Матос.
Текст «Детективное агентство Драпера. Конфиденциальность, оперативность, профессиональный подход к расследованию» повторялся на двух табличках — одна из них украшала фасад дома номер 57 по улице Фуэнкарраль, старинного здания, бывшего в свое время чьим-то жилищем, другая висела на самой двери.
Херардо Драпер долгие годы был комиссаром Центрального округа, где я возглавлял «Ночной патруль». Несмотря на свой возраст, он сохранил большую часть вьющихся волос, под которыми, однако, пряталась тщательно замаскированная небольшая лысина. Мало того что мой шеф одевался несообразно своим годам, предпочитая молодежный стиль, да еще и загорал в солярии, чтобы казаться более смуглым. Все то время, что я находился в его подчинении, он втихаря скупал на аукционах недвижимость — жилые и торговые помещения. Это я узнал лишь спустя несколько лет. Никто не мог сказать точно, какой капитал он сколотил таким образом, но достойную старость себе, вне всякого сомнения, сумел обеспечить.
Драпер открыл мне дверь, держа в руке дымящуюся чашку кофе. На лице его читалось удивление: было еще только восемь часов утра, и он никак не ожидал меня увидеть.
— Ты уже здесь?
— Я взял такси.
— На такси из Сафры? Тони, у тебя что, деньги лишние? Учти, эту поездку ты оплатишь из своего кармана, я не позволю тебе шиковать за мой счет.
— Они мне сделали хорошую скидку.
— Даже так? Ладно, проходи. Кофе будешь?
— Давай, — ответил я.
Мы пошли в кабинет, Драпер налил мне кофе, а я отдал ему чек на один миллион пятьсот тысяч песет.
— Отлично, Лысая Карминья будет очень довольна, она не ожидала, что все так хорошо закончится. Были какие-нибудь трудности?
— Да как обычно.
— Хорошо, я выпишу тебе чек, Тони. Извини, у меня нет сейчас нужной суммы при себе. Но ты можешь его обналичить в банке, как только он откроется. Ты подготовил отчет о расходах?
Я достал листок. Пятьдесят тысяч песет были потрачены на такси, автобусы, отели и мелкие расходы. Последняя поездка стоила пятнадцать тысяч песет. Болтливый паренек с серьгой в ухе в любом случае должен был ехать в Мадрид, чтобы забрать из клиники какого-то поправившегося больного, так что с удовольствием взял пассажира. Я прикинул, что если бы ему не было по пути, удовольствие прокатиться на машине могло бы обойтись примерно в сто пятьдесят тысяч.
Драпер сел в кресло и сразу углубился в изучение моего финансового отчета. Я убивал время, разглядывая стену за его спиной. Там в красивой рамке висела лицензия частного детектива. Рядом он планировал повесить адвокатский диплом своего сына Херардина, которому было около девятнадцати лет и который должен был принадлежать уже к третьему или четвертому поколению правоведов в их династии.
— Тебе звонил Кристино Матос, адвокат? — спросил я Драпера.
Тот поднял взгляд от бумаг:
— Звонил вчера вечером. Он сильно меня удивил. Выспрашивал о тебе. Я сказал, что ты занимаешься одним делом в Эстремадуре, и дал номер твоего мобильного.
— Да, он мне это сказал. Но… как он узнал, что я работаю сейчас на тебя?
Драпер пожал плечами:
— Да мало ли, об этом многие знают. Может, он в комиссариат звонил, и его там проинформировали.
— Брось, Драпер, в комиссариате уже никого не осталось, кто бы нас помнил.
— Я рассылаю визитки и буклеты своей конторы во все комиссариаты, какие только есть в Мадриде, Тони. Через них мы получаем большую часть клиентов.
Тем временем я прикончил вторую чашку кофе, и Драпер вручил мне чек на сто пятьдесят тысяч песет. Это был мой первый заработок в этом месяце.
Проклятый Драпер!
