Может быть, теперь ты скажешь, что мне делать? Я готова на все, только бы помочь тебе.
Несколько секунд он колебался.
— Рану необходимо вскрыть, чтобы избавиться от гноя. И это сделаешь ты, Джинни, — как можно спокойнее произнес он.
— Я?! — Невольно вырвалось у нее. Но она тут же взяла себя в руки, поняв, что иного выхода нет. Сам он это сделать не сможет. — Конечно, только как и с чего начать? — заикаясь проговорила она.
Он одобряюще посмотрел на нее и слабо пожал ей руку.
— Вот и хорошо, я знаю, что ты сможешь. Она натянуто улыбнулась.
— Давай будем надеяться, что твоя неожиданная уверенность во мне не подведет тебя.
— Так и будет. — Он протянул ей нож. — Его необходимо тщательно вымыть, затем зажечь плитку— Ты уже несколько раз видела, как я это делал — и прокалить лезвие на пламени. Затем…
Дальше все было понятно. Джин взяла нож. Несколько секунд она молча смотрела на него, собираясь с духом. Разумеется, она никогда не делала ничего подобного и ужасно боялась, что не справится. Ей хотелось поделиться с ним своими сомнениями, но, взглянув на его полное страдания лицо, она не решилась. Если она не сделает этого, то инфекция распространится по всему организму и тогда…
Не говоря ни слова, она поднялась и принялась за дело…
Капли дождя проникали через ветхую крышу шалаша, который Джин сама соорудила. Она достала железную кружку и подставила ее под водосток точно так же, как это много раз делал Рей. Ночь опускалась на джунгли. Рей спокойно спал. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы сделать то, о чем он ее просил. Теперь это все позади, и инфекция не будет распространяться дальше. А если будет?..
Она отогнала эту мысль, понимая, что глупо думать о том, что может и не произойти. Она облокотилась на рюкзак, прислушиваясь к дыханию Рея. Он спал уже несколько часов, и она надеялась, что этот сон пойдет ему на пользу и силы вернутся к нему.
— Нет, не делай этого! — крикнул он, пытаясь подняться.
Джин бросилась к нему. Она схватила его за плечи, пытаясь уложить на подстилку. Его тело горело, рубашка была насквозь мокрой от пота. Боже, у него лихорадка! То же самое было с индейским мальчиком, но тогда рядом находились Рей и мать ребенка, а теперь она одна.
Джин заставила себя успокоиться и обдумать ситуацию. Она вспомнила, как мать сидела у кровати ребенка и молилась за его выздоровление. А она сама, чем еще могла помочь Рею сейчас? Они оставили весь пенициллин в деревне.
Время тянулось медленно. Джин еле держалась на ногах. Она то и дело вытирала пот со лба Рея и к концу ночи делала это почти автоматически. Неожиданно Рей начал что-то бормотать, его бил озноб.
— Рей, ты слышишь меня? — Она склонилась над ним.
— Холодно, очень холодно, Джинни.
Слезы навернулись у нее на глаза. Не было ничего, чем бы можно было укрыть его. Она схватила его руки, пытаясь согреть их в своих. Но это ничего не меняло: его тело содрогалось так, что зубы стучали.
И тогда Джин, затаив дыхание, легла рядом и прижалась к нему.
Боже, что он подумает, когда проснется утром и увидит себя в ее объятиях? Эта мысль была последней в усталом мозгу Джин.
…Утро было прекрасным. Сквозь сон она слышала, как поют птицы. Воздух был чист и свеж. Она проснулась с улыбкой на губах.
— Вы улыбаетесь мне, леди?
Голос Рея был тихим и таким же умиротворенным, как утро. Она почувствовала, как он нежно гладит ее по щеке, и повернулась в его сторону.
— Так я скоро привыкну просыпаться с тобой рядом, Джинни.
То же самое она могла сказать и о себе. Она тоже уже начала привыкать чувствовать по утрам близкое присутствие Рея.
— Рей, я…
— Не надо, Джинни.
Его лицо стало неожиданно суровым. Рука, нежно гладившая ее щеку, замерла. Возникла напряженная ситуация, которую никто из них не решался разрядить.
Внезапно Рей притянул ее к себе и прильнул губами к ее губам. Это был долгий поцелуй.
Джин прижалась к нему, чувствуя, как сладкая нега разливается по ее телу. Его рука скользнула по ее груди. Джин повернула голову и поцеловала его в подбородок. Реакция Рея на это была поразительной. Казалось, он потерял контроль над собой.
— Джинни, я…
О черт побери! Зачем нужны слова в такую минуту?
Она прильнула к его груди, и он вздохнул.
— Я хочу прикасаться к тебе, Джинни, без этой одежды, которая скрывает тебя от меня.
Девушка не пыталась остановить его, когда он развязал узел на рубашке и взглянул на ее маленькую твердую грудь. Затем его взгляд скользнул по ее лицу, словно проверяя, какую реакцию его действия вызывают у нее.
— Ты прекрасна, Джинни, и я очень хочу тебя! Но это решать тебе, — прошептал Рей.
— Я…
Краска залила ее лицо. С первого дня ее влекло к нему, и теперь вроде бы не было причин скрывать это. Но достаточно ли одного желания? Не будет ли воспоминание об этом терзать ее долгие годы? Должно быть, он почувствовал ее нерешительность, и лицо его словно погасло. Он медленно запахнул ее рубашку и попытался встать.
— Рей, я…
Она не могла придумать, как объяснить ему, что еще никогда не была близка с мужчиной.
— Не беспокойся больше об этом, Джинни. Видимо, это случилось потому, что ты была совсем рядом и природа потребовала своего.
После таких слов ей хотелось разрыдаться, но она взяла себя в руки.
— Понимаю…
— Все в порядке! — сказал он, взглянув на свою руку, старательно забинтованную. — Ты хорошо вчера потрудилась, малышка.
Но ей были не нужны его похвалы. Она хотела… хотела… По правде сказать, она сама не знала, чего хотела.
— Я рада, — тихо проговорила она. — Прошлой ночью у тебя была лихорадка, тебя знобило, и я рискнула согреть тебя своим телом…
— Это очень помогло. А сейчас, я думаю, нам надо разжечь плитку и приготовить еду. Не знаю, как ты, а я страшно голоден.
Он вылез из шалаша, но она не последовала за ним. Конечно же, проснувшись и увидев ее рядом, он как нормальный мужчина захотел ее, и она как нормальная женщина ответила ему тем же. И все-таки, чем объяснить ее столь страстное влечение к нему?..
7
Они много прошли в этот день. И в этом была заслуга Рея. Джин несколько раз осматривала его рану. Было заметно, что она заживает. Рука все меньше беспокоила его, да и выглядел он вполне прилично.
День ничем не отличался от предыдущих. Джин так привыкла к своим обязанностям, словно выполняла их всю жизнь. Интересно, что она будет делать, когда они вновь вернутся к цивилизации? Эти мысли постоянно возникали в голове. Все удовольствия ее прежней жизни: бесконечные ланчи, шумные вечеринки, хождение по магазинам и даже путешествия казались теперь далекими и бессмысленными. Она понимала, что уже никогда не сможет быть прежней. Это путешествие в джунглях, борьба за жизнь
