Даниэлла кивнула, так как на свой голос она сейчас положиться не могла.
— Что-то было не так?
Даниэлла продолжала придерживаться первой версии.
— Меня затошнило.
— Голос у тебя дрожит, словно ты плакала, — придрался к ней Байрон. — Это от мысли, что мы собрались жить недалеко от тебя? Ты думаешь, что мы тогда бы стали вторгаться в твою частную жизнь? Стали бы разорять твое маленькое любовное гнездышко, которое ты строишь со своим возлюбленным Кохраном? О, тебе не нужно беспокоиться по этому поводу, — с насмешкой произнес он. — Я смогу убедить Сэм в том, что это была неудачная идея. Если хочешь знать правду, мне эта идея тоже не по душе.
Он не хотел видеть ее когда-либо снова, даже в качестве друга! Это известие буквально сломило Даниэллу, но она все-таки собрала остатки гордости и произнесла:
— Я рада, что наши чувства взаимные. — Она осталась довольна той холодностью, которая прозвучала в ее голосе.
— Если ты в порядке, мы с Сэм сейчас уйдем, — сказал Байрон. Его тон был таким же холодным и неприветливым. — Мы и так отняли у тебя слишком много времени.
Она слегка наклонила голову.
— Очень хорошо. Могу я поздравить тебя с помолвкой? Знаешь, Сэм — чудесная девушка. Уверена, ты будешь с ней счастлив. — Она и сама не знала, как ей удалось все это произнести. Ее сердце разрывалось от боли и страданий, ей хотелось рыдать от отчаяния, но она продолжала все так же улыбаться искусственной улыбкой.
— Я тоже в этом уверен, — подтвердил Байрон. — Мне бы хотелось поздравить также и тебя.
— Спасибо, — сказала Даниэлла, спускаясь с последней ступеньки. Теперь она была так близко к Байрону, что могла почувствовать жар его тела — более сильный, чем обычно; ощутить его особенный мужской запах — тоже более сильный, чем всегда. Все чувства были сейчас обострены. Даниэлла могла слышать его тяжелое дыхание, видеть на его лице каждую пору и блестящие капельки пота.
Ей хотелось протянуть руки и в последний раз коснуться его, хотелось почувствовать тепло его объятий, ощутить его губы на своих губах. Она хотела пить сладкий нектар жизни из его уст и чувствовала, что и он этого хочет, но борется с собой так же, как и она. Не оттого ли он так тяжело дышит? Да ведь он весь в поту!
Ей так и не удалось подтвердить свои догадки, так как именно в этот момент к ним присоединилась Саманта.
— Даниэлла, ты лучше себя чувствуешь? Я убрала со стола и вымыла посуду. Мне показалось, что ты сейчас не очень-то расположена этим заниматься.
— Спасибо, — произнесла Даниэлла, с трудом отрывая свой взгляд от глаз Байрона.
— Ты все еще очень бледна.
— Я сказал Даниэлле, что мы уходим, — сухо объявил Байрон своей невесте.
Саманта нахмурилась.
— Ты действительно считаешь, что нам следует уйти? С тобой все будет в порядке, Даниэлла?
Даниэлла кивнула.
— Сейчас я снова себя нормально чувствую. Я должна извиниться; просто не знаю, что такое со мной приключилось.
— Ты точно уверена? — Саманта все еще выглядела обеспокоенной.
— Разве она не сказала, что уверена? — грубо спросил Байрон.
Саманта подняла свои чудесные светлые брови и громким шепотом спросила Даниэллу:
— Что с ним случилось?
Даниэлла пожала плечами.
— Ничего плохого со мной не случилось, если не считать того, что мы, как мне кажется, злоупотребляем гостеприимством, — раздраженно сказал Байрон. — Идем, Сэм!
Совершенно озадаченная, Саманта крепко обняла Даниэллу.
— Надеюсь, мы скоро увидимся, — произнесла она, испытывая к Даниэлле самое искреннее расположение. — Если будешь как-нибудь в Лондоне, заходи обязательно. У тебя есть адрес Байрона?
