– Поскольку Кейн не удосужился представить нас друг другу, то почему бы нам этого не сделать самим? – предложила незнакомка, отряхивая руки. – Вы Александра Джакоби, готова в этом поклясться. А меня зовут Фиона Джеймс. Тетя Кейна была моей лучшей подругой.
Алекс протянула ей руку.
– И вы за ним ухаживаете?
– Да нет же, вовсе не за ним. Просто Тесс в гробу перевернется, если Кейн загубит ее любимые гибискусы, – ответила Фиона, кивая головой в сторону цветка с глянцевыми листьями, стоящего на столе. Алекс осторожно дотронулась до огненно-красного цветка. Казалось, он сделан из глянцевой бумаги.
– Очень красивый, – заметила Алекс. – И такой мощный.
– Хорош, – подтвердила Фиона. – Иначе бы я не решилась его пересаживать в этот сезон. Но мне пора идти, пока не стало совсем темно, Кейн. Да, не забудь приготовить еще мешок садовой земли. В следующий раз пересажу остальные.
Входная дверь слегка скрипнула, закрываясь за ней, и скоро горный велосипед пропал из виду за поворотом.
– Так вы в самом деле опять потерялись? – недоверчиво спросил Кейн.
Алекс воинственно вздернула подбородок. Она могла, конечно, немного преувеличить, но чтобы лгать?! Что он опять себе возомнил? Что она шпионит за ним?
– Ну разве не глупо все получилось? Я с легкостью могу найти дорогу в многомиллионном городе. Я никогда не терялась даже в метро Нью-Йорка. И почему в этом Дулуте мне так не везет?
Кейн чуть заметно улыбнулся.
– А вы разве сами не поняли?
– Это заколдованный город? – предположила Алекс.
– Нет, он просто воюет с вашим рациональным рассудком, Алекс.
– Вам легко говорить, – сказала Алекс, снова дотрагиваясь до гибискусов. – Цветы такие милые. Хотела бы я иметь такие у себя дома.
– А что мешает? – спросил Кейн.
– У меня нет под рукой Фионы, чтобы ухаживать за ними. Кто, например, будет их поливать, если мне придется уехать по делам на неделю? Кейн неопределенно пожал плечами.
– Ну, в жизни всегда приходится выбирать. Вы не хотите пройтись?
Алекс ответила мгновенно, без каких-либо колебаний:
– С удовольствием.
Кейн потушил в доме свет, но даже не побеспокоился хоть немного прикрыть распахнутые настежь окна. На выходе Кейн остановился и глянул на Алекс.
– Какой дорогой вы хотели бы… Впрочем, нет. Лучше я сам выберу дорогу, иначе с вами во главе экспедиции мы окажемся на другом конце континента.
Алекс заставила себя промолчать.
Тьма сгущалась, но ширина проезжей части была достаточной, чтобы они не натыкались друг на друга. Свет его фонаря и белый свитер делали Кейна хорошо видимым в ночи и таким образом заблаговременно предупреждали автомобилистов о их существовании. Какое-то время Кейн и Алекс молча брели по шоссе. Затем он произнес:
– Возможно, я вместо гибискусов заведу собаку. Зачем ему понадобилось заводить еще и собаку?
Это гораздо хуже, чем держать эти цветы. А кто будет кормить и выгуливать собаку, если Кейн окажется занят, думала Алекс.
– Для компании и чтобы любила меня. К тому же всегда рядом будет живая душа, с кем можно пообщаться.
Алекс резко остановилась.
– Если вы сейчас же не перестанете меня дразнить, то я… то я… вас укушу!
Кейн весело рассмеялся.
– А собаки к тому же не разговаривают, еще очко в их пользу.
Он указал в сторону озера.
– Смотрите, полярная гагара. Ловит рыбку на поздний ужин.
