улыбку, но продолжая притворяться, чти не замечает фотографа, который подкрадывался к ней, подступал вплотную, потом отступал, в молчании, целиком захваченный ее красотой. Похоже на танец, подумала Клер; странным образом девушка и мужчина с камерой оказались связаны вместе, почти слились. Это заставило Клер нервничать и чего-то бояться.
— Достаточно, — сказала она резко фотографу. Затем, поспокойней добавила: — Мне кажется, вы уже достаточно сняли.
— Господи, Сид, хватит, — пробурчал Уэбб. — Пару снимков квартиры — и снаружи — а затем миссис Год-дар. Как она говорит, держит билет, ты понимаешь, понемногу. Давайте начнем сначала, — обратился он к Клер. — Вы и ваша дочь прожили здесь…
— Семнадцать лет, — сказала Клер.
— Только вы, вдвоем? Вы разведены? Вдова?
— Разведена.
— Недавно?
— Нет, давно.
— А как давно?
— Это не имеет отношения к вашему репортажу.
— Ну, просто круглую цифру. Это многому поможет. Пять лет назад? Десять? — он помолчал. — Семнадцать?
— Это не имеет отношения к вашему репортажу, — повторила она. Ей было неловко. Ее никогда не интервьюировали, никто, кроме как при приеме на работу. Но сейчас — пресса. Чужие люди будут читать про нее, разглядывать ее фотографии, и Эммы тоже. Ей нужно быть остроумной и следить за собственными словами. Она не имела понятия, как это делается. — Что еще вы хотите узнать?
— Обычные человеческие вещи, миссис Годдар; читатели хотят знать о вас все. Сколько вам лет?
— Тридцать пять.
— А Эмме?
— Семнадцать.
— Угу. Сколько вы купили лотерейных билетов?
— Один.
— Один? Вы выиграли с одним билетом?
— А только один и нужен, — сказала Клер, улыбаясь.
— Да, но чтобы увеличить свои шансы…
— Я и не думала выиграть. Я думала просто поиграть.
— Не думала выиграть, — пробормотал он, записывая это. — А почему вы купили его?
— Я же сказала вам: это была игра. Просто способ помечтать. Мне нравится мечтать.
Дверь открылась, и стройная седовласая дама оглядела всю компанию и выбрала Клер:
— Миссис Годдар? Бланш Игл; я пишу для «Нью-Йорк Тайме». Они попросили меня…
— Вон туда, — заявил Уэбб, указывая на группу в углу. — Надо билеты продавать, — пробурчал он.
— Миссис Годдар, «Нью-Йорк Тайме», — сказала Бланш Игл, делая ударение на названии. — Вам лучше поговорить с нами, чем с местной прессой.
— Я обещала мистеру Уэббу, — сказала Клер. — Он был здесь первым. Если вы не хотите ждать…
— Чуть-чуть подожду, — поспешно сказала та и присоединилась к остальным у стола.
— Нравится мечтать, — пробормотал Уэбб, записывая. — Итак., миссис Годдар, а о чем вам нравится мечтать? Я имею в виду теперь, что изменится для вас, когда вы выиграли эту кучу денег?
— Я сказала вам. Я еще не решила.
— Да, но дайте-ка мне подумать, миссис Годдар; истории пока не получается. Хорошо, тогда давайте поговорим о… ну, что вы едите на завтрак, и что здесь изменится?
— Я ем гренки с малиновым джемом, и кофе, и может быть, теперь попробую яичницу с трюфелем, — сказала Клер, удивляясь самой себе. Она вспомнила, что когда-то давно прочла об этом в журнале; неужели она помнила такое все эти годы?
— Отлично, — сказал довольно Уэбб. — Он быстро записал. — А как насчет работы? Вы работаете здесь, в городе?
— "В «Дэнбери Грэфикс».
— И занимаетесь?
— Я — ассистент в группе дизайна.
— Дизайна чего?
— Всего, начиная от книг и кончая коробками для хлопьев.
— Вот уж действительно… Вы учились в колледже? — Да.
— Где?
— Государственный Университет Западного Коннектикута.
— И когда получили степень?
— Я не закончила. Нужно было работать. Он кивнул:
— Так вы собираетесь уходить?
— Уходить с работы? Я не знаю. Еще об этом не думала.
— Хорошо, но сейчас вы можете подумать? Я имею в виду, что с шестьюдесятью миллионами долларов ваша жизнь станет другой, правильно?
— Да, но… — Клер вздохнула. — Я думаю, что мне понравится иметь свой дом, а моей машине уже десять лет, так что, вероятно, я куплю новую.
— Мерседес? БМВ? Порше?
— Я не знаю. Я еще…
— Вы еще об этом не думали. Как насчет самолета?
— Самолета?
— Вы не собираетесь купить? Маленький, реактивный?
— Нет, и не могу представить себе, зачем.
— Ну, вы сможете попасть туда, куда захотите, по своему расписанию, а не по их. Вы же собираетесь путешествовать, да?
— О! Конечно, мы будем путешествовать.
— До сих пор не очень-то удавалось, правильно?
— Вообще не удавалось; у нас никогда не было денег.
— Все лучше и лучше. Итак, путешествие. А значит, и одежда для путешествий. О какой одежде вы мечтали?
Внезапно Клер встала:
— Извините, мистер Уэбб, я в этом не очень сильна. И такие вещи слишком личные. Я никогда не говорила о самой себе — мне это не нравится. Я не могу. И не собираюсь начинать теперь.
Уэбб повернулся к Эмме:
— А что ты чувствуешь по поводу того, что твоя мама выиграла лотерею?
— Я чувствую себя богатой и счастливой, — сказала Эмма.
— Ты собираешься попросить у мамы много новой одежды, собственную машину, драгоценности, меха и тому подобное?
— Не знаю. Думаю, мы все это с ней обговорим. Мама всегда покупала мне больше, чем себе.
— Хорошо, — пробормотал Уэбб и записал. — А ты все еще планируешь поступать в колледж?
Эмма удивились:
— А почему я должна отказываться?
— Ну, теперь тебе не нужно получать профессию; ты можешь только играть и все.
— Я хочу в колледж не из-за профессии. Я иду туда, чтобы узнать о мире и встретить чудесных людей и… подрасти.
— Хорошо, — снова забормотал Уэбб. Хорошая девушка, подумал он; потрясающе красива, но даже не подозревает об этом, или, по крайней мере, не важничает из-за этого. Хороший милый голос, тихий и мягкий; она, наверное, никогда не кричит. И эти рыже-золотистые волосы, длинные, которые выглядят не причесанными, как у всех нынешних девочек, но, наверное, чтобы они гак выглядели, она потратила кучу
