отдать команчам наше оружие. Мы вынуждены были это сделать, чтобы сохранить свою жизнь.
— Сохранить жизнь? Почему?
— Мы должны были быть убитыми, но вождь взамен на наше оружие обещал нам сохранить не только жизнь, но и свободу.
— И вы ему поверили? Он наверняка не собирался выполнять обещание, а хотел только обезоружить вас, чтобы потом спокойно убить!
— Чёрт побери! Вы так думаете?
— Я не только так думаю, я убеждён в этом. Мне сдаётся что вы не знаете самого главного. Как вы думаете, сколько команчей было против вас?
— Триста.
— Их было только сто, да и у тех мы отобрали оружие и лошадей. Поэтому они бродили по округе, чтобы раздобыть оружие и скальпы. Хотели получить их у вас, а заодно и ваших лошадей.
— Тысяча чертей! Это же надо так дать себя провести. Но мистер Шеттерхенд, я всё ещё удивлён, что вижу вас здесь. Каким образом вы здесь оказались?
— Самым элементарным. Мы, а именно я, Виннету и ещё четверо охотников, несколько дней назад встретили Чёрного Мустанга, вы ещё услышите об этом, и отобрали у его воинов ружья и лошадей. Они знали, что мы собираемся отправиться в Санта-Фе, поэтому можно было предположить, что они будут подстерегать нас по дороге, чтобы отомстить нам. Поэтому мы внимательно наблюдали за их следами. Сегодня утром мы достигли места их вчерашней стоянки. Увидели и ваши следы и убедились, что вас подслушивали. Мы, конечно же, устремились вслед за вами и прибыли сюда в тот момент, когда был зажжён огонь, преградивший вам выход из Эстрехо. Мы подошли ближе, и на нас наткнулся один из ваших товарищей. Мы повалили его на землю, потому что, желая вас спасти, он был так неосторожен, что мы приняли его за врага. Его зовут Хум.
— Какой замечательный человек! Мы поступили с ним не очень хорошо, а он хотел нас спасти! Он, бесспорно, лучше и рассудительнее нас.
— Это действительно так. Мы его быстро освободили, а потом потихоньку взобрались на скалы, и Виннету удалось подслушать, о чём говорят краснокожие. Большинство индейцев оставалось возле входа в ущелье, а та немногочисленная группа, что вместе с Токви Кавой находилась наверху, не в состоянии была что-то сделать. Но несмотря на это, когда мы приблизились и нас обнаружили, завязалась борьба врукопашную, свидетелями которой вы были. Вождь, с которым мне пришлось сразиться, оказался последним среди тех, кто полетел вниз, остальные удрали. А ещё раньше мы связали между собой три лассо, по которым я и спустился вниз, чтобы вам обо всём рассказать. Но смотрите, Кита Хомаша уже возвращается.
Индеец, заменивший убитого вождя, приближался медленно, и ни один мускул на лице не выдал того, что творилось у него в душе, когда он сказал:
— Мы готовы пойти на ваши условия, потому что у нас недостаточно оружия, чтобы сопротивляться вам. Токви Кава заплатил за свой план жизнью. Воины команчей далеко отступили от ущелья, Олд Шеттерхенд позволит, чтобы несколько наших воинов пришли сюда без оружия, чтобы забрать тела убитых, потому что мы хотим тотчас отправиться к нашим вигвамам?
Бледнолицый охотник несколькими словами выразил своё согласие, и вскоре появились краснокожие, которые забрали убитых. После этого все индейцы отправились восвояси.
Тогда был притушен разожжённый краснокожими огонь, и все уселись неподалёку от него, чтобы как следует обсудить события этого вечера. Когда Его Высочество упомянул при этом название Бонанзы оф Хоака, Олд Шеттерхенд спросил:
— Так, стало быть, речь шла не об Эстрехо, а о Бонанзе?
— Да, сэр. Бонанза должна была находиться именно здесь в Эстрехо.
— Ах, так! — рассмеялся охотник. — А вам известно, что обозначает это название?
— Нет. Нет такого человека, который бы это знал.