Вот уже двадцать пять лет, как я обитаю в доме номер шесть на улице Эспартерос в центре Мадрида, в нескольких шагах от площади Пуэрта-дель-Соль. Когда я только въехал в эту квартиру, рента по тем временам была очень высока — двадцать тысяч песет, но я согласился, так как мой новый дом находился в двух шагах от старого здания Секретариата государственной безопасности, где я работал в отделе криминальных расследований. Сейчас там размещается городская администрация. Позже меня перевели в незадолго до того созданный комиссариат Центрального округа на улице Луна. Примерно тогда же начали подниматься цены на съемное жилье. Но только не для меня. Нет, они, конечно, пытались, но не тут-то было! Эта квартира сдается нелегально, равно как и еще три на моем этаже. Когда-то все они представляли собой единое помещение площадью более двухсот квадратных метров, которое владеющая им риэлторская контора разделила перегородками на четыре самостоятельные квартиры. Правда, была одна маленькая загвоздка — перестройка нигде не была задекларирована. Так что я уже долгие годы сижу себе припеваючи в этом замечательном месте, платя смехотворную ныне сумму — чуть более пятнадцати тысяч песет в месяц.
Я быстро поднялся по лестнице, размышляя о только что полученном гонораре, и остановился на площадке четвертого этажа. Потом достал ключ и сунул его в замок. Я жил в квартире «В». Соседнюю, обозначенную буквой «А», занимал мой приятель Хуан Дельфоро, а в «С» обитали три сестры, владеющие маленькой пекарней, где изготавливали пончики. В «D» не было постоянных обитателей, ее через объявление в газетах сдавали случайным парочкам за почасовую оплату. За временем, проведенным пылкими любовниками в блаженном уединении, следил консьерж, некий Гумерсиндо Асебес.
Прежде чем я успел открыть свою дверь, из квартиры напротив выскочила Ангустиас, старшая из сестер — владелиц пекарни «Сестры Абриль», прилепившейся на задворках Министерства иностранных дел. Там подавали потрясающие пончики.
Она выглядела довольно элегантно в своем жакете.
— Эй! — воскликнула соседка. — Вы только посмотрите, кто явился! Я хотела зайти вчера, но, разумеется, не застала тебя дома.
Ангустиас была, в общем-то, неплохой женщиной, правда тяжеловатой в общении. Мы были почти ровесниками, но у нее никогда не было мужа. Вся ее фигура казалась похожей на платяной шкаф — одинаковой ширины и в бедрах, и в талии, и в плечах. Она почему-то вбила себе в голову, что нас с ней что-то объединяет.
— Я работал, Ангус. Только что вернулся из поездки.
— Да я, собственно, всего лишь хотела сообщить, что тебя разыскивал какой-то полицейский. Такой красавчик, но очень деловой.
— Правда? А он представился?
— Не знаю… Мне вообще-то сестры рассказали, это было несколько дней назад. Кажется, он и раньше пару раз приходил. Послушай, а у тебя не найдется сегодня свободной минутки для нашего дела?
Ну вот, опять это «наше дело». Она принялась доставать меня еще в прошлом месяце. Началось все с какого-то идиотского ток-шоу, в котором всерьез обсуждалось, что девственность создает лишние проблемы. Сестры Абриль долго мусолили эту животрепещущую тему. Они пришли к мысли, что выносить на общий суд подобные вопросы неприлично, противоестественно и пагубно для общественной морали в целом. Посему соседки решили обратиться ко мне за консультацией. По их мнению, как человек с большим жизненным опытом и как бывший полицейский, я наверняка должен в подобных вещах разбираться. Я постарался достойно им ответить. Если бы я только знал, к чему это приведет, то без лишних слов выставил бы всех троих за дверь. Когда сестры ушли в пекарню, Ангус, смущаясь, призналась мне, что она все еще девушка. Должен сказать, она застала меня несколько врасплох.
