— Все в порядке, правда, — пролепетала Сара, взяв его за руку, — тем более сейчас, когда ты здесь.
Она положила голову ему на плечо, и он бережно обнял ее. Она чувствовала запах его лосьона после бритья, запах его одежды, его тела. Неожиданно ее охватило ощущение хрупкого счастья. Ей захотелось поцеловать его.
В гостиную неслышно вошел Мейти.
— Мне показалось, что подъехала машина! — воскликнул он, словно не замечая их нежных объятий. — Есть что-нибудь новое, мистер Макмастер, какие-нибудь новости?
Том смущенно поднялся, он едва удержался, чтобы не отпрыгнуть от Сары, словно школьник, застигнутый врасплох за игрой в карты.
— Ничего нового, Мейти, — вежливо ответил он. — Плохи дела, а?
— Ничего хорошего, сэр. Но не надо отчаиваться. Как говорится — лучше никаких вестей, чем плохие.
— Будем надеяться.
— Я очень надеюсь. Однако я совсем забыл про свои обязанности. Вам что-нибудь подать, сэр? Кофе? Пиво с сандвичами? Может быть, легкий завтрак для вас двоих, мисс Сара, прежде чем я отвезу вас в аэропорт?
— Благодарю, Мейти, нам ничего не нужно, — ответила Сара. — Мы собирались немного погулять в саду, подышать свежим воздухом. — Разочарованный Мейти с достоинством удалился.
— Бедный старый Мейти, — сказала Сара, выходя на террасу, — он сегодня как потерянный.
— Он больше похож на привидение из какой-нибудь старой пьесы, — сочувственно заметил Том, — которое всегда является, когда его меньше всего ждут.
— И в самый неподходящий момент, — засмеялась Сара.
Сойдя с террасы, они прошли мимо бассейна и направились по холмистому зеленому лугу к растущим в саду деревьям. Солнце уже поднялось высоко, и было очень приятно после жары очутиться в тени высоких кедров и тюльпанных деревьев. По извилистой тропинке они вошли в джакарандовую рощицу и оказались среди цветущих розовато-лиловых ветвей. Словно в забытьи, молодые люди бродили, не замечая ни высоких серебристых эвкалиптов, ни ярких золотистых акаций, вбирая в себя окружавшую их красоту.
Им казалось, что сад состоял из множества потайных комнат, выходивших одна из другой. Из душистой гущи гардений и камелий тропинка вела под свод с гирляндами из роз, слегка поникших от полуденной жары. Другая извилистая тропка выводила их на залитую солнцем поляну с искрящимся в солнечных лучах фонтаном, звук струившейся воды, разносившийся среди деревьев, напоминал звон китайских колокольчиков.
Наконец они подошли к маленькой беседке, расположенной в самом центре сада, крошечному цветочному домику из ветвей олеандра, красного жасмина и китайской розы. Взявшись за руки, они, едва дыша, вошли в беседку.
Там стояла деревянная скамейка, словно специально предназначенная для мечтательных влюбленных. Не замечая ее, они остановились под цветущим сводом, вдыхая сладкий аромат жасмина, смешанный с острым запахом олеандра. Переполненная необыкновенным счастьем, Сара купалась в своих чувствах, словно возносясь над своим телом. Она обвила руками шею Тома и замерла в ожидании поцелуя.
Сначала он поцеловал ее, как и прежде, очень нежно и бережно. Но теперь ей хотелось чего-то большего. В поцелуе она разжала губы и почувствовала во рту его язык. Поначалу испугавшись нового ощущения, она затем все с большим удовольствием предавалась этому страшившему ее наслаждению и интуитивно стала отвечать ему тем же.
Он гладил ее шею, плечи, опускаясь до талии. Она скользнула руками по его спине, с незнакомым ей до этого восторгом ощутив линии мужского тела, которые всегда так волнуют женщину. Чувствуя прикосновение ее рук, Том порывисто прижал девушку к себе. Сара вдруг ощутила его напряженную мужскую плоть.
Ее соски вдруг набухли, а лоно словно вспыхнуло неведомым ей прежде огнем. Ей неожиданно захотелось, чтобы он увидел ее грудь, прикоснулся к ней и пришел от нее в восторг. Взяв его руку, она прижала ее к себе. Вздрогнув, Том было отдернул руку, но она не отпускала ее.
