решительно никакого значения, если Дженни уйдет с другим.
– Я еще раз повторяю, Габриель, мои чувства неизменны. Если случится, что это безумное влечение перерастет в любовь, для меня это чувство будет постоянным, а не мимолетным. Я буду… ну, надолго. Ты просишь меня принять очень рискованное предложение, но… – Она задумчиво посмотрела на Габриеля. – Я попробую. Мы обещаем быть преданными и честными друг с другом, пока один из нас или мы оба не решим, что пора расстаться. Договорились?
– Решено. Похоже на сделку. Дай я тебя поцелую, чтобы скрепить договор, – Габриель поцеловал Дженни.
– У меня хорошие новости. Вот, возьми. Эту коробочку тонких сигар я приготовила специально для тебя. Кури и слушай, что я скажу тебе.
– Спасибо. Какой широкий и дорогостоящий жест, Дженни, – он метнул на нее быстрый, подозрительный взгляд. – Сигары «Панателла». Откуда у тебя деньги на все это? – Он махнул рукой в сторону стола с остатками обеда.
– Однажды Бейбет Карвало зашла со своим братом в наш магазин. Она хочет завязать со мной деловые отношения, поэтому выдала мне аванс в счет будущих доходов, – Дженни сияла от счастья. Она и не подозревала, как сильно Габриеля задело упоминание фамилии Карвало.
– Ага, понятно. – Он нахмурился. – И что это за дело? И какова роль ее брата в этом предприятии?
– Бейбет понравилась шаль, в которой я ходила на работу в первый день. Ну, та, с рисунком в виде северного сияния. Я подарила ее ей. Шаль понравилась многим ее подругам, и они тоже хотят приобрести подобные. Бейбет спросила меня, могу ли соткать такие шали, сколько и быстро ли. Она сказала: «Дженни, у меня идея, которая может заинтересовать тебя и принести доход». Габриель, Бейбет хочет, чтобы я ткала шали и коврики на продажу. И мне нужен станок. Как только я отыщу человека, который сделает ткацкий станок, я начну работать. Но самое хорошее в том, Гейб, что даже после отъезда в Айову, – если, конечно, наши изделия будут иметь успех, – я смогу присылать их Бейбет. Она будет предлагать их магазинам для продажи.
– Я помогу тебе добиться успехов, Дженни. Я сделаю тебе станок. Но ты не ответила на второй вопрос, cara. Какова роль ее брата в этом деле? – требовательно спросил он, попыхивая сигарой. Окутанный дымом, он напоминал ей огнедышащего дракона.
– Так вот что тревожит тебя! – воскликнула она. – Честное слово, Габриель Ангел, трудно вынести такую быструю смену настроения. Когда у человека подобный характер, не знаешь, что можно ожидать от него через минуту! – Ее глаза метали молнии. Он сжал губы.
– Как-то ты сказала, Дженни, что ты не моя собственность. Тогда ты была права. Сейчас, когда мы заключили временный договор, я имею право задавать любые вопросы. Мы не будем возвращаться к прошлому ни близкому, ни далекому, а начнем с этой минуты. Что скажешь, cara?
– Хорошо, – она никак не могла понять, за что он набросился на нее.
– Но… я должен задать тебе еще один вопрос, – Габриель твердо стоял на своем. Он встал и прошелся по комнате.
– Хорошо, давай, – Дженни пожала плечами.
– Разве авантюра с ткацким производством уважительная причина, чтобы Карвало навешал тебя поздно ночью? – гневно спросил он. Дженни изумленно уставилась на него. Затем на смену удивлению пришла холодная ярость.
– Ты шпионил за мной? – она вскочила со стула. Теперь они стояли лицом к лицу. – Мне не нужен мужчина, который будет следить за мной, вынюхивать, вмешиваться в мои дела! Габриель Ангел, я отказываюсь от нашего соглашения!
– Не так-то просто это сделать. Мы скрепили наш договор поцелуем, – он обнял ее и поцеловал, пока она не перестала сопротивляться и не стала отвечать на его поцелуи. Ее руки обвились вокруг его шеи, тело прильнуло к нему. Дженни взяла его лицо в ладони и стала целовать, исследуя его рот языком. Он в ответ проник языком в ее рот, и у нее закружилась голова. Она почувствовала, как напряглись мускулы его бедер. Он прижал ее живот к своему, и она ощутила силу его оживавшего мужского естества. Ее сердце забилось быстрее, возбуждение росло. Она чувствовала, что млеет, тает от желания.
– Габриель, – простонала она. – Мы снова хотим, но…
– К черту «но», «может быть» и всякие условия. Поняла? – Он подхватил Дженни на руки и понес в спаленку, ударом ноги захлопнув двери. И прежде чем донесся звук закрывающейся двери, они упали на широкую постель. Их жаждущие тела слились в неистовой, пламенной, бурной страсти. Скоро должна прийти Медея… Риск распалял их еще больше.
Когда старушка с детьми вернулась домой, Габриель и Дженни, утомленно улыбаясь друг другу, пили кофе за кухонным столом.
– Спокойной ночи, cara, – Габриель с трудом сдерживал зевоту. – Увидимся завтра, а? – Дженни кивнула, ее ясные глаза нежно смотрели на него, когда она брала Эллиса у Медеи.
– Завтра воскресенье. Медея будет занята весь день. Женщины в черных шалях слетятся сюда, как стая ворон, возвращающихся домой из церкви. Они захотят узнать свое будущее, попросить совета. Я уйду гулять с детьми почти на весь день. Мы сходим к реке или в парк. Мне нравится пройтись по Пятой авеню, полюбоваться особняками.
– Тебе хочется иметь собственный красивый особняк? Что ты скажешь, если я смогу построить его для тебя?
Дженни помедлила с ответом.
– Ты уже спрашивал об этом, милый, и я сказала, что мне не нравятся невыполнимые обещания и неосуществимые мечты. Ингри, моя красавица, принеси, пожалуйста, корзину малыша из другой комнаты. – Дженни разговаривала с девочкой на смешанном англо-шведском языке, чтобы малышка могла ее понять.
– Я совсем забыл. У меня есть кое-что для мальчика, – глаза Габриеля стали добрыми – Идем, Ингри, поможешь мне принести сюрприз. – Он присел на корточки и протянул сильную смуглую руку малышке. Крохотная ручка утонула в его большой ладони. Через несколько минут они вернулись с резной деревянной колыбелью на изящной качалке.
