— О нет, ничего страшного. Мне даже интересно было наблюдать за тобой. — Таша взяла чашку и налила себе кофе.
Чейз засмеялся.
— Это настораживает, — пошутил он.
— Нет, правда. — Она села на стул рядом с ним. — Многие люди часто бросаются словами «гений», «большой талант», но Тони, кажется, действительно талантлива, — сказала Таша, стараясь быть предельно доброжелательной. — Она заслужила этот успех. — Таша помолчала некоторое время. — Я понимаю, тебе надо постоянно чем-то или кем-то заниматься. У тебя никогда дела не заканчиваются, — осторожно начала Таша. — По-моему, ты из тех людей, — она усмехнулась, — которых приводит в ужас перспектива воскресного семейного обеда. — Она взглянула на него и увидела в его глазах лукавые огоньки.
— О, вот что, оказывается, заставило тебя вылезти из кровати в столь ранний час, — улыбнулся он. Таша, не отдавая себе отчета, погладила его по бархатной, чисто выбритой щеке. — Как насчет поцелуя?
Ее сердце ушло в пятки, Чейз встал со стула и обнял ее, их губы встретились. Неужели прошли три недели? Она почувствовала, что волнуется, как в первый раз.
— Итак, чего мы ждем? Кто приглашает? — сказал он вкрадчиво.
— Я… — у Таши от волнения перехватило дыхание.
— Может быть, мы пойдем в постель? — спросил он, загадочно улыбаясь.
Они вместе уже шесть недель, а занимались любовью только один раз. У него, наверное, не было таких перерывов со школьной скамьи. Таша подумала, что должна запретить себе думать об отношениях Чейза и Тони. Она должна думать только о том, как он был нежен и обходителен с ней самой.
— Прости, я понимаю, для тебя все это так сложно, Чейз.
— Прости? — удивился он.
— Прошло столько времени, а мы с тобой занимались сексом только один раз, тебе, наверное, это непривычно, — проговорила Таша, запинаясь.
— Кажется, я могу еще подождать. Прости, опять сказал не то, решил, что ты передумала. Все неправильно понял, — он улыбнулся. — Ты поцелуешь меня, если я пообещаю больше не говорить глупостей?
Таша дотянулась до его губ и поцеловала. Она улыбнулась и обняла его. Чейз все еще был в костюме и в галстуке, как будто собирался на деловой ужин. Таша чувствовала его тело сквозь тонкий хлопок своей пижамы, в ней ожили воспоминания о его сладких прикосновениях. Господи, ведь Чейз ее муж, и она может пойти в спальню, снять с него этот деловой костюм и заняться тем, чем занимаются все мужья и жены.
Тони влюблена в Чейза, но она знает, что он женат, — она должна смириться с тем, что кто-то другой имеет право делить с ним ложе. Видимо, в сердце Чейза вновь возродились чувства к Тони; однажды он сказал Таше, что если встретит свою единственную женщину, другие перестанут для него существовать; кажется, это и случилось. Таша может сколько угодно мечтать о нем, но его сердце, видимо, принадлежит другой женщине, той таинственной незнакомке из прошлого. А сейчас Чейз свободен — они так договорились, — ему не нужно хранить супружескую верность и его могут не беспокоить переживания жены.
Таша заставила себя отойти от него, ведь ей достаточно одного его взгляда, чтобы в ней разгорелся огонь желания. Таша до боли закусила губу.
— Мило, — сказала она, пытаясь успокоить сердцебиение. — О, Чейз, я сдвинула галстук! Позволь поправлю, — она расправила темно-красный шелк и затянула узел.
— Мой бог, туго, — хрипло сказал он, повертев шеей в разные стороны. — Хорошо, что я не сделал ничего плохого. А то…
— Поцелуй был так же хорош, как и в медовый месяц.
— Да, — согласился Чейз, — это то, что я пытаюсь забыть.
— Это означает, что тебе не понравилось? — спросила она, подняв бровь.
— Нет, вовсе нет.
Его лицо приобрело отстраненное выражение, он посмотрел на кого-то, кто находился за спиной Таши.
— Доброе утро! Ты не один? — произнесла Тони сонным голосом. — У тебя еще остались силы после вчерашнего дня? Не знаю, стукнуть тебя как следует, или ты сам поймешь, что просто нельзя шуметь по ночам.
Тони потянулась к чашке с кофе. Таша, к своему удивлению, заметила, что та уже одета.
— Извините, если помешала, — с иронией проговорила Тони. — Во всяком случае, я уже нашла комнату. Не успела вчера вам сказать. Такси уже заказано. — Она улыбнулась Чейзу. — Навещай меня время от времени.
— Можешь не сомневаться.
— Ты — чудо. Никогда не забуду тебя и того, что ты сделал для меня. — И Тони послала Чейзу воздушный поцелуй.
Внизу хлопнула дверь. Чейз нажал кнопку звонка. Голос швейцара известил Тони, что машина приехала.
— Не поможешь перенести сумки в лифт?
Чейз усмехнулся, сказал что-то по-французски, что, кстати, было довольно невежливо по отношению к Таше. Он подхватил чемоданы и сумки и последовал за Тони, которая несла небольшой рюкзачок и свои любимые ролики.
Таша стояла в нерешительности. Видимо, ей следовало проводить Тони. С другой стороны, Тони, наверное, хотела попрощаться с Чейзом без свидетелей. После некоторых раздумий Таша вышла за ними. Тони и Чейз стояли в холле. Сумки, коробки для шляп, чемоданы лежали на полу. Рука Тони покоилась на плече Чейза, она сама стояла перед ним на цыпочках и целовала его. Таше показалось, что их страстный прощальный поцелуй явно затягивается.
Тони отстранилась от Чейза и сказала что-то по-французски, пристально глядя на него. Чейз также по-французски что-то ответил ей и потрепал по щеке.
— В следующий раз, если соберешься жениться, ты знаешь, где меня найти, — сказала она, перейдя вдруг на английский, прекрасно зная, что акцент придает ее голосу эротичность.
Чейз смутился.
— Если в этом возникнет необходимость, я дам тебе знать.
Глава восьмая
Таша молча вернулась на кухню. Больше всего на свете она не хотела, чтобы Чейз подумал, будто она шпионит за ним. Ничего нового Таша для себя не открыла: она ведь не сомневалась, что между ее мужем и Тони что-то происходит. Несмотря на это, Таша чувствовала обиду и грусть. Она понимала, что это глупо, ведь их с Чейзом семейные отношения столь непрочны. С его стороны есть просто физическое влечение. Она не вправе требовать от него объяснений — ведь перед свадьбой они договорились, что Чейз может считать себя свободным. Таша не имеет права на ревность.
Таша не хотела, чтобы Чейз о чем-нибудь догадался, и решила посвятить день исключительно себе: привести в порядок мысли, уничтожить следы разочарования и обиды на лице. Вечером она надела облегающее зеленое платье, которое очень подходило к ее глазам, а также подчеркивало безупречную фигуру. Она не только не хотела выглядеть расстроенной, но и инстинктивно стремилась произвести на него впечатление.
Чейз вернулся только около семи, посмотрел на нее тем же долгим, оценивающим взглядом, каким смотрел в Париже. Таша в душе восторжествовала.
— Ты выглядишь прекрасно, Таша, — тихо сказал Чейз. — Давай вместе пообедаем, только я и ты!
— Если хочешь, — ответила она с улыбкой, тепло его глаз не могло оставить ее равнодушной. Правда,
