чувства. Теперь он стоял перед выбором: либо прекратить с ней отношения, пока он не увяз еще больше, либо попытаться убедить Ли, что в слове «обязательство» нет ничего плохого и что развязка ее отношений с бывшим мужем ни за что не повторится в отношениях с ним.
Шейн взял с рабочего стола фотографию своей жены. Он понимал, что Ли права. Эта фотография была символом его жизни на протяжении многих лет. Но Сара — это прошлое. Неужели он хотел бы остаться в прошлом?
В дверь кабинета постучали, и тут же еще раз. Шейн поставил фотографию на место и повернулся к двери:
— Войдите!
Дверь распахнулась, и его кабинет заполнился людьми. Впереди всех был Нэд с листком бумаги в руке. С торжествующим лицом он помахал листком перед носом Шейна.
— Я собрал подписи и требую немедленно созвать общегородское собрание для обсуждения вопроса о семействе Тейлор.
— Нэд, ты не можешь выдворить кого-либо из города только потому, что тебе так хочется. — Шейн посмотрел на собравшихся в кабинете людей. Некоторые из них отводили взгляды, а несколько человек поспешили отступить на пару шагов от Нэда.
— Я требую созвать общегородское собрание. — Нэд снова принялся размахивать листком бумаги, перед лицом Шейна. — Вот подписи, свидетельствующие о том, что у меня есть поддержка.
Усталость навалилась на Шейна с утроенной силой. Он подумал, что неплохо бы ему самому подать петицию и развязать кампанию по выдворению Нэда из города.
— Хорошо. Мне нужно выяснить, когда можно будет собраться в здании муниципалитета. Если получится, городское собрание состоится через две недели после...
— Послезавтра можно, — вмешался Нэд. — Я проверял, муниципалитет будет открыт.
— Ладно, — подумав, сказал Шейн. — Но я сам извещу миссис Тейлор.
— Ты уверен? Не думаю, что после вашего сегодняшнего разговора тебе захочется сообщить ей плохие новости.
Шейн сжал, а затем разжал кулаки.
— Что ты знаешь?
— Вы были так увлечены беседой и даже не заметили, что я в этот момент выходил за почтой.
— У нас почта доставляется не ранее четырех часов. Почему бы не называть вещи своими именами? Ты просто шпионил.
Нэд выпрямился, и его круглый живот выкатился из-под ремня.
— Я один из тех, кто следит за безопасностью соседей. Это моя обязанность — знать, что у них происходит.
— Когда все это закончится, мы с тобой подробнее поговорим о твоих обязанностях.
Нэд выскочил из кабинета, а за ним ушли и остальные. Шейн постарался собраться с силами, прежде чем отправиться к Ли. Он посмотрел на фотографию жены и покрутил обручальное кольцо на пальце. Настало время выбирать, как действовать дальше.
Глава 10
Ли поставила картонную коробку посреди гостиной и огляделась, прикидывая, с чего начать. Так будет лучше всего. Пришло время уезжать отсюда, пока ее семью совсем не затравили и она не распалась. Она сделает все, чтобы они были вместе.
Ли присела рядом с коробкой и начала заворачивать в газету безделушки. Она замерла, когда вспомнила о первом столкновении с Шейном из-за Арнольда, воровавшего его газеты. Многое произошло за это короткое время и вызвало лавину эмоций, с которыми ей не совладать. Прогнав воспоминания, Ли обернула статуэтку и уложила в коробку. Упаковывать так упаковывать.
Когда раздался звонок в дверь, она сначала решила не обращать на него внимания, но потом подумала, что не дело теперь скрываться. Все равно ей придется еще общаться с этими людьми, пока она не уедет. Ли встала и направилась к двери. За порогом стоял Шейн.— Привет. — Шейн улыбнулся.
Ли загородила вход, схватившись рукой за дверной косяк.
— Могу я войти?
— Конечно, пожалуйста. — Она отступила в сторону. Шейн вошел в гостиную и остановился, уставившись на почти заполненную коробку.
— Чем ты занимаешься?
— Пакую вещи.
— Почему?
- По-моему, это очевидно. Я ведь говорила тебе, что не могу жить там, где мне, мягко говоря, не рады. А мы оба знаем, что я и моя семья исчерпали отведенный нам в Шейди-Оукс запас радушия.
— Поэтому ты убегаешь?
Ли сложила руки на груди.
— Мы переезжаем.
— Так вот как ты поступаешь, когда что-то не получается, — переезжаешь.
Ли покоробило прозвучавшее в его голосе осуждение.
— У каждого свои методы решения проблем. Одни прячутся. Другие от них уходят. А некоторые бегут. — Она пожала плечами, пытаясь показать свое безразличие. — Зачем ты пришел?
— Теперь это не имеет значения.
— И все же зачем? — спросила Ли, досадуя на себя за любопытство, за назойливое желание узнать, что привело его к ней. Было бы гораздо лучше никогда больше не видеть его.
— Ты действительно хочешь знать?
Она кивнула.
— Нэд добился своего. Через два дня состоится городское собрание, на котором будет обсуждаться вопрос о твоей семье.
Его холодная прямота отозвалась болью в сердце.
— Собрание пройдет без меня. — Ли отвернулась к коробке и снова принялась за упаковку своего добра, но у нее дрожали руки, и скрыть эту дрожь она не смогла.
— Ты должна быть там. Нельзя отдавать победу Нэду.
— Меня это больше не волнует.
— Курица.
Ли взглянула через плечо на стоявшего неподалеку Шейна.
— Кажется, я уже слышала от тебя нечто подобное.
— Ты бежишь, когда нужно драться. — Его глаза потемнели от гнева. — Ты не даешь людям шанса. Это у тебя проблемы с обязательствами, а не у меня. Фотография моей жены и обручальное кольцо уже лежат в коробке на чердаке, где и должно храниться прошлое. В этом ты, безусловно, была права. Но сама ты используешь воспоминания как броню.
— Наверное, это так. Мои воспоминания помогают мне защититься от боли. Зато ты не можешь сказать, что я не учусь на собственных ошибках. — Ли вернулась к своему занятию, при этом ее грудь словно стискивало железным обручем.
— А ты не собираешься заодно упаковать свои воспоминания?
Ли не ответила, вспомнив, что за несколько минут до его прихода она задвинула воспоминания об их встречах в дальний уголок сознания и заперла их там.
— Доверие означает, что ты будешь делиться всем: плохим и хорошим, радостями и огорчениями.
Надежда появилась. И тут же угасла, когда Ли вспомнила об обстановке в Шейди-Оукс. Она ни за что не встанет между Шейном и городом, в котором он вырос. Он любит этих людей, и она не поставит его
