моду и ужасные прически, она действительно была очень красива. Вы, кстати, на нее похожи.
Купер бессознательно коснулся кончиками пальцев щеки Ханны, а потом медленно скользнул вниз, к шее.
— У нее была длинная белая шея, пухлый ротик… — Его пальцы слегка коснулись ее нижней губы. — Я понимаю, почему мой дед потерял голову.
Он видел, как под скромным зеленым пиджаком часто вздымается грудь Ханны и как она пытается успокоить участившееся дыхание. Его собственное состояние было не лучше. Эта женщина опасна!
Он поднял свой бокал и залпом осушил его.
— Вот так Айсобел заполучила шкатулку… и кучу других вещей, в том числе квартиру.
— Откуда вы знаете, что Айсобел получила все путем интриг? Может быть, ваш дед был так увлечен ею, что сам заставил ее принять все это в дар?
— Может быть, вы и правы… по крайней мере что касается квартиры, — сказал он осторожно. — Очень удобно, когда любовное гнездышко прямо под твоими апартаментами и для посещения очаровательницы не надо даже одеваться.
Ханна нахмурилась.
— Он жил в Баррон-Корте?
— В пентхаусе, который перешел по наследству ко мне. Мне теперь кажется, уж не ей ли принадлежала идея о переделке старого Баррон-Корта в многоквартирный дом? Раньше дед и бабушка жили в большом старом особняке на южном конце Гранд-авеню. Вряд ли он мог тогда устроить Айсобел в гостевой комнате, бабушка заметила бы. Но мы уклоняемся от темы.
— Да, Шкатулка влюбленных. — Ханна прикоснулась к ней кончиками пальцев.
— Ханна, я хочу вернуть эту шкатулку туда, где ее место, — в руки моей матери. Я готов дать за нее хорошие деньги, что не раз предлагал и Айсобел.
— В самом деле? — Голос Ханны был полон скептицизма. — Если Айсобел была такой меркантильной… почему же она не продала вам шкатулку?
А ему-то казалось, что он почти у цели!
— Деньги ее тогда не интересовали, — раздраженно ответил он, чувствуя, что окончательно теряет почву под ногами. — Ей было приятно ощущать свою власть надо мной, — продолжал он горько. — Ей было приятно постоянно напоминать семье о своем присутствии, несмотря на то, что дед умер много лет назад. Ей нравилось быть занозой в здоровом теле семьи, она с удовольствием получала ежемесячное пенсионное пособие, живя всего лишь этажом ниже, она с удовольствием встречалась со мной в лифте и постоянно интересовалась, как я поживаю, словно была старинным другом семьи. Ей нравилось держать у себя шкатулку и время от времени доставать ее с многозначительной улыбкой. — Купер замолчал, тяжело вздохнув.
— Извините. Думаю, что Айсобел всегда была такой, — сказала наконец Ханна. — Но я к этому не имею никакого отношения. — Играя бокалом, она осторожно произнесла: — Сколько же вы предлагали ей за шкатулку?
Несколько мгновений он смотрел на нее тяжелым взглядом. Вот это хватка!
— Почему я должен говорить вам это?
— Значит, мне вы не собираетесь платить ту сумму, которую предлагали Айсобел? — Она печально покачала головой.
— Ну, это вам знать не обязательно. Да вы и сами все знаете не хуже меня. Айсобел не только передала вам шкатулку, но и оставила вам инструкции, как вести переговоры и торговаться. Из формулировки ее завещания сразу видно, что вы знаете настоящую цену этой вещи. А впутывая в это дело меня, она указала путь, как вытянуть из меня побольше. — Купер раздраженно переломил пополам хлебную палочку. — Теперь остается выяснить лишь одно: до какой степени вы похожи на нее? Ясно одно — вы, по-видимому, унаследовали садистскую природу Айсобел. Но зачем мне платить за то, что по праву принадлежит мне?
Ханна с недоумением уставилась на него. Значит, какую бы цифру она ни назвала, он не станет платить?
— Вы правы, зачем вам платить? — Она произнесла это так тихо, что он подумал, что ему послышалось.
— Что вы сказали? — переспросил он, покраснев.
— Мне не надо денег, — сказала она. — Вы не получите эту шкатулку. Никогда. — Она встала, взяла шкатулку, потом повернулась к нему. — Мистер Винстон, пожалуй, вам полезно охладиться.
С этими словами она взяла бокал с вином и выплеснула содержимое прямо ему в лицо.
— Извините, — сказала Ханна официанту, который, балансируя с подносом с закусками, кинулся с салфеткой к окаменевшему Винстону. — Надеюсь, я не испортила ковер. — И, гордо выпрямившись, она вышла ИЗ ресторана со Шкатулкой влюбленных под мышкой.
На улице дул сильный ветер. Ханна, вместо того чтобы поймать такси, направилась пешком в деловую часть города по направлению к офису компании «Стивенс и Вебстер».
Она не жалела о своем поступке, Купер Винстон заслужил это.
Да, очень вероятно, что после этого инцидента он никогда более не обратится за юридическими услугами в компанию «Стивенс и Вебстер». А что, если он пожалуется на нее Стивенсу?..
— Все равно он это заслужил, — пробормотала она без всякого раскаяния, но, подумав, решила, что он, скорее всего, никому и ничего рассказывать не станет. Зачем ему выглядеть дураком? В этом она была уверена: уж кто-кто, а Купер не захочет выставлять себя на посмешище. Он успешный бизнесмен, и если кто-то узнает, что его обвела вокруг пальца выпускница юридической школы, его авторитет может упасть.
Нет, он отомстит иначе. Она уверена, что последствия ее поведения еще дадут о себе знать, хотя виноват во всем с самого начала был только он — слишком гадко вел себя. Да, Айсобел не была святой, хотя Ханне трудно было представить свою престарелую родственницу в роли фатальной соблазнительницы. Но, с другой стороны, откуда она знает, какими качествами должна обладать любовница такого класса, какой была Айсобел, по словам Купера? Вряд ли он и другие мужчины ищут в женщинах нежность, приятное обращение и очарование. Но какой бы ни была сама Айсобел, это еще не значит, что все ее родственники обязательно имеют такие же наклонности к вымогательству и шантажу, как считает Купер.
Самое неприятное для нее в этом деле со шкатулкой было то, что она уже почти сдалась и была готова, смахнув слезу, вручить шкатулку ему. Последний вопрос она задала из любопытства, думая не о том, почему эта вещь была дорога ему, а предвкушая его благодарность за то, что возвращает ему шкатулку даром.
Неподалеку от юридической конторы, повинуясь внезапному капризу, она остановилась, чтобы еще раз оглядеть сокровище Купера.
При ярком солнечном свете Шкатулка влюбленных выглядела еще скромнее и совсем не была похожа на предмет поклонения. Симпатичная, но при ближайшем рассмотрении грубая резьба, в пропорциях не было изящества.
Купер прав, ей надо было схватить пятьсот долларов и поскорее бежать от него, огорченно думала Ханна. Ну, нет! Она должна раскопать всю историю до конца!
Итак, с чего начинать? Прежде всего, надо подумать, какие шаги предпримет Купер. Как он поступит? Станет надоедать? Угрожать? Попытается похитить шкатулку?
Для начала она спрячет Шкатулку влюбленных в укромное место. Далее не следует забывать о Брентоне Баннистере, который обещал устроить для нее особенный вечер, намекая, что ее жизнь полностью изменится. У нее засосало под ложечкой, когда она вспомнила о его приглашении. Она поборется с Купером!
