снаружи торжествующие крики тугов-душителей, стоял невероятный.
Жар скоро сделался невыносимым; сверху сыпались искры и горящие головни на несчастных пленников, ожидавших своей смерти.
Мистер Токсон, как бешеный зверь, метался взад и вперед по храму Своей железной пикой он ударял то в ту то в другую стену в надежде найти какую-нибудь дверь или потайной ход.
Тщетные усилия! Толстые стены никаким звуком не отвечали на эту попытку
Пензоне снова обратился к Сите.
– Если есть для нас хоть малейшая надежда на спасение, – сказал он, – то она зависит всецело от вас. Вы знаете все лазейки храма. Невозможно, чтобы не было такой, которой мы не могли бы воспользоваться.
– Увы! Я не знаю такой, печально ответила девадаси.
– Вы уверены в этом? Постарайтесь вспомнить. Все эти древние храмы имеют подземные ходы. Нет ли такого хода и в Гондапуре?
– Подождите, быть может… Нет об этом нечего и думать.
– Нет, нет, говорите, – настаивал Пензоне, – и не медлите, – время не терпит.
Мистер Токсон тоже приблизился к девадаси и стал вслушиваться в ее слова.
– Я слышала, – говорила Сита, – что в этом храме есть ход, сообщающийся с подземным лабиринтом, в котором скрыто сокровище богини.
– Это справедливо, – заметил мистер Токсон, – папирус говорит о сокровище. И я хорошо помню в каких выражениях там говорится. Если я не ошибаюсь…
Но Пензоне, жестом заставив его молчать, обратился , к Сите:
– Где находится вход в подземелье?
– Посреди святилища, вернее под статуей богини Кали. Но вряд ли удастся им воспользоваться, потому что для этого нужно сдвинуть с места статую, а кто решится поднять руку на богиню, зная, что смельчака за это постигнет смерть?
Пензоне слегка улыбнулся.
– Посмотрим, – проговорил он. – Прежде же всего постараемся проникнуть в святилище, если можно.
Это легко было сказать, но на деле оказалось более трудным, потому что вход в святилище походил на жерло громадной печи.
Однако слабой надежды, мелькнувшей для пленников при последних словах жрицы, было достаточно, чтобы удвоить силы и мужество. Они быстро взбежали на возвышение.
Дебора тоже нашла в себе силы подняться и последовать за ними.
Вся внутренность святилища была наполнена дымом и огнем, среди которых темной массой возвышалось изображение богини.
– К делу! – вскричал Пензоне, – сбросим статую!
И двое мужчин взобрались на пьедестал, напрягли
все свои силы… но идол по-прежнему стоял неподвижно, как бы насмехаясь над их усилиями.
– Нужен рычаг, иначе ничего не выйдет, – сказал Пензоне, вытирая крупные капли пота, выступившие у него на лбу.
– Рычаг? Рычаг есть, – весело проговорил Токсон, – и как я об этом не подумал.
– Здесь, в храме?
– Ну, да, та самая пика, которой я был вооружен…
– Верно, – сказал Пензоне, – я ее сейчас принесу.
Через минуту он вернулся с пикой в руках. Но вместе с пикой он поднял на полу и нефритовый флакон, в котором было еще три четверти магической жидкости и который выронил мистер Токсон. Пензоне положил его в карман.
– Быть может пригодится, – подумал он, и поспешил к мистеру Токсону.
Объединенными усилиями им удалось подсунуть железную пику под статую, затем, навалившись всем телом на рычаг, они попытались сдвинуть с места идола. Статуя понемногу стала поддаваться их усилиям. А между, тем пожар усиливался. Из храма до них доносился треск рушившихся стропил и стен, не выдерживавших тяжести потолка.
Наконец, статуя чуть-чуть сдвинулась вперед и, теряя равновесие, обрушилась на пол, покрыв его своими обломками.
Сквозь пыль, поднявшуюся при падении идола, можно было заметить лестницу, спускавшуюся в мрачное подземелье.
Это был подземный ход, о котором говорила Сита, и в этом ходе, быть может, заключается их спасение.
– Вперед! – вскричал мистер Токсон.
Он схватил один из факелов, еще горевших в своих бронзовых кольцах, и первый устремился в подземелье.
За ним следовала Сита, тоже с факелом. Шествие же замыкал Пензоне, держа на руках кузину, упавшую в обморок.
И было пора!
Не успели они пройти и десяти шагов, как храм и святилище с грохотом обрушились. Груда камней,
горящих балок и обломков мраморных статуй возвышалась гигантской пирамидой над входом в подземелье…
V
Лестница, по которой спускались беглецы, сначала имела одинаково размеренные ступени, но после шестидесятой сделалась неровной и более узкой. От сотрясения, производимого их шагами, мелкие камни срывались и с глухим шумом падали на них; стены были влажны от воды и выступившей плесени; отвратительные летучие мыши вились над головами целым роем и задевали людей своими крыльями.
Мистер Токсон, как мы уже сказали, шел первым, освещая лестницу красноватым пламенем своего факела. Теперь сзади него шел Пензоне, неся Дебору, а за ним Сита.
Спуск был долог и труден, и Пензоне должен был призвать на помощь всю свою энергию, чтобы побороть усталость. Наконец, беглецы достигли ровной галереи. Молодой человек опустил свою дорогую ношу и перевел дух.
Мистер Токсон наклонился над дочерью, пощупал ее пульс и сказал:
– Это пустяки, она скоро придет в себя.
Действительно, немного спустя кровь окрасила