Но он не дал Даниэлле даже возможности ответить, сказав на прощание «до свидания».
И больше не прозвучало ни одного слова.
Во все последующие дни в жизни Даниэллы была лишь пустота. Она не жила, а существовала. Проходили дни, она выполняла свою работу, делала то, что должна была делать, но все, что она делала, не имело никакого значения.
Ей хотелось знать — хотя было уже поздно, — прав ли был Тони, уговаривая ее рассказать Байрону о том, что с ней случилось, и позволить ему самому принять решение. Даже если бы в этом случае он ушел, это было бы не больнее, чем сейчас, но он по крайней мере знал бы правду.
Даниэлла написала Тони, рассказала ему о Байроне и Саманте, утверждая что это лучшее, что можно было придумать. Тони немедленно ей позвонил и сказал, что она ведет себя глупо и что еще не поздно все изменить. Но Даниэлла понимала, что сделать это она никогда не сможет: она упустила свой счастливый шанс.
Неделю спустя на ленче у себя дома Эвелин объявила, что они с Родом собираются пожениться. Пока Даниэлла их поздравляла, ей было так тяжело, словно у нее на сердце лежал камень. Еще одна свадьба, а значит — еще один повод чувствовать себя несчастной. Только вчера она услышала от своей очень взволнованной знакомой, что та беременна во второй раз, и это сообщение напомнило ей о ее собственной потере. Каждый раз, когда Даниэлла видела кого-то с малышом, ей сразу вспоминалась ее маленькая Люси.
— Мы назначили день свадьбы. Это будет через четыре недели, — сказала Эвелин, накладывая в тарелку Даниэлле вторую порцию картошки. — Будь умницей, съешь это, а то ты стала слишком худой. Да, я знаю, у меня мало времени на решение организационных вопросов, но Род не видит причины, по которой мы должны ждать еще.
— Я тоже не вижу, — сказала Даниэлла. — Что ты думаешь надеть?
За этим вопросом последовало продолжительное обсуждение подходящей для такого торжественного случая одежды. Когда тема была исчерпана и они договорились прямо на следующий день пройтись по магазинам, Эвелин сказала:
— Я очень удивилась, когда услышала из уст Байрона о его помолвке. Я и не знала, что у него есть девушка. Но ты теперь должна вздохнуть с облегчением, Даниэлла.
— С облегчением? — спросила Даниэлла, нахмурившись.
— Ну да, наконец-то он оставит тебя в покое. Его невеста выглядит очень мило. А сам Байрон очень изменился. Сейчас он ведет себя как настоящий джентльмен, и он стал намного приятнее, чем раньше.
Как великодушно со стороны матери признать это, подумала Даниэлла, хотя и подозревала, что та сказала так лишь потому, что Байрон сейчас посвятил себя кому-то другому и поэтому безопасен для ее дочери.
— Они уже назначили день свадьбы?
— Не имею никакого представления, — сказала Даниэлла, и ее вдруг поразила ужасная мысль: ведь ее могут пригласить на свадьбу! О, через это она вряд ли сможет пройти. Это для нее будет самым настоящим адом, ужаснейшим наказанием, которое только можно себе представить.
Ею внезапно овладело стремление бежать — бежать из страны, лишь бы только быть подальше отсюда. Но, ей вряд ли удастся уехать, пока ее мать и Род не поженились, зато потом ничто не сможет ее остановить и удержать здесь.
Все последующие дни мысль об отъезде все более крепла. Даниэлла убедила себя, что это самое правильное из всего, что можно сделать.
Она посетила еще одно заседание совета. К ее огромному облегчению, Байрона на это заседание не пригласили. Компания «ДБС» боролась за спасение галереи. Все в «ДБС» считали, что хорошая строительная компания сможет провести необходимые работы по исправлению дефектов. Позже Род позвал Даниэллу в свой кабинет.
