— Так, так, так, да ты никак покраснела! Верно? Здорово, отлично. Так что же мы испытываем — страсть или, может, смущение?
Проницательность Джейсона еще больше смутила Тару.
— Извини, — пробормотала она.
— Не извиняйся, — закричал Джейсон. — Это было потрясающе. Знаешь, ты не похожа на других. Как только я заговариваю о сексе, у тебя лицо пятнами идет. Тебе явно нужен поводырь, и Пибблз наилучшим образом подходит для этой роли, n'est-ce pas? А теперь я хочу, чтобы ты подумала о чем-нибудь печальном. По-настоящему печальном. Пусть твое маленькое бедное сердце разобьется на тысячу кусочков, ну-ка, покажи мне подлинную боль…
Глядя в объектив, Джейсон видел, что Тара, как загипнотизированная, повинуется ему. На глазах выступили слезы и медленно покатились вниз. Джейсон пришел в полный восторг.
— Фантастика! Замечательно! Ты великолепна. Тара Уэллс, я и впрямь готов в тебя влюбиться. Неужели ты разобьешь сердце мужчины, который создан для тебя? Интересно, между прочим, профессор Хиггинс довел дело до конца с Элизой Дулитл? А Свенгали залез Трибли в штаны? Есть о чем подумать, а?
И лишь когда кончились все пленки, Джейсон позволил себе заметить, до чего он довел Тару.
— Хватит с меня этой никчемной болтовни, — сердито заявил он.
— Ты сам слишком много говоришь и меня заставляешь умничать на темы жизни и любви, в то время как тебе давно следовало вести меня домой и уложить в постель. Хватит, пошли. Завтра снова работать.
Дом Стюартов на Хантерс-Хилл был надежно укрыт от посторонних глаз, но глухими соседи не были. И с некоторых пор до них все чаще и чаще доносились шумные отголоски скандалов, к каким здешняя аристократическая публика не привыкла. Сегодня все происходило как обычно.
— Грег! Грег! Куда же ты? Не уходи!
— Пусти! Оставь меня в покое! Ты что думаешь, я собираюсь здесь навсегда остаться?
— Грег! О милый Грег!
Джилли Стюарт вцепилась Грегу в плечо, буквально не позволяя ему открыть машину. Позади осталась распахнутая дверь — немая свидетельница того, как Джилли выскочила наружу, пытаясь удержать Грега.
— Вернись в дом. Пожалуйста!
— Оставишь ты меня в покое?!
Испуганная его тоном, Джилли ослабила хватку. Хотя эти дни она только и делала, что вызывала его на ссору, Джилли ужасно боялась вспышек холодного гнева Грега, ибо знала, на что он способен в таком состоянии.
— Пожалуйста, Грег, — она снова взялась за свое, но теперь уже робко. — Я вовсе не хотела злить тебя. Я просто…
— Ты пьяна! — Он с отвращением отвернулся. Тут она вновь взорвалась, почти не в силах сдержаться.
— Да, пьяна! Пьяна! А кто в этом виноват? Кто меня втянул во всю эту историю? — она сердито передразнила его, вспомнив, что и как Грег сказал ей в палатке в ту ночь, когда погибла Стефани: «Выпейка-ка, малышка».
Как и всегда, когда Джилли доходила в своей пьяной истерике до определенной точки, в ушах Грега начинал звучать колокольчик: «Внимание!» Схватив ее за руку, Грег грубо втолкнул Джилли в дом и захлопнул дверь. Он прижал ее к стене, крепко зажав руки, а затем заговорил, пытаясь придать голосу мягкость, в той мере, в какой был на нее способен:
— Забудь-ка лучше об этом, малышка. Забудь, хорошо?
Почувствовав, что преимущество перешло к ней в руки, Джилли постаралась не упустить момент.
— Я не собираюсь с этим больше мириться! — Она изо всех сил принялась колотить его в грудь. — Я тебе не потаскушка!
Он кинул на нее презрительный взгляд. Вместо ответа он раздвинул ей ноги, нащупал через платье кожицу, зажал ее между большим и указательным пальцами и медленно и грубо потянул. Затем двинулся к двери.
Плача от боли, Джилли кинулась наперерез.
— Не уходи, Грег, не уходи!
Он остановился. Едва помня себя, Джилли истерически закричала:
— Только не уходи! Если тебе нужны деньги, бери все, что у меня есть, завтра, когда откроются банки, я достану еще — но, пожалуйста, не оставляй меня сегодня ночью одну. Я на все готова, на все. Только не уходи, дорогой…
Грег сдался. Но он не дал Джилли почувствовать, что смягчается, как не дал ей увидеть самодовольную улыбку — она промелькнула только внутри. Он просто коротко кивнул. Добившись своего, Джилли выглядела поистине жалко.
— О милый, пошли, вот так, хорошо, я сейчас принесу чего-нибудь выпить…
Джейсон Пибблз был очень разборчив в выпивке. Ничего крепкого, только сухое вино или шампанское, когда удавалось достать, или разнообразные золотистые ликеры. Сегодняшний день заслуживал быть отмеченным доброй порцией лучшей выпивки — Тара появилась на обложке «Bora». Для статьи об осенних модах была выбрана фотография, сделанная на изнурительных, но исключительно удачных съемках в центре города; Джоанна выполнила задание, которая Тара сформулировала в первой же фразе беседы со своим агентом.
Праздничный вечер, который устроили в мастерской Джейсона, был в полном разгаре; Джоанна и Тара, упиваясь победой, листали страницы сигнального экземпляра журнала. Джоанна победно провозгласила тост:
— Леди и джентльмены, вот, прямо из типографии свеженький оттиск — представляю вам Тару, новую очаровательную королеву мира моды!
— Ну что ж, меня она очаровывает, — сказал Джейсон, подходя к Таре сзади и обнимая ее за талию. — Да и ты сама знаешь это, верно? Я впрямь нахожу тебя очаровательной. Да!
— А нам-то что за дело до этого, верно, Тара?
— Ну что ж, — Джейсон нацепил маску маленького обиженного ребенка. — Тогда вот мой тост — за жемчужину месяца!
— А теперь за нас! — Джоанна не могла сдержать радости.
— За нас! — охотно откликнулась Тара, чокаясь с Джоанной.
— За нас? — Джейсон не мог поверить ушам. — А не за Джейсона Пибблза, несравненного созидателя «звезд»?
— Огромное тебе спасибо, жуткий ты гномик!
Тара поспешила пролить бальзам на рану.
— За вас обоих, — спокойно и серьезно сказала она. — Огромное вам обоим спасибо. За все.
— Шесть месяцев, почти день в день, — Джоанна снова принялась изучать обложку. — И нате вам. Неплохо.
— Неплохо? — Джейсон, как всегда, подначивал ее.
— Ладно, ладно, фан-тас-тично, черт бы тебя побрал!
Джейсон повернулся к Таре.
— Ну а теперь, дорогая, каково тебе среди красавиц? От имени местных жрецов — добро пожаловать в элиту.
Тара расхохоталась:
— Фу-ты ну-ты.
— Та-та-та, — лицо Джейсона выразило неодобрение. — Местные жрецы не говорят «фу-ты ну-ты». Звучит слишком по-деревенски. Твой словарь должен быть городским, изысканным. Надо бы научиться парочке славных ругательств и.
— Джейсон! — Джоанна резко оборвала его. — Я не позволю тебе портить мою лучшую манекенщицу.
