До сих пор этот человек не произнес ни слова, но вдруг его губы раскрылись, образовав тонкую щель, и это движение напомнило деревянную куклу-чревовещателя. Из его горла вырвался тихий шепот.
— Что он говорит? — Кристофер пробился сквозь строй к Ауре. В его голосе были слышны нотки отвращения.
— Все… напрасно, — прохрипел старик. От этих звуков Ауре стало дурно. Лицо Кристофера тоже скривилось. — Напрасно, — повторил старец.
Аура взяла себя в руки.
— Где моя сестра?
Веки старика затрепетали.
— Сильветта?
Кристофер наклонился вперед и хотел схватить старика за плечи. Но при первом прикосновении он отдернул руки назад, словно коснулся горячих углей. Он не смог заставить себя во второй раз прикоснуться к старику.
— Где она? — угрожающе спросил он.
— Ушла, — выдавил из себя старик.
Голос Ауры дрожал.
— Ведь ты Лисандр, да?
Резкое карканье сорвалось с губ старца: смех.
— Сильветту… разбудил. — Его голос становился тише. Собрав всю свою волю в кулак, Аура приблизилась ко рту старика.
— Пять лет назад, — прошептал старик. — Не мог ждать… Становилась все старше и… старше. Должен был остановить процесс.
— Что ты сделал с Сильветтой? — Голос Кристофера звучал хрипло. — Ребенок там в зале — это дочь Сильветты?
— Моя дочь, — тяжело дыша, отозвался старик. — Моя дочь… и дочь Сильветты! Милая, дорогая, маленькая Тесс. Она ведь похожа на… свою мать?
— Что случилось с Сильветтой? — взволнованно спросила Аура. — Где ты её спрятал?
— Ушла отсюда… ушла со всеми остальными.
—
— Она убежала от меня. — Господи Боже, неужели она видела слезы в его глазах? — Она… бросила меня. Все меня бросили.
— Неужели ты хочешь сказать, что годами живешь здесь внизу один с маленьким ребенком?
— Один. Помощь… сверху. Еда, забота из крепости.
Кристофер сплюнул на кровать. Слюна впитывалась в простынь как растаявший снег.
Позади них послышались шаги, легкие, детские шаги. Внезапно Тесс очутилась рядом с Аурой, все еще держа в руках куклу. Она неподвижно уставилась на умирающего старца.
— Тесс, — серьезно спросила Аура, — это твой отец?
Девочка не ответила.
Где-то за спиной Баласси прошептал:
— У малышки не все в порядке с головой. — Согласный шепот пробежал по строю.
Аура разозлившись взглянула на командира наемников, но в глубине души она вынуждена была признать его правоту. Родителями Тесс были отец и дочь, возможно, одного этого было достаточно, чтобы её рассудок помутился. Свой отпечаток наложили и годы, проведенные в этом подземелье вместе с Лисандром.
Ауру охватило горячее желание прижать Тесс к себе, но девочка оставалась неподвижной и равнодушной.
Вот он — венец безумия: отсталый ребенок, явившийся на свет в результате жестокого изнасилования, отмеченный еще до рождения.
Аура приняла решение.
— Ты пойдешь со мной, — прошептала она на ушко ребенку. — Я знаю одного человека, который с радостью познакомится с тобой.
Старик услышал эти слова.
— Нет! — прохрипел он и поднялся как от удара током. — Тесс моя дочь.
Почти в панике Аура высвободила свою руку из его хватки. Там где её кожи коснулась его рука, волоски упали. Испуганная и зачарованная одновременно, она подняла свою руку к губам и легко подула на неё: отмершие волоски улетели. Это место было четко очерчено.
— Он мертв? — спросил Кристофер.
Командир наемников подошел и пощупал пульс старика.
— Нет, еще жив.
Аура удивленно смотрела то на старика, то на Баласси.
— Но ведь он не дышит. Посмотрите! — Действительно, грудь старика не двигалась.
— Он умрет, — сказал венгр. — Не позже завтрашнего утра с ним все будет кончено. Выходит, вы хотите опередить судьбу.
Несколько мгновений Аура не могла найти слов. Она все эти годы мечтала о том, чтобы убить Лисандра, прикончить его раз и навсегда. Желание, в которое она, как в холодную черную реку, погружалась ночь за ночью, чтобы на следующее утро с новой силой стремиться к этой цели. Но теперь, когда Лисандр лежал перед ней, вернее, лежала лишь его оболочка, в которой ничего не осталось от дьявольского разума алхимика, ей была противна сама мысль о том, чтобы прикоснуться к нему рукой.
Но была ли в этом необходимость? В конце концов, она заплатила за то, чтобы другие сняли с неё это бремя.
Надломленным голосом она сказала:
— Убейте его.
Штыки ринулись вперед, к телу умирающего алхимика.
Тогда Кристофер вскричал:
— Нет! Подождите!
Наемники приостановили свои ружья. Штыки застыли над чахлым телом, как дрожащие дамокловы мечи.
— Теперь вы отдаете приказы? — холодно спросил Баласси.
— Мы не можем убить его. Это грех.
— Грех? — Глаза Ауры сузились, она недоверчиво уставилась на Кристофера. — Ты знаешь, что натворил этот человек. Он тысячу раз заслужил свою смерть.
— Господь накажет его. — Голос Кристофера затих, будто он сам не был полностью уверен в своих словах. Но его вера была глубже, чем ненависть.
— Что ты предлагаешь? — Аура встала перед ним, скрестив на груди руки. Она чувствовала, как желание убить старика постепенно исчезает.
— Может быть, возьмем его с собой, — предложил Кристофер, не обращая внимания на язвительные взгляды наемников. — Сдадим его в полицию.
— В полицию? Кому как не тебе лучше знать!
— Все равно, — с трудом возразил он, словно идя наперекор самому себе. — Мы не можем его убить. Слишком много людей уже погибли: Даниель, Джиллиан… Фридрих — хватит.
Аура была как никогда готова отмахнуться от слов Кристофера и приказать Баласси убить, наконец, Лисандра. Но потом она поняла, что этим она просто свалит свою вину на другого. В действительности смерть старца навсегда останется на её совести.
— Его спасут, — сказала она, будто говоря сама с собой. — Здесь внизу должны быть еще люди. Кто-то заботился о нем и ребенке. Они заберут его, как только мы уйдем, и вылечат его.
— Его уже не вылечишь, — проворчал Баласси, — можете мне поверить. Это старость — против неё