— Ты правда хочешь этого? — прошептал он.
Опустив голову, Сара кивнула. Осторожно высвободившись из ее объятий, он скинул пиджак и расстелил его на густой траве. Затем, взяв ее за руки, он притянул Сару к себе, и она легла рядом, положив голову ему на плечо. Он гладил ее тело, нежно прикасаясь к груди, по животу спускаясь к холмику между ногами и вновь поднимаясь к груди. Через ткань платья его пальцы нащупали ее соски, и от вспыхнувшего в ней желания она застонала. Тело Тома не замедлило откликнуться на этот глухой стон проснувшейся в ней женщины, его сердце часто забилось, отозвавшись пульсацией между ногами. Дрожа от нетерпения и проклиная свою неопытность, он стал возиться с крохотными пуговками на ее платье. Желание Сары росло с каждой секундой, пока Том расстегивал ей платье. Наконец, справившись с этим, он медленно и осторожно спустил бретельку с ее плеча и обнажил грудь.
Ощутив на коже теплый воздух, Сара открыла глаза. Том лежал, опершись на локоть, и жадно любовался ею, нежно водя пальцем по линиям просвечивавших сквозь кожу сосудов.
— Какая прелесть, — очень тихо сказал он.
Взяв ее сосок большим и указательным пальцами, он слегка сжал его. Она вздрогнула от острого нового ощущения, горячей волной прокатившегося по телу.
— Давай снимем это, — хрипло прошептал он.
Приподняв ее, он спустил платье с плеч, затем расстегнул на спине бюстгальтер и, сняв его, аккуратно положил рядом на траву. Когда она легла, он прошептал:
— Приподними бедра.
Он стащил с ее талии платье и оставил на ней лишь трусики, боясь испугать ее излишней поспешностью. Сбросив ботинки, он быстро разделся. Как в дымке Сара успела увидеть его длинное смуглое тело, его вставший пенис, прежде чем Том вновь лег рядом.
Теперь он начал нежно ласкать ее живот и бедра. Сердце Сары переполнялось радостью, никогда в жизни она не испытывала ощущений настолько острых, что, каждое мгновение утопая в блаженстве, она с томлением ожидала следующего момента. Его дыхание участилось, он поспешно стащил с нее трусики и лег на нее. Готовая принять его, она раскрылась ему навстречу как цветок. Наткнувшись на невидимую преграду, Том не отпрянул в испуге, а лишь выждал, пока она не поддалась ему. Сара почувствовала, как ее тело рассталось с последним атрибутом ее несчастливого девичества. Она почти не ощутила боли, ей хотелось смеяться от радости.
— Я люблю тебя! — вырвалось у нее.
— Я тебя тоже, как я люблю тебя, — шептал он, прижимаясь к ней всем телом, содрогавшимся от наступившего оргазма.
Потом они долго молча лежали в объятиях друг друга. Все тревоги, забытые ими на эти короткие мгновения счастья, — исчезновение Стефани, их предстоящая разлука — вновь вернулись к ним, сопровождаемые грустью, которую испокон веков испытывают все разумные существа после соития. Они поспешно одевались, не глядя друг на друга, как два незнакомых человека, испытывающие неловкость и смущение от своей наготы. Даже по дороге в аэропорт они не могли подобрать слов и удрученно молчали, думая об одном и том же: было ли то, что произошло в саду, наяву или это лишь показалось им, потому что они так сильно этого хотели.
Глава двадцать третья
Ничего не видно, однако ей казалось, что она в яме. Совершенно темно. Женщина понимала, что находится в ловушке и погибнет, если не сможет выбраться. Она попыталась пошевелиться, но не смогла. Ниже коленей вместо ногу нее были обрубки. Она заставила себя ползти вперед, добралась до какого-то входа, за которым простиралась темная пустота. Заставив себя ползти дальше, она продолжала отсчитывать сантиметр за сантиметром. Начинался какой-то подъем, и окутывавшая ее темнота стала понемногу рассеиваться. «Вверх, еще немного — не смей останавливаться».
Окружавший ее мрак с каждой секундой рассеивался благодаря пробивавшимся в тоннель сверху лучам света. Где-то наверху были свет, жизнь и надежда. Теперь она уже чувствовала руки и колени. Каждое
