В его доме меня ожидал обильный ужин, причем обслуживала меня жена Али-бея, который сам не ужинал, поскольку отправился распоряжаться переодеванием пленных и отводить их в тайное ущелье. Обученные езидские канониры натянули на себя турецкую форму и скоро ушли к орудиям.
Звезды уже поблекли, когда Али-бей пришел ко мне.
– Ты готов отправляться, эмир?
– Позволь остаться здесь.
– Ты хочешь сражаться?
– Нет.
– В таком случае присоединиться к нам и посмотреть, храбры ли мы?
– Я буду не с вами, я останусь в Шейх-Ади.
– Господин, как можно!
– Я думаю, что мне нужно поступить именно так.
– Тебя убьют!
– Нет, я нахожусь под защитой Аллаха и мутасаррыфа.
– Но ты ведь и наш друг, ты взял в плен артиллеристов, это будет стоить тебе жизни!
– А кто расскажет это туркам? Я останусь здесь с Халефом и башибузуком. Так я принесу вам больше пользы, чем если бы я находился в ваших рядах.
– Может быть, ты и прав, но при стрельбе тебя могут ранить и даже убить.
– Не думаю. Я сумею позаботиться о себе и не подставляться вашим пулям.
Тут отворилась дверь и вошел мужчина. Он был из охранников, расставленных Али-беем.
– Господин! – начал он докладывать. – Мы отступили, ибо турки уже в Баадри. Через час они будут здесь.
– Возвращайся и скажи своим, чтобы они постоянно наблюдали за продвижением турок, но ни в коем случае им не показывались.
Мы вышли из дома. Мимо нас тянулись женщины с детьми и исчезали за святилищем. Тут прибежал еще один запыхавшийся гонец и доложил:
– Господин, турки уже давно покинули Калони и двигаются лесами. Через час они будут здесь.
– Расположитесь по ту сторону первой долины и отступайте с появлением турок. Наши будут вас ждать наверху.
Мужчина побежал назад, а бей ушел на некоторое время по своим делам. Я стоял около дома Али-бея и смотрел на людей, двигающихся мимо меня. За женщинами с детьми шли длинными рядами мужчины, кто пешком, кто верхом, они не сворачивали за святилищем, а взбирались на холмы по направлению к Баадри и Калони, чтобы освободить для турок долину.
Чувство, которое я испытывал, глядя на эти темные фигуры, было довольно своеобразным. Огни в долине постепенно гасли, и только гробница за обеими башнями устремляла прямо в ночное небо свой силуэт, похожий на раздвоенный язычок пламени.
Я был один. Люди бея разбежались. Болюк-эмини спал вверху на платформе, а Халеф еще не вернулся. Вдруг я услышал стук копыт. Это прискакал Халеф. Он спешился. Тут снизу до нас донеслись два грохочущих удара.
– Что это было, Халеф?
– Падают деревья. Али-бей приказал их валить, чтобы снизу закрыть вход в долину и защитить таким образом пушки от захвата турками.
– Умно сделано! Где остальные из тех двадцати?
– Они остались по приказу бея у орудий. Он откомандировал к ним еще тридцать человек для прикрытия.
– Значит, всего полсотни человек? Да, этим количеством можно противостоять атаке.
– Где пленные? – спросил Халеф.
– Их уже увели под охраной.
– А эти воины идут в бой?
– Да.
– А мы?
– Остаемся здесь. Мне любопытно увидеть лица турок, когда они поймут, что попали в ловушку.
Эта идея так захватила Халефа, что он даже не ворчал из-за того, что мы остаемся. Он, наверное, подумал, что остаться здесь, возможно, опаснее, чем присоединиться к сражающимся.
– Где Ифра? – спросил Халеф.
– Спит на платформе.
– Он действительно соня, сиди, поэтому его капитан приставляет к нему осла, орущего всю ночь. Он уже знает что-нибудь из того, что произошло?
– Не думаю. Он и не должен знать, насколько мы были замешаны во всем, ты понимаешь?
