пользуются в клинике, чтобы иметь возможность проводить занятия по интернету, объяснять теорию. Они и выложили: у них стоит
— Что все?
— Все. У себя дома при помощи другого компьютера я залез в их внутреннюю сеть. А так как вы… то есть ты сказал моему отцу, что тот псих уничтожил электронный архив и сжег кабинет главврача, я нашел информацию о том, что именно в тот день, восемнадцатого мая прошлого года, один из пациентов пытался разбить оргтехнику, пришел в состояние неконтролируемой ярости и начал крушить все вокруг. Чтобы узнать больше, я послал письмо ребятам из службы безопасности с вопросом о том, как конкретно они уладили возникшую сложную ситуацию, они прислали подробный рассказ о своих действиях, а я высказал некоторые свои соображения на этот счет. Но кое-что было странно.
— Он не сжег кабинет?
— Да нет, он и в самом деле здорово бушевал там. Полностью уничтожил компьютер и пару каких-то ценных ваз, прежде чем явилась охрана. Но мне сказали, что это была женщина, а не мужчина.
— Вот это да! Очень интересно. А ты можешь залезть в базу данных по пациентам?
— Да, конечно. У меня есть доступ ко всем жестким дискам клиники.
— Тогда запомни одно имя, Хулито: Лидия Риполь, она была пациенткой в девяносто четвертом — девяносто пятом годах. Прошу тебя достать ее историю болезни.
— Обещаю! Если она существует в электронном виде, я ее добуду — Парень снова улыбнулся.
— Ну вот, у тебя новое задание. Выполни его, пожалуйста, это очень важно.
— Лидия Риполь — это ведь та девушка, журналистка, которую убили, так, сеньор Карпинтеро?
— Если не прекратишь называть меня сеньор Карпинтеро, я устрою тебе хорошую взбучку. Ты этого хочешь добиться, Хулито?!
Тот опустил голову и спрятал смущенную улыбку:
— Простите.
— Понимаешь, ты заставляешь меня чувствовать себя стариком. — Я похлопал его по колену. Казалось, моя ладонь легла на что-то железное. — Сколько тебе лет?
— В следующем месяце исполнится двадцать шесть.
— Как получилось, что ты так здорово понимаешь в компьютерах?
— Да я не знаю. Нравится, я с детства увлекался. И всему научился сам. Я их собирал и разбирал, чтобы все узнать досконально. Отец говорит, что в будущем я сделаю неплохую карьеру, работая с компьютерами. Но я… — Хулито пожал плечами. — Я не пошел в колледж, едва начальную школу окончил. — Парень попытался было улыбнуться снова. Похоже, я затронул больную тему, предмет его давних споров с отцом. — Хотите, мы пойдем проведаем этого чокнутого?
— Нет, не нужно, Хулито. Я один схожу, будет плохо, если тебя увидят со мной, лучше уж ты продолжай поддерживать свою легенду. Пожалуйста, сосредоточься на поиске истории болезни Лидии Риполь.
— Как скажешь, сеньор Карпинтеро. Но ты приходи, пожалуйста, к нам завтра на обед. Отец просил пригласить тебя. Я разыщу все, что требуется.
Взяв пиджак, я достал бумажник и пересчитал наличность. Три банкноты по тысяче. Я вручил их парню. Он посмотрел на меня вытаращенными глазами, отрицательно мотая головой:
— Нет, сеньор… то есть Тони, нет. Ты уже расплатился с моим отцом.
— Хватит отнекиваться, бери, за мной еще две тысячи.
Он замахал на меня своими огромными руками:
— Нет, нет… спасибо. Это же куча денег!
— Бери, парень, бери!
И он взял.
— Так вы точно не хотите, чтобы я навестил того психа вместе с вами?
Казалось, он чувствует себя не в своей тарелке.
