И действительно, в свете фонарика виднелись несколько сломанных деревянных перекладин. Призвав на помощь фантазию, можно было принять их за остатки древней лестницы.
— Как думаете, какая здесь глубина? — спросила Лиза.
— Примерно три метра, — ответила Кира.
Профессор Рабенсон посветил на детей.
— У нас ведь возле входа наверху есть алюминиевая лестница.
— Ты действительно хочешь спуститься? — робко спросила Кира. Она все время пыталась расслышать какие-нибудь подозрительные звуки, доносящиеся снизу. Но там царила абсолютная тишина, и девочка не знала, к добру ли это.
— Я волнуюсь за доктора Ричардсон, — возразил профессор.
Нильс сделал последнюю попытку завершить их приключение именно сейчас.
— Но она ведь не спрыгнула туда просто так, ни с того ни с сего, — сказал он. — Наверняка бродит где-нибудь по развалинам. В конце концов, она ведь носит очки… Может, и слышит тоже плохо.
Укоризненные взгляды друзей заставили его замолчать. Нильс лишь смущенно переминался с ноги на ногу.
— Наверное, она решила посмотреть, откуда эта вонь, — размышлял вслух профессор. — Спустилась вниз и потеряла сознание от ядовитого газа.
— Думаешь, она сюда провалилась? — спросила Кира. — Тогда она должна бы все еще лежать здесь. Разве что очнулась и как-то сумела выбраться с помощью старой лестницы.
— Неважно, — вздохнул профессор. — Все равно надо это проверить, — решительно добавил он. — Мы с Крисом принесем лестницу, а вы ждите здесь. — При этом он дал Кире фонарик и знаком руки велел Крису следовать за ним.
Крис обменялся взглядом с Кирой, пожал плечами и побежал за профессором. Трое друзей остались у края ямы.
— Мы еще несколько дней будем серой вонять, — обиженно произнес Нильс.
— И это все, что тебя волнует? — возмутилась его сестра.
— Если я скажу, что испугался, то заранее знаю ответ Киры: «Разве у нас есть выбор?» — сказал он загробным голосом, подражая Кире.
Кира усмехнулась, хотя ей было не по себе.
— Но у нас действительно нет выбора. Печати обо всем позаботились, хотим мы того или нет. И что бы это ни было, оно, вероятно, уже давно следует за нами по пятам.
— Спасибо, что успокоила, — съязвил Нильс. — Это придает мне смелости.
Все трое замолчали. Из глубины по-прежнему не доносилось ни единого, даже едва слышного звука.
Если доктор Ричардсон действительно там, с ней наверняка не все в порядке.
Две минуты, три. Вдруг позади них что-то загрохотало. Друзья в ужасе обернулись. Луч фонарика заметался в темноте, пока наконец не остановился на профессоре Рабенсоне, который, ругаясь, сидел на полу. Споткнувшись, он выпустил из рук конец лестницы. Острый алюминиевый угол сильно поранил ему колено. На льняных брюках цвета хаки расплывалось кровавое пятно.
— Свети в другую сторону! — раздраженно крикнул он дочери. — А не то я вдобавок ко всему еще и ослепну.
Друзья поспешили к нему. Нильс с Крисом подняли громоздкую лестницу и оттащили ее в сторону.
— Больно? — спросила Лиза, озабоченно осматривая колено профессора.
— Не могу встать.
— Ты ничего не сломал? — спросила Кира.
Он осторожно прикоснулся пальцами к ране и застонал от боли.
— Думаю, нет, но колено распухает, словно воздушный шар.
— Мы с Нильсом поможем вам дойти до машины, — сказал Крис, подходя к профессору. — В аптечке должно быть что-нибудь для обработки раны.
Профессор с сожалением посмотрел на яму и скрепя сердце кивнул:
— Да, так будет лучше.
Мальчики помогли ему подняться и поддерживали на обратном пути. Профессор едва мог ступать больной ногой. При каждом шаге он стонал и ругался. Крис с Нильсом кряхтели так, что и камни содрогались. Профессор весил по меньшей мере сто килограммов.
Кира и Лиза остались с фонариком возле лестницы.
— Им понадобится минимум два часа, чтобы добраться до машины и вернуться сюда, — сказала Лиза.
Кира посветила фонариком на лестницу.
— Давай подтащим ее к яме, — предложила она.
Без особого энтузиазма Лиза помогла ей.
— Мы что, опустим ее вниз?
Кира поняла, что имела в виду подруга. Если там, внизу, было нечто, оно сможет выбраться наверх. А этого не должно произойти. Ни в коем случае.
Девочки положили лестницу у края ямы.
— Достаточно, — сказала Кира.
Лиза с облегчением кивнула и посмотрела в ту сторону, куда мальчики повели профессора. Их крошечные силуэты маячили возле самого выхода из подвала.
— И что теперь? — спросила она тихо.
— Ждать, что же еще, — пожала плечами Кира.
Три фигуры в конце коридора медленно, с трудом поднялись по лестнице и наконец исчезли. Девочки остались одни.
— Мне страшно, — призналась Лиза.
— Мне тоже.
— Не просто из-за темноты и ямы, а из-за…
— Печатей? — закончила Кира.
— Да. Как ты думаешь, мы сможем когда-нибудь от них избавиться?
Кирина мама носила эти магические знаки до самой смерти. Поэтому вряд ли они могли исчезнуть просто так, сами по себе.
И все-таки Кира нерешительно ответила:
— Кто знает…
— Понятно, что они возникают только тогда, когда нам угрожает опасность, — сказала Лиза. — Но может, лучше иногда не знать об опасности? — Она нервно улыбнулась. — Звучит немного странно, да?
— Я понимаю, о чем ты, — ответила Кира. — Просто в этом случае нет постоянного ощущения страха. Но с другой стороны, утрачиваешь всякую осторожность.
Лиза горько усмехнулась и показала на яму и лежащую рядом лестницу.
— А это, по-твоему, осторожность?
Кира взяла руку подруги и ободряюще погладила ее. Она не знала, что возразить. Лиза, конечно, была права. Кира иногда действительно рисковала понапрасну. Но одно дело знать это, и совсем другое — признать. Особенно если изо всех сил пытаешься подражать матери, которая была могущественной ведьмой и ярым охотником на демонов.
Девочки молча стояли в темноте и ждали возвращения друзей. Вчетвером они придумают, что делать дальше. При всем беспокойстве за доктора Ричардсон отцу Киры наверняка пришлось бы не по душе, если бы дети одни спустились в глубь катакомб.
Только Лиза открыла рот, чтобы что-то сказать, как раздался пронзительный крик. Крик женщины! Он шел снизу, из тьмы подземелья.
Лиза оцепенела, словно скульптура Дамиано.
— Это была?..
Кира отрывисто кивнула. На ее лице застыла гримаса ужаса.
— Доктор Ричардсон!
