костыли, затем милостиво разрешила Теду поднять себя со стула. — Сейчас набросаем список, а пока тебя не будет, ублажу себя: поваляюсь на диване с книжкой и кончу последнюю главу.
— Договорились! — Тед отступил в сторону, пропуская Джил вперед, затем взял карандаш и листок бумаги и записал все, что она велела ему купить. Через пять минут Джиллиан уже лежала на диване и с блаженным видом перебирала в поисках книги кипу наваленных на кофейном столике журналов.
Только она ее нашла, как щелкнул замок входной двери, и, обернувшись, Джил увидела Стива Хэммонда.
— Э… Привет, Стив! — сказала Джил, нахмурившись: у нее вдруг возникло дурное предчувствие. — Веселого Рождества, и добро пожаловать обратно. Тед сказал, что ты вернешься только к Новому году. Что-нибудь случилось?
— Джиллиан! — воскликнул Стив, удивленно глядя на нее. — Я не ожидал тебя здесь встретить. — Он подошел к дивану и сел в стоявшее рядом кресло. — Что сделал этот Тед — похитил тебя? Нет… погоди минутку, — он указал рукой на ее ногу, — кажется, не то. Он не похищал тебя. Он пригласил тебя на танец и наступил на ногу обеими своими неуклюжими лапами. Господи, я знал, что этот парень ни перед чем не остановится, чтобы хоть ненадолго тебя заполучить… но, боюсь, на этот раз он перестарался.
— Идиот! — радостно рассмеялась Джил и откинулась на диванные подушки. — Тед не имеет никакого отношения к моему увечью. Я поскользнулась на льду и упала накануне Рождества. Если честно, Тед просто замечательно заботился обо мне. Но, Стив, ответь, пожалуйста, на мой вопрос. У тебя все в порядке? Мы тебя не ждали… Не думай, что я хочу выгнать тебя из дома… и вид у тебя такой усталый…
Стив испустил глубокий вздох.
— Вернее было бы сказать: измученный. Чувствую себя как выжатый лимон. Я не спал двадцать пять… — он отодвинул манжет рукава и взглянул на часы, — точнее, двадцать шесть часов. Только я забрался в постель в номере гостиницы в Гонолулу, как мне позвонили из дому и сообщили, что отцу сделали срочную операцию на сердце. Компания отнеслась ко мне сочувственно и немедленно предоставила отпуск. Через два часа я лечу дальше, в Хьюстон. А задержался в Сан-Франциско, только чтобы захватить рождественские подарки для родных.
Джиллиан наклонилась вперед, коснулась рукой плеча Стива.
— Мне так жаль. Очень тебе сочувствую. А в каком состоянии отец сейчас?
Стив слабо улыбнулся.
— С ним все в порядке, — сказал он, качая головой. — Это не человек, а кремень. Он не разрешил маме ничего мне сообщать, пока не отключили респиратор и он не смог сам со мной говорить; мама только держала трубку у его уха. Сегодня его перевели из блока интенсивной терапии… возможно, не без помощи сестер, которые не могли дождаться, когда их избавят от него. Понимаешь, отцу пришлось отказаться от сигар, и он от этого не в особенном восторге.
Джиллиан успокоилась, хотя видела, что Стив все еще в напряжении, как бы ни были обнадеживающи известия насчет отца.
— Но ты хочешь увидеть его своими глазами, да, Стив? — спросила она, протягивая руку к костылям. — Я тебя понимаю. Съешь бутерброд с ветчиной? Ты меня не затруднишь… а ветчины у нас осталось от рождественского обеда столько, что хватит прокормить полк солдат.
— С удовольствием, Джил. Ничего удивительного, что Тед собирается обратиться к власть имущим насчет возвращения в Аллентаун на свою прежнюю должность. Сперва я думал, что он рехнулся — упустить такой шанс! — но теперь я его понимаю. Я бы и сам не захотел разлучаться с такой женщиной, как ты.
Четверть часа спустя Джиллиан, не переставая улыбаться, попрощалась со Стивом, который, засунув перед уходом из дома два завернутых в фольгу бутерброда в сумку, отправился в аэропорт.
Джил не хотела, чтобы Стив заметил, как потрясли ее его слова. У нее совершенно расходились нервы. Она заставила себя нарезать ветчину и помидоры на бутерброды для Стива, но хотелось ей одного — броситься на пол и зареветь в голос.
Однако Тед мог вернуться в любую минуту. У нее нет времени вволю поплакать, чтобы облегчить душу, нет времени продумать, как половчей рассказать ему ту новость, которую сообщил ей Стив.