Когда Хулито наконец ушел, я плюхнулся на диван и попытался уснуть. Но, несмотря на безумный день, заснуть мне никак не удавалось. В голову лезли мысли о Сильверио и о том, как он себя поведет, узнав, что он мой сын. В какой-то момент я отключился и провалился в один из тех снов, что преследуют человека всю жизнь. Мне восемнадцать лет, и я раньше обещанного возвращаюсь из гимназии домой на улицу Корредера-Баха-де-Сан-Пабло. Моей матери нет дома, а вся квартира кажется погруженной в призрачную дымку. Коридор, ведущий в спальню родителей, представляется мне нереально длинным, а из комнаты слышны стоны. Неожиданно я проснулся и подскочил на постели, весь покрытый липким потом.
Оказывается, прошло всего полчаса. Сердце нервно колотилось, а мысли и чувства все никак не могли прийти в нормальное состояние. Такое случается вот уже сорок лет. Я тогда прошел по проклятому коридору и отворил дверь спальни. Но во сне мне этого никогда не сделать. Лучше бы я вообще никогда не распахивал ненавистную дверь.
Уже почти стемнело, когда я вошел в спортклуб Рикардо Сараголы. Охранник, стоявший у дверей, спросил, что мне надо. Он был удивительным образом похож на того, который встречал меня в прошлый раз, может, потому что одет был в такую же небесно-голубую форму «Тоталсекьюрити»? Я ответил, что хотел бы переговорить с администратором секции бокса. Парень проводил меня до стойки регистрации и остался стоять рядом в ожидании, пока сидящая за ней крашеная блондинка в голубом халате наговорится по телефону. Когда девушка наконец положила трубку, я обратился к ней, спрашивая, как бы мне увидеть тренера по боксу. Только вот имени его я не помнил.
— Польито дель Кальехон. Вы его имеете в виду? Понимаете, у нас тут не один тренер.
— Такой низенький сеньор, очень сильный, с вьющимися волосами.
— Да, это он, Польито дель Кальехон. Он сейчас в зале… Смотрите, вам нужно пройти по этому коридору…
— Подождите секундочку. Это что, тот самый Польито дель Кальехон — экс-чемпион Европы в легчайшем весе? По-моему, его звали Эустакио Гарсиа, но на ринге он носил прозвище Польито дель Кальехон.[18] Он же два раза становился олимпийским чемпионом.
— Ой, да, я совсем забыла — его же и в самом деле зовут Эустакио, но я не знала, что он был чемпионом Европы. Вы знаете, где проходят занятия боксом?
— Думаю, что найду, я бывал здесь раньше.
— Да, он был чемпионом Европы в легчайшем весе, — неожиданно вмешался по-прежнему стоявший рядом охранник. — Но если вам нужен мой совет, то, думаю, лучше обратить свое внимание на занятия боевыми искусствами. Это куда полезнее. От бокса мало прока в реальной жизни.
— В самом деле? Тогда спасибо огромное за рекомендацию. Я подумаю над вашими словами.
Охранник проводил меня до зала, где тренировались боксеры, и распахнул дверь. Весь недолгий путь он настаивал на необходимости занятий боевыми искусствами. Оказывается, фирма «Тоталсекьюрити» проводит для своих сотрудников обязательные ежедневные тренировки. Эти ребята занимаются карате. Я еще раз поблагодарил его и вошел в зал.
Внутри я обнаружил пару типов среднего возраста в тренировочных перчатках, увлеченно лупивших боксерские груши. А на ринге боксировали две женщины. Обе высокие и поджарые, они яростно колотили друг друга. На них были защитные каски, которые используются для тренировочных боев, но дамы не развлекались, они сражались всерьез. И я видел, что это настоящий бокс, а не какой-нибудь там балаганный бой на потеху публике. Я заметил, что за схваткой наблюдает еще один человек, тот самый коротышка, с которым я разговаривал несколько дней назад, Эустакио Гарсиа, Польито дель Кальехон.
Польито расположился у края ринга, внимательно всматриваясь в то, что делают женщины, которые от двери показались мне молодыми. Я всегда довольно смутно себе представлял, как женщины вообще могут боксировать. То есть я, конечно, был в курсе, что среди представительниц слабого пола встречаются отличные спортсменки, существует специальная федерация, но то, что два хрупких создания могут так отчаянно лупить друг друга на ринге, как-то плохо укладывалось у меня в голове. Видимо, в душе я все-таки