— И всё же такие люди есть. Об этом знает Виннету, да и я могу вам об этом рассказать. «Хоака» — это слово из языка акомов и означает «небо». «Бонанза оф Хоака» означает, стало быть, «Бонанза неба». В то время, когда жаждущие золота бледнолицые искали здесь повсюду этот блестящий металл и чаще всего расплачивались за него собственной жизнью, старые католические священники учили, что настоящие сокровища можно найти только на небе. Отсюда и возникло выражение «Бонанза оф Хоака», оно живёт в легендах, в головах искателей золота и гамбусинос и, как я понял, овладело и вашими мыслями, господа.
— Ах, так! Значит, дело обстояло таким вот образом, — с глубоким разочарованием протянул предводитель. — Из-за этой старой легенды мы едва не оказались на волосок от гибели. И единственным утешением может служить лишь то, что эти прекрасные окрестности навсегда освобождены от двух отъявленных негодяев!
— Это и в самом деле так, — согласился Хоббл Фрэнк. — Теперь Чёрный Мустанг может отращивать себе новую шевелюру в Краю Вечной Охоты. Gaudeamus igelkur!
Высокий Хум не знал маленького охотника, не известна ему была и его манера выражать свои мысли, поэтому он счёл необходимым исправить диковинную ошибку Хоббла и произнёс:
— Вы меня извините, мистер Фрэнк! Нужно говорить не «gaudeamus igelkur», а «gaudeamus igitur»!
В ответ саксонец смерил его гневным взглядом и фыркнул:
— Ах, так! Вы собираетесь меня учить? А вы хоть знаете, как меня зовут?
— Конечно. Вы ведь мне сами сказали. Вас зовут Фрэнк.
— Фрэнк? Только Фрэнк? Фрэнк, и всё? А стало быть, слушайте внимательно. Я родился и был крещён как Хелиогабалу Морфеус Эдевард Франке, охотник прерий и Морицбурга! Вы поняли? А теперь будьте любезны назвать ваше имя!
— Меня зовут Хум.
— Хум? Хум! Но это ведь никакое не имя. Вас должны называть как-нибудь по-другому! Так же, как и Тимпе, правда, Каз?
При этих словах Хум насторожился и спросил:
— Тимпе? Почему вы назвали эту фамилию? Вы имеете к ней какое-то отношение?
— Я? Ни в малейшей мере. Благодарю покорно. Если бы меня звали Тимпе, то я прыгнул бы в море, в его самом глубоком месте!
— Но, может, вы знаете кого-нибудь по фамилии Тимпе?
— Да, я действительно знал двух достойных уважения человек, знаю их и до сих пор.
— На вашей родине?
— Нет, здесь, в Америке. Посмотрите на этих двух молодых людей, на Хаза с каштановыми волосами и на блондина Каза. Уже долгое время эта несчастная фамилия лежит на них, как тяжёлое бремя.
— В самом деле? Господа, ваша фамилия Тимпе? — спросил Хум, обращаясь к обоим кузенам.
— Да, — ответил Каз. — Меня зовут Казимир Обадья Тимпе, а сидящего там моего кузена зовут Хазаэль Бениамин Тимпе. Мне кажется, что вам знакома наша фамилия?
— Конечно. Но скажите мне, пожалуйста, по какой причине вы покинули вашу родину?
— Мы не скрываем этого. Мы пытаемся получить наследство, которого нас лишили.
— Лишили? Почему? Кто?
Было видно, что предмет разговора чрезвычайно заинтересовал Хума. Каз ответил:
— С ним сбежал наш кузен. Его зовут Нахум Самуэль Тимпе, и он должен находиться сейчас в Санта- Фе. Поэтому мы отправляемся туда, чтобы разоблачить прохвоста.
— Чёрт возьми! А от кого должно было быть наследство?
— От нашего дяди Иосифа Хабакука Тимпе, который умер бездетным в Файетте.
— Господа, всё это чрезвычайно интересно. Скажите мне ещё только, откуда вам известно, что этот ваш дядя оставил какое-то состояние?
— От наших кузенов Петруса Михи Тимпе и Маркуса Абсолома Тимпе из Плауэна, которые получили сто тысяч талеров.
— И вы приехали сюда, чтобы забрать свою часть?