Алекс присела на дорожное ограждение и с интересом наблюдала за странной птицей. Та наклоняла голову то в одну сторону, то в другую, словно прислушиваясь к чему-то. Но вот она нырнула и скрылась под волнами озера. Время шло, и Алекс показалось, что птица никогда не вынырнет. Однако та появилась примерно в пятидесяти футах от берега, покачиваясь как поплавок на волнах.
– Кейн, – тихо спросила Алекс, – почему вы столь убеждены в том, что покойный Джефри Уинтергрин гарантировал Ралфу Уинтергрину или по крайней мере заставил его поверить в то, что ему положена определенная доля наследства?
Кейн поднял ее и поставил на ноги, крепко ухватив руками за локти.
– Похоже, вы сами стали сомневаться в прежде ясном для вас деле.
– Вчера Ралф позвонил мне, и я провела с ним почти весь вечер. И чем больше я слушала его… Он, конечно, грубый и циничный человек, но в то же время и очень забавный. Совсем как покойный Джефри Уинтергрин.
– Так, стало быть, вы теперь узнали и старого чудака Джефри Уинтергрина?
– В этом вы правы. По мере того как я знакомлюсь с его стилем, манерой написания писем, мне порой кажется, что я даже слышу его голос. И знаете что, мне даже думается, что он любил Ралфа.
Они шли молча по пустынной и темной дороге. Не было слышно ни звука. Так они дошли до поворота, за которым оказался коммерческий магазинчик. Они пошли к нему, и Кейн предложил:
– В этом магазинчике есть приличный бар. Как насчет чего-нибудь выпить со льдом?
Алекс поежилась.
– Я бы предпочла горячее.
Бар был хорошо освещен, чист и уютен, в нем находилось всего около полудюжины завсегдатаев. Они сели за угловой столик, и Алекс тут же заказала горячий кофе. Она обхватила пальцами глиняную кружку с горячим напитком и с наслаждением грела руки, наблюдая, как Кейн добавлял сливки, помешивая свой горячий шоколад.
Алекс нарушила тишину:
– И все же я никак не могу понять, почему покойный Джефри Уинтергрин не оставил прямого свидетельства своего расположения к Ралфу, если он так его любил. У него ведь было вполне достаточно времени, чтобы изменить завещание.
– А что так внезапно заставило вас поверить в то, что Ралф говорит правду? – спросил Кейн.
Алекс потупила очи, прикрыв их ресницами, чтобы спрятать охватившее ее торжество. Да и как ей было не радоваться, если Кейн не смог удержаться и снова стал рассуждать, как опытный юрист.
– Я не утверждаю, что безоговорочно верю словам Ралфа. Просто он убедил меня в том, что может подтвердить свои претензии, однако мне он так и не предъявил ни одного доказательства своей правоты.
– А что это могло быть? Письмо?
– Ралф не сказал. Невил Морган убежден, что он блефует. – Алекс поставила локти на стол и высоко подняла горячую кружку обеими ладонями. – Но вы так и не ответили на мой вопрос, Кейн. Почему вы верите Ралфу?
– Я вовсе не уверен в том, что покойный Джефри хорошо относился к Ралфу. Но мне думается, что он не был в восторге и от Пола. Я бы сказал, что Джефри одинаково плохо относился к обоим наследникам. – Кейн повел плечами. – Жаль, что разочаровал вас, Алекс. Но это всего лишь мнение человека, его не пришьешь к делу в суде.
– И вы полагаете, что после этого я поверю в ваши сказки о том, что вы позабыли все, что знали из юриспруденции, и просто забросили это занятие? – весьма жестко спросила Алекс.
Кейн едва заметно улыбнулся. Но Алекс взбесила его кажущаяся беззаботность, эта улыбка на его устах. Она со стуком опустила кружку на стол. От удара кофе выплеснулся через край, и на столе появилась темная лужица. Но Алекс этого даже не заметила.
– Ну как можете вы отвернуться от своей профессии, – настойчиво спрашивала она, – как можно
