Она услышала его резкий вздох и увидела, как его губы сжались в тонкую линию и веки почти полностью закрыли глаза.
— Значит, это был секс, и только? Я знаю, что такое секс, и это совершенно не похоже на то, что было между нами.
— О чем ты говоришь? — Пенни вздернула подбородок и холодно посмотрела на него, надеясь, что он не поймет, как взволновали ее его слова.
В его устах это звучало так, словно все это значило для него куда больше, чем она думала. И если так…
— Я думаю, ты влюбилась в меня. Я думаю, ты напугана. Я думаю, ты считаешь меня таким же, как Макс, и ждешь, что я отброшу тебя, как тлеющий уголь, когда найду кого-то получше. Но разве это возможно, когда я нашел женщину, с которой хочу прожить всю жизнь?
Глаза Пенни распахнулись. Она потрясла головой, не в силах поверить своим ушам.
— Ты думаешь, я говорю неправду? Зачем мне врать о таких важных вещах? — Он шагнул к ней и встал достаточно близко, чтобы она ощутила тепло его тела и его дыхание на своем лице. — Я снова спрашиваю тебя, Пенни: ты выйдешь за меня?
— Ты действительно хочешь этого?
— Господи, что мне сделать, чтобы ты поверила?
— Но… Но ты же не любишь меня! Ты делаешь это ради ребенка! Я не могу выйти за тебя по этой причине.
— Ты любишь меня?
Пенни не ответила. Как она могла ответить, если он ни разу не сказал, что любит ее?
— Может быть, это убедит тебя. — Без предупреждения он взял ее лицо в ладони и поцеловал, глубоко и крепко, и совсем скоро Пенни ответила на его поцелуй, прижимаясь к нему, и в голове у нее мелькнула мысль, что стоит рискнуть и ответить согласием.
Возможно, со временем он научится любить ее так же, как она его. Сможет ли она сделать это? Осмелится ли?
Он оторвался от нее, нежно проводя пальцами по ее бровям, носу, ушам.
— Единственно поэтому я ездил к отцу.
Пенни не представляла, как это связано с женитьбой, но терпеливо ждала продолжения.
— Я хотел представить тебя как женщину, на которой хочу жениться, как мою невесту.
Пенни открыла рот:
— Правда?
— Я думал, может быть, он изменился и будет рад мне. Но нет, его поведение было таким же отталкивающим, как всегда, и я не смог. Я точно знал, как он это воспримет, что скажет. Он мог так сильно ранить тебя.
— Ты собирался представить меня как свою невесту, даже не спрашивая, согласна ли я?
Мысли Пенни стремительно неслись по кругу. Он все время думал об этом. Он противостоял отцу ради нее — и Хлои, конечно, — но, кроме того, он собирался сказать Антонио, что нашел любовь своей жизни и собирается жениться на ней. И Антонио не дал этому случиться… Неудивительно, что Санто был в таком ужасном настроении. Неудивительно, что он не разговаривал с отцом до последнего, до возникновения необходимости.
— Я знал, что ты согласишься, — сказал он, открывая в улыбке свои прекрасные ровные зубы. — Ты любишь меня, Пенни. Давай, признай это. Скажи, что не любишь, и я отпущу тебя.
— О, Санто…
Счастье, какого она еще никогда не чувствовала, охватило ее, омывая и согревая. Слезы наворачивались на глаза при мысли, что мужчина, которого она собиралась оставить, любит ее так сильно, что встретился с враждебно настроенным отцом. Он хотел показать ему женщину, которую любит, хотел похвастаться ею. А его отец остался холоден, относясь с некоторой теплотой только к Хлое и Пенни, да и это могло быть неискренним.
— Я правда очень надеялась, что вы с отцом снова сойдетесь, — сказала она.
— Я тоже, ради вас с Хлоей. Но раз этого не случилось, давай забудем его и сосредоточимся на нас. Ты любишь меня достаточно сильно, чтобы выйти за меня замуж, или тебе нужны еще аргументы?
— Разве что немного, — ответила она с озорной улыбкой.
От его поцелуя она растаяла и вцепилась в него, словно никогда не хотела отпускать его, словно боялась, что это все не по-настоящему, что она вот-вот проснется и окажется, что Санто вовсе не хочет ее.
Но он все еще был здесь, улыбаясь ей, и его глаза были полны любви, нежности и обещаний.
— Это значит «да»?
— С одним условием.
— Для тебя — что угодно, дорогая, что угодно, — это было сказано искренне.
— Я не хочу мужа-трудоголика, которого я едва буду видеть. Я хочу, чтобы ты передал кому-нибудь часть обязанностей. Неужели твоя личная жизнь менее важна, чем работа?
— Это никогда не было так, — сказал он, кривя губы. — Я думаю, это отголосок лет, проведенных под пятой отца. Мне нужно было сбежать, и работа была единственным путем. Но для тебя, мое сокровище, что угодно. Ты не представляешь себе, как часто мне хотелось сбежать домой, к тебе. Я боялся отпугнуть тебя, но я так хотел тебя.
— Как и я тебя, мой дорогой, — выдохнула она возле его губ.
— Я люблю тебя, Пенни. Никогда не думал, что снова влюблюсь, но ты совершенно особенная.
— И я люблю тебя, Санто, и буду любить всегда, обещаю.
Пенни и Санто поженились практически сразу. Хлоя была подружкой невесты и ужасно гордилась, когда через семь месяцев ей подарили братика.
— Мы должны отвезти его к моему итальянскому дедушке, — важно заявила она.
Пенни и Санто переглянулись, и, поскольку оба были настроены сентиментально, Санто кивнул:
— Обязательно, милая, однажды мы снова навестим его.
Пенни улыбнулась про себя. Она надеялась, что будет именно так, что Санто сделает еще одну попытку примириться с отцом. Тот не молодел, и было неправильно, чтобы он умер, не успев увидеть своего внука.
В конце того же года они съездили к нему. К этому времени Пенни снова была беременна, и они спорили, не дождаться ли рождения ребенка, но Витторио позвонил и сказал, что Антонио болен. Они успели как раз вовремя. Пенни навсегда запомнила, как отец и сын держались за руки. Хлоя поцеловала деда и показала ему брата, прежде чем Пенни увела их. Когда Санто вышел из комнаты, в его глазах стояли слезы.
— По крайней мере, мы помирились.
Пенни кивнула:
— Я горжусь тобой, Санто. И я очень, очень люблю тебя.
— И я люблю тебя, дорогая, и буду любить всегда.
