… — кобыла фыркнула, и телега наехала на камень. От удара юноша едва не прикусил себе язык.
— А по-моему, едем мы довольно резво, — лошадь действительно заметно ускорила шаг, — к тому же, это не простая лошадь, а дубль-марран. Двужильная. Сила и выносливость у нее вдвое выше, чем у обычной.
— Ой-ой, в таком случае она вдвое старше, чем я думал, — покачал головою воришка и тут же пригнулся, увертываясь от нависающей ветки — телега вывернула прямо под придорожное дерево. — Вон, смотрите, как ноги заплетаются.
— А по-моему, моя Росинона просто решила ехать в тени, спасая нас от жары.
— Росинона?
— Да. Хорошее имя для боевой обученной лошади. Хоть она и стара, но ее не тронет ни один волк! — при этих словах кобыла довольно фыркнула и припустила едва ли не рысью, опрокинув юношу на дно телеги.
— Угу… Волки просто боятся костями подавиться, — пробормотал Айвен и умолк.
К вечеру они уже миновали Королевскую Ирею, небольшой скромный городишко, которому кроме названия и гордиться-то нечем было. Путники решили здесь не задерживаться и переночевать в пути, свернув для этого в удобный лесочек.
Когда начало темнеть, историк вывернул на достаточно широкую лесную тропу и бросил поводья, доверив лошади выбирать дорогу. Вскоре они выехали к небольшой поляне, окруженной молодым ельником, на которой весело журчал ручей.
— Вот видите, какая она у меня умница? Чудесное место для ночлега отыскала! — победно заявил господин Ройбуш, вытаскивая припасы.
— Ага, вижу… — юноша наклонился, что-то поднимая с земли. Это был небольшой круглый камень ярко-красного цвета, — Вот возьмите. Он наверняка выпал из вашего мешочка во время прошлого привала. А вон там еще не успела вырасти трава, объеденная Росиноной пару дней назад. По крайней мере, память ей еще не отказывает.
Айвен вытащил из соломы на телеге небольшой пучок и принялся разжигать костер. Старик же начал раскладывать собранную им гостинцем в дорогу провизию: пол головки зеленого сыра, пахнущий молоком хлеб, длинные тонкие ломтики жареной телятины, несколько соленых огурчиков, четыре стрелы зеленого лука и еще теплый горшочек с куриным супом.
— Э-э-э… Уставился на все это богатство юноша, — Мы что, ждем гостей? Или Росинана еще и кушает по-человечьи?
— Просто я сегодня забыл пообедать, — смущенно улыбнулся профессор.
— Ага. И позавтракать, судя по всему, тоже.
— Верно… А как вы догадались?
— Тогда вы наберите воды, а я прогуляюсь и соберу дров. Если вдруг что случится — свистите дятлом…
— Хорошо, — кивнул согласно историк и задумался. — Простите, но ведь дятлы не свистят! Они стучат, — сообразил наконец он, но юноша уже скрылся среди бурых елочек.
Айвен за три приема натаскал вполне приличное количество дров, чтобы хватило на всю ночь, а профессор Ройбуш к тому времени подогрел на огне суп и мясо, и накрыл на поляне что-то вроде импровизированного стола из трех камней и обломка доски. Юноша скептически осмотрел эту шаткую конструкцию, но, к его удивлению, стол стоял вполне надежно. Оглядевшись, он убедился, что историк каким-то невероятным — для него, разумеется, — образом ухитрился приготовить ужин и при этом ничего не уронить, не разлить и не сломать.
— Прошу вас к столу, молодой человек. Еды нам хватит до завтрашнего вечера, а к тому времени мы уже доберемся до Скворушки — так называется деревушка на берегу реки Ворчуньи. Я бывал там лет пять назад…
Поужинали они молча, если не считать хруста размалываемых на зубах костей и редких проклятий, издаваемых неуклюжим историком: то руку на уголек положит, то наколет свой палец вместо кусочка мяса, то кружку приложит мимо рта и опрокинет за ворот… Глядя на все это, Айвен лишь грустно улыбался. Он еще не успел осознать, что буквально седьмицу назад все эти ужимки смешили бы его до коликов в животе, тогда как сейчас ему было почти искренне почти жаль этого добродушного неловкого старикана. И это несмотря на его выходку с ядом и противоядием.
— Ну что, как установим смену дежурства? — поинтересовался профессор, вытирая руки влажной тряпкой, когда трапеза была закончена.
— Даже и не знаю. У волков воска нет, чтобы уши закладывать, так что ваш храп распугает всю живность в округе. А с другой стороны, все окрестная придорожная братия сюда на него же и соберется.
— А разве здесь еще кто-то на дорогах хозяйничает?
— Хотите сказать, кроме банды Хорта? — усмехнулся юноша. — Здесь полно широкоплечих лентяев да неучей, которым проще махать дубинкой, чем нормальным рабочим инструментом. Да и среди молодежи популярно удирать в разбойники: работа на свежем воздухе, придорожная романтика, стабильный неплохой доход…
— Давайте просто ляжем спать. А в случае чего — Росинона поднимет шум. Я брошу в огонь зачарованный на походный костер перегар-камень, так что о нем можно не думать.
— А толку-то? Извините, но без восковых пробок рядом с вами засыпать опасно. И в первую очередь — для вас самого. Шум услышим, когда волки уже нам по полноги сжуют.
— Ну тогда я не знаю, — развел руками старик. Судя по вялости движений и его то и дело закрывающимся глазам, он уже засыпал.
Айвен вызвался дежурить первым. Уселся возле костра и уставился на огонь. Позади заворочался профессор Ройбуш, но вскоре затих. Лошадь уснула одновременно со своим хозяином. Тишину нарушали лишь шум ветра в листве, звонкий стрекот сверчков-любовников, тихое сопение старой кобылы и редкие выкрики лесных птиц. Птицы… Кобыла… Сверчки… Ветер…
— Не понял, — нахмурился юноша — Кажется, что-то звучит не так. Или не звучит…
Он посмотрел на спящего профессора. Тот скрутился калачиком под тонкой накидкой, по-детски положив обе ладошки себе под щеку. Губы старика едва заметно шевелились — то ли разговаривал с кем- то, то ли доедал остатки ужина. Но и только. Вместо мерзкого многоголосого и сложноритмичного громкого храпа — лишь тихое спокойное дыхание.