У нее нет времени ни на что, она может лишь отвечать, говорить первое, что придет в голову: ведь Тед, ничего не подозревающий Тед, уже входил, широко улыбаясь, в дом с полными руками покупок.
Подождав, пока он положит курицу и другие продукты в холодильник, Джил перешла в наступление.
— Ты собираешься все бросить? — накинулась она на него, ненавидя себя за пронзительный голос, и качнулась на костылях, не давая Теду пройти в гостиную. — Ничего мне не сказав… ни единого слова… Ты собираешься бросить курсы… упустить такую возможность? Как ты мог, Тед?
Тед окинул взглядом комнату, словно, хоть и с опозданием, хотел проверить, туда ли он попал, затем понимающе посмотрел на фирменную сумку Стива, оставленную на стуле, и иронически поднял бровь.
— Как это я раньше не заметил? Где же он сам, наш воздухоплаватель с длинным языком?
— Не вини Стива… он не знал, что говорит мне то, о чем ты не отважился сказать. К тому же он уже улетел в Хьюстон, к родным. У его отца была операция на сердце три дня назад, но сейчас он уже в порядке. Ответь на мой вопрос, Тед! — потребовала Джиллиан, садясь на диван, но все еще держа в руках костыли на случай, если ей захочется стукнуть Теда по голове, чтобы отвести душу.
Тед опустился в ближайшее кресло.
— Стив на целую неделю опоздал со своим сообщением, Вояка. Я серьезно подумывал о том, чтобы все здесь бросить, и обсуждал разные варианты со Стивом. Если бы я отказался от продвижения по службе, это было бы моим рождественским подарком: перед тобой в Сочельник со всеми своими пожитками появился бы непобедимый герой, который пожертвовал всем ради любимой женщины. Но я не смог это сделать.
Джиллиан зажала дрожащей рукой рот, чувствуя, что к глазам подступают жгучие слезы.
— Не… не смог? — прерывающимся голосом спросила она. — Почему, Тед?
Муж беспомощно раскинул руки.
— Трудно сказать. Не потому, что не люблю тебя, Джил… ты и сама знаешь, как я тебя люблю, верно? Это было бы трусостью с моей стороны. Мы поставили перед собой цель — каждый из нас — добиться успеха в работе и в нашей совместной жизни, и я чуть было не позволил моей тоске по тебе заставить меня об этом забыть. — Тед улыбнулся ей. — Судя по твоей реакции, я принял в конце концов правильное решение. Знаешь, Вояка, мне было показалось, что ты вот-вот стукнешь меня костылем.
Плечи Джиллиан затряслись от еле сдерживаемого смеха. Она покачала головой.
— Я знала. И знаю, почему я так бурно отреагировала на то, что сказал Стив. Тед… я опередила тебя. Я твердо решила сделать то, чего не сделал ты.
— Да, правда? — Тед наклонился вперед: весь внимание, — Ну же, продолжай, Вояка. Думаю, мне твой рассказ придется по вкусу.
Опустив голову, Джиллиан принялась вертеть одну из пуговиц на куртке тренировочного костюма.
— На прошлой неделе я обратилась к мистеру Бэрду с просьбой дать мне рекомендательное письмо в конце учебного года… в том случае, конечно, если он согласен расторгнуть наш контракт… потому что на мои последние ходатайства о работе в Сан-Франциско я получила целых три положительных ответа. Это должно было быть моим рождественским подарком тебе.
— Правда? — вкрадчиво проговорил Тед, пересаживаясь с кресла на диван, поближе к Джил. — И что же ответил мистер Бэрд?
Джил украдкой кинула на него взгляд из-под ресниц.
— Ничего вразумительного. Вот почему ты не получил этот подарок к Рождеству. Он сказал только, что подумает о моей просьбе во время рождественских каникул, поэтому я решила держать все в секрете, по крайней мере до середины января. А ты, если верить Стиву, чуть не обогнал меня. Знаешь, Тед, — слегка нахмурившись, продолжала Джиллиан, — это похоже на старую рождественскую историю. Помнишь… ту, где жена продает свои волосы, чтобы купить мужу цепочку для часов…
— …а муж продает часы, чтобы купить жене гребень для волос, — закончил с улыбкой Тед. — Помню. Это О.Генри, да? — Он притянул Джил поближе. — Я думал, мы обещали спокойней относиться к нашей «коммуникационной» проблеме, Вояка. В том темпе, в котором мы двигаемся вперед, на следующий год ты
